Висенте Эспинель - Жизнь Маркоса де Обрегон

Ему прочли обвинительный акт, по которому он обвинялся в том, что он в публичном доме нанес удар кинжалом какому-то несчастному в присутствии десяти или двенадцати свидетелей; когда последние были перечислены, преступник сказал:

– Посмотрите, ваша милость, что за свидетели присягают против такого благородного человека, как я: четыре сыщика да четыре девки.

– Так что же, – возразил начальник, – вы хотели бы, чтоб в таком доме в качестве свидетелей были приор Аточи или какой-нибудь босой монах? Вы плохо возражаете.

Его опять заперли в тюрьму, и с тех пор его называли падре брат Бритый.

Нас выпустили на свободу, но совершенно без денег.

Я не хочу восхвалять то, что я сделал, потому что хорошо знаю, что не следует делать дурного, даже если это приводит к хорошим результатам. Но я знаю также, что следует допустить погибель одного, чтобы не погибали все. Позволительно выбросить из своего общества того, кто нас постоянно раздражает. Кто превозносит себя, пусть превозносит, но в этом не должно быть дерзкого превосходства: хвастуны тиранией восстанавливают всех против себя. Люди беспокойные заставляют самых смирных давать им отпор, о котором мы и не думали. Я всегда видел, что эти надменные болтуны, желающие угнетать других, покорно умолкают, когда им твердо скажет человек тихий и спокойный; ибо они подобны колесам повозки, которые производят шум, когда едут по камням, но, попадая на гладкое место, они сейчас же катятся очень тихо. Было необходимо каким-нибудь способом унизить этого безрассудного гордеца, и для этого ничто не могло быть более подходящим, как лишить его этих лисьих хвостов, за которыми он так безмерно ухаживал.

Через три месяца мы вышли из тюрьмы, вполне доказавши свою невиновность, но мы были настолько лишены всяких средств, что нам некуда было деваться, и, чтобы поесть, на следующий день я пошел продавать сапоги, бывшие принадлежностью одежды эскудеро, а мой товарищ – изъеденный мышами дорожный мешок. Такими мешками эскудеро, не имея сундука, обыкновенно пользуются как кладовыми для хранения кусков хлеба, а мыши постоянно их посещают. Когда мы продавали наши пожитки, Бог послал нам очень хорошо одетого идальго, который очень сокрушался по поводу возведенного на нас обвинения и сказал, что некий знатный кабальеро, осведомленный о нашем несчастье, послал его разузнать, во что обошлось нам наше пребывание в тюрьме, так как, движимый состраданием, он хотел возместить нам дублонами понесенный нами ущерб. Я узнал его, но, прежде чем открыться, я сказал ему:

– Сеньор, это благодеяние посылает нам Бог, знающий нашу нужду, которая так велика, что мы продаем свои пожитки, чтобы поесть сегодня. Пребывание в тюрьме нам обошлось приблизительно в сотню эскудо, немного больше или меньше.

Когда я сказал это, он достал пятьдесят дублонов и вручил нам.

Увидя их в своих руках, я сказал:

– Это возмещение убытков. А за то удовольствие, какое доставила вашей милости месть, и за те неприятности, какие испытали мы, должно быть какое-нибудь удовлетворение? Ведь я хорошо заметил вашу милость в ту ночь, когда вы шли следом за нами до самой тюрьмы.

Он рассудительно ответил:

– То, что вас схватили, это было ваше несчастье; платить – обязанность моя. Так как не я повергал вас в несчастье, я не могу удовлетворять за него; и если бы все, испытавшие несчастье, имели возможность получить за него удовлетворение, то не было бы несчастных. Хотя я имел счастье не пострадать, я обладаю достаточной мягкостью, чтобы сочувствовать; другой, может быть, не обратил бы внимания ни на то, ни на другое. Много несчастий случается с людьми по неведомым решениям Божьим, в которых мы не можем требовать у Него отчета. Несчастья не в наших руках, так же как не в моих было заставить вас бегать взапуски в ту ночь, ибо это было вашим желанием. И я должен вам сказать, что меня очень огорчило это происшествие, не из-за нанесенной раны, а из-за вашего бедствия. Несчастье было в том, что ссора с той женщиной и ваш бег случились в один и тот же день. Но вы были столь благоразумны в этом несчастье, что я вам завидовал. Ибо тот, кто терпеливо переносит свои бедствия, является господином своих поступков, и несчастья нападают на такого со страхом. И я мог бы удовлетворить вас за бедствия, если бы мог положить к вашим ногам судьбу, – тогда я сделал бы вас счастливейшими. Но так как это невозможно, то вы были счастливы, обрезав кому-то ус и сделав это очень удачно. Так что, как вы благодаря своему уму заметили мою проделку, я узнал вашу благодаря вашему притворству.

Идальго говорил так хорошо и я был настолько доволен и обрадован, видя в своих руках этот столь похожий на свет солнца металл, что не смог ничего возразить ему и только поблагодарил его и похвалил его рассудительность, равную его состраданию.

Я чувствовал себя настолько пресыщенным бедствиями и несчастьями, что решил покинуть столицу, после того как испытал в ней столько неприятностей, служа в качестве эскудеро, что было для меня так необходимо и что я ненавидел, как ядовитую змею.

Я пошел проститься с одним кабальеро, моим другом, которого я уже давно не видел, и, застав его очень печальным и огорченным, спросил его, что с ним. Он ответил мне, что не может ни спать, ни есть, ни найти в чем-либо отдохновения.

– Если вы исполните, – сказал я, – то, чему я вас научу, вы выздоровеете от всех этих трех болезней.

– Конечно, я это исполню, – ответил он, – хотя бы это стоило мне всего моего майората.

– В таком случае встаньте завтра на рассвете, потому что я поведу вас туда, где вы будете собирать травы, которые исцелят вас от всех этих бед.

Он встал, или велел разбудить себя, рано утром и приказал подать экипаж. Но я сказал ему, что трава не принесет пользы, если он не пойдет за ней пешком, и, оставив экипаж, я повел его к Сан-Бернардино, монастырю францисканцев-сборщиков, [440]говоря, что трава растет там и что он должен собирать ее собственными руками. Я заставил его так ходить, что он стал задыхаться, как такса от жажды, и так долго, что от усталости он сел на дороге. Я спросил его, отдыхает ли он. Он ответил, что отдыхает.

– А вы знаете, почему вы отдыхаете? Потому что вы устали. А в покойных креслах вашего дома вы не отдыхаете, потому что не устаете.

Я заставил его дойти до Сан-Бернардино и пешком вернуться домой с очень большим желанием есть. Он с удовольствием ел и пил, а потом лег и очень хорошо спал. Тогда я сказал ему:

– Кто не устает, тот не может отдыхать, и кто не голоден, тот не может есть; кто слишком много спит, тот не может заснуть; кто не двигается, тот не должен жаловаться на постигающие его недомогание и болезни, потому что лень – это величайший враг человеческого тела. Хождение пешком возмещает вред, причиненный праздностью. Кони, которые помногу находятся в движении, наиболее выносливы и легки. Океанская рыба лучше рыбы Средиземного моря, потому что ее больше бьют более частые и яростные волны и ей приходится укрываться по глубоким пещерам. Люди трудящиеся более худощавы и здоровее праздных. И так происходит со всем на свете, и во всем, над чем один человек трудится больше другого, он бывает более сильным при одинаковой способности.