Мишель де Монтень - Путевой дневник. Путешествие Мишеля де Монтеня в Германию и Италию

«Опыты», III, 4.

У Монтеня было пять братьев: капитан Сен-Мартен, погибший в двадцать три года от удара мячом во время игры, «Опыты», I, 19; сеньор д’Арсак, владетель земли в Медоке, которая была занесена морскими песками; сеньор де Ла Брусс, изъятый председателем Буйе из жизнеописания Монтеня, но упомянутый в «Опытах», II, 5; сьер де Матекулон, который участвовал в путешествии Монтеня; сьер де Борегар, ставший протестантом, как мы узнаем из письма Монтеня, которое содержит рассказ о смерти Этьена де Ла Боэси.

Известны имена четырех младших братьев Монтеня:

1. Тома (род. 1534), сеньор де Борегар , действительно протестант, стал также сеньором д’Арсаком благодаря своей женитьбе на Жакетте д’Арсак, родственнице Этьена де Ла Боэси, ближайшего друга Монтеня («В Медоке море засыпало песком земли моего брата, господина д’Арсака»; «Опыты», I, 31); так что Керлон ошибся, разделив его на двух человек.

2. Пьер (1535–1597), сеньор де Ла Брусс («Однажды, во время наших гражданских войн, я, путешествуя вместе с моим братом, сьером де Ла Бруссом…»; «Опыты», II, 5).

3. Арно (1541–1569), капитан Сен-Мартен («…мой брат, капитан Сен-Мартен, двадцатитрехлетний молодой человек, уже успевший, однако, проявить свои незаурядные способности, как-то во время игры был сильно ушиблен мячом, причем удар, пришедшийся немного выше правого уха, не причинил раны и не оставил после себя даже кровоподтека. Получив удар, брат мой не прилег и даже не присел, но через пять или шесть часов скончался от апоплексии, причиненной этим ушибом»). Но что касается его возраста, то тут явное недоразумение. По сохранившимся документам, на момент смерти их отца (в 1568-м) Арно было уже двадцать семь лет, и умер он (опять же по документам) в промежутке между двумя официально зарегистрированными датами: 22 августа 1568 года и 23 мая 1569 года (когда среди членов семьи распределялось его наследство, поскольку он не оставил после себя детей). Так что это либо описка самого Монтеня, либо (что скорее всего) ошибка наборщика в типографии, спутавшего числа 28 и 23 из-за известной неразборчивости монтеневского почерка.

4. Бертран-Шарль (1560–1627), сеньор де Матекулон, младший из братьев Монтеня, участник его итальянского путешествия, упоминается на первой же странице «Дневника». Возможно, были и другие братья, умершие ранее, но история не сохранила их имен. Так что вернее было бы сказать: «Монтень был старшим из пяти братьев».

Ныне живущий в Лотарингии г-н граф дю Отуа происходит из этого же рода.

«Несмотря на мои колики, я не слезаю с лошади по восемь – десять часов кряду и все же не ощущаю чрезмерной усталости – vires ultrà sortemque senectae » («Сверх сил и удела старости» – лат .). «Опыты», III, 9.

То есть от лютеранства. Аугсбургское исповедание ( лат . Confessio Augustana, нем . Augsburger Bekenntnis) – официальный вероисповедальный документ, является богословской нормой для лютеран, их кредо. Его первоначальная версия была написана Меланхтоном в 1530 году и одобрена самим Лютером как изложение исповедания веры Лютеранской церкви.

Монтень, писавший своей жене, чтобы утешить ее после потери двухлетней дочери, которая родилась у них после четырех лет брака и была тогда их единственным ребенком, так начал свое письмо: «Жена моя, вы вполне понимаете, что сейчас не время быть галантным, увиваться за вами и любезничать. Люди говорят, что ловкий человек может взять женщину, но жениться на ней – значит сделать глупость. Пускай говорят: я со своей стороны держусь простого обычая древних времен, так что в нынешних обстоятельствах облачен скорее в шкуру… и т. д.».

«Опыты», II, 37.

«Кто не приезжает на воды достаточно бодро настроенным, с желанием наслаждаться обществом людей, здесь находящихся, участвовать в прогулках, к которым весьма располагает красота мест, где обычно находятся целебные источники, тот несомненно сильно понижает полезное действие водолечения. По этой причине я до настоящего времени выбирал места с наиболее красивыми окрестностями, с наибольшими удобствами по части жилья, питания и общества; к числу их принадлежат во Франции – баньерские воды, на границе Германии и Лотарингии – пломбьерские воды, в Швейцарии – баденские источники, в Тоскане – луккские , а в особенности так называемые “воды делла Вилла ”, которыми я пользовался чаще всего и в разное время». «Опыты», II, 37.

Он пишет: Это статуи, которые мне больше всего понравились в Риме . Стало быть, наш философ сравнивал, а значит – был чувствителен к искусству.

Сегодня этим даже слишком восхищаются, и большинство наших философов (или тех из нас, кто называет себя этим именем) не больше других защищены от чувства, которое вовсе не доказывает величину ума, которую хотят показать.

Он довольно много наблюдал ловкость римских куртизанок и «восхищался тем, насколько умело они выставляют себя более красивыми, чем есть на самом деле. Они умеют представить на обозрение самое приятное из того, чем располагают; показывают нам только верх лица, или низ, или бок, прикрываются или открываются так, что в окне не видно ни одной дурнушки».

«И сколь бы развращенным меня ни считали, – говорит Монтень в «Опытах», III, 5, – я на самом деле соблюдал законы супружества много строже, чем в свое время обещал или надеялся».

«Один немец, – говорит он в «Опытах», III, 13, – к великому моему удовольствию, поносил в Аугусте неудобство наших каминов, используя те же доводы, какими мы осуждаем их печи. И правда, жар в замкнутом пространстве и запах раскаленного кирпича, из которого сложены печи, тягостны для большинства тех, кто к этому не приучен. Для меня, впрочем, нет. Вообще же это устойчивое и равномерно распределенное всюду тепло, без пламени, без дыма, без ветра, задувающего через широкие зевы наших каминов, вполне выдерживает сравнение с нашим способом обогревания комнат».

Так путешествует дряблость. Таким людям хотелось бы все увидеть, не доставляя себе ни беспокойства, ни малейшего труда; охотнее всего они путешествовали бы в своей постели.

Это правило, к соблюдению которого Монтень, похоже, обязывает себя, было не таким уж строгим, поскольку мы увидим в Италии, как он неоднократно проезжает по одним и тем же местам, да еще и задерживается там.

Том I, стр. 101. (Имеется в виду первый том двухтомного издания «Дневника» 1774 года.)

Жан-Пьер Нисерон, или отец Нисерон (1685–1738), монах, французский писатель и компилятор, более всего известный своим трудом «Мемуары для истории знаменитых людей» (изд-во Бриассона, Париж, 1739).