Тирсо де Молина - Театр

Большой мастер рисовать женские образы и тонкий знаток женской психологии, Тирсо сосредоточивает свое внимание на фигурах тех испанских королев, которые, по его мнению, больше всего отвечали своему историческому назначению.

Как у Лопе де Вега мы находим образ «доброго короля», так Тирсо рисует фигуру «доброй королевы». Он выбирает для этой цели Марию де Молина и так называемую «собирательницу Испании» — Изабеллу Католическую. Вдова Санчо IV Мария де Молина прославилась искусством, с которым она, несмотря на величайшие трудности, управляла королевством во время несовершеннолетия своего сына Фердинанда IV. [24] Фактическое регентство Марии де Молина охватывает семь лет — с 1295 до 1302 г. Марии де Молина Тирсо посвятил комедию «Благоразумное в женщине», одну из лучших пьес своего исторического театра. «Материнская любовь, чувство долга и королевского достоинства Марии де Молина; любовь к интригам, тщеславие и алчность, доходящие до измены и преступления, у братьев умершего короля и крупных вассалов короны; ужасающий распад всей общественной жизни, растущая нищета народных масс, из которых выжимают все соки королевские агенты и которых эксплоатирует вельможное дворянство, полный упадок земледелия, рост бандитизма, восстание городов, сорганизовавших так называемые братства (Hermandades)», — вот главнейшие события, которыми, по меткой характеристике французского испаниста Альфреда Морель-Фацио, посвятившего специальную работу «Благоразумию в женщине», [25] «Etudes sur l’Espagne» par A. Morel-Fatio, tr. serie, «Un drame historique de Tirso de Molina», стр. 27–72. Paris 1904. был отмечен этот период в жизни Испании. Сличение с главными историческими источниками (и особенно с «Хроникой достославнейшего короля дон Фернандо», вышедшей в Вальядолиде в 1554 г.) приводит Мореля-Фацио к следующему выводу: «Тирсо, — говорит он, — читал „Хронику“, как художник. Изощренное чутье показало ему, что он должен был использовать, и он избрал эпизоды с сильным драматическим эффектом». Он упростил действие, сократив число героев, но ввел ряд новых лиц, отсутствующих в «Хронике». В изображении характеров он, однако, не только остался верен историческому рассказу, главным образом благодаря наличию сильной во всем испанском театре народной струи, но даже несколько усилил его. Особенно это сказалось в изображении самой Марии де Молина, выступающей в пьесе Тирсо в благородном облике женщины, которая соединяет в своем лице «твердость характера, мужество и мудрую осторожность». В своей борьбе с алчной родней малолетнего короля и крупным дворянством Мария де Молина опирается на представителей низшего сословного круга — двух Каравахалей и Бенавидеса, представляющих в пьесе интересы мелких служилых дворян. Мария де Молина побеждает именно в союзе с этими последними.

Еще с большей резкостью ту же тему союза доброго короля с низшим сословием — с народом, помогающим ему в «установлении порядка в государстве», ставит другая пьеса Тирсо — «Антона Гарсия», героиней которой является полулегендарная крестьянка из города Торо. Критика упрекает Тирсо в преувеличениях, которых он не сумел избежать в драматической обрисовке этого образа, наделив его слишком грубыми чертами. Но Тирсо поступал, повидимому, сознательно. Для него главный интерес представляло сопоставление двух женщин — королевы доньи Изабеллы Католической — носительницы идеи королевской власти, и Антоны Гарсии, олицетворяющей «подлинный народ», поддерживающий законную власть королей в борьбе с претендентами и крупным дворянством. В комедии Тирсо это сопоставление проводится с большой четкостью, начиная с первой встречи обеих героинь — королевы и крестьянки — на свадьбе у последней и кончая заключительными стихами, где он обещает написать продолжение, в котором, вероятнее всего, хотел изобразить историю превращения добродетельной Антоны Гарсии в графиню де Пенамакор. Комедия Тирсо дает четкий ответ на вопрос, за какие свойства, по мнению поэта, любит «народ» идеальную носительницу королевской власти в лице Изабеллы. В сцене шестой первого акта Антона Гарсия на вопрос влюбленного в нее португальского графа Пенамакора, принадлежащего к числу противников Изабеллы, за что она любит последнюю, отвечает: «За то, что она святая… что она хороша, как солнце, разумна, как священник, мужественна, как испанка, что у нее русые волосы, напоминающие цветом пшеницу, что она бела, как снег, и мила (gentil), как крестьянская пашня».

Противопоставление дворянства, поддерживающего незаконных, с точки зрения пьесы, претендентов на кастильский престол донью Хуану и ее мужа, дона Альфонса, и крестьянства, отстаивающего права Изабеллы и Фердинанда, в «Антоне Гарсии» проводится с такой последовательностью и четкостью, что его приходится отнести целиком на счет художественного замысла Тирсо. В пьесе это в сущности основной мотив. Весь второй акт посвящен этому противопоставлению. Дворяне, явившиеся в Торо, призывают крестьян признать власть претендентов. Уже в заключительной, седьмой сцене первого акта один из дворян — Васко, говоря об успехах доньи Хуаны и радуясь тому, что вся знать и духовенство находятся на ее стороне, дает следующую презрительную оценку крестьянству: «Правда, нам мешают плебеи и землепашцы, но сельские оброчники не имеют никакого значения». Этот мотив с особой силой звучит в сценах первой и четвертой второго акта, где представительница дворянства, донья Мария Сармиенто, обращается к крестьянам с оскорбительной речью, называя их «варварами, тупоумной чернью». «Да разве вы можете понять, чему вы сами рукоплещете и что отвечает вашим интересам? Скажите, где вы изучали право и какая школа утвердила вас в ваших мнениях? Разве были когда-нибудь борозды, проводимые грубым плугом, достаточным юридическим обоснованием, написанным крестьянской рукой, а кнут погонщика — его подтверждением?»

Ответная речь Антоны Гарсии построена на тему: «Глас народа (в данном случае крестьянства) — глас божий». Во время следующего за этим столкновения между дворянами и крестьянами Антона Гарсия обращается к своим сторонникам с необычайным для того времени словом «товарищи» (companeros).

Мы подробно остановились на этой пьесе, так как в ней, как в фокусе, собраны все идеи, которые особенно свойственны социально-политической стороне творчества Тирсо. Тут и ясно выраженные оппозиционные настроения, и любовь к простому народу, к массам, и идея союза последних с королем. Мы видим, что Тирсо, несмотря на ясное понимание недостатков существовавшего в стране режима и свое отрицательное к нему отношение, не мог, в силу своей принадлежности к правящему классу, освободиться от идеологического гнета своего времени. К нему вполне применимы поэтому слова А. В. Луначарского о Лопе де Вега и его школе относительно «неспособности испанской интеллигенции, непосредственно творившей искусство, перерасти королевскую власть». Как бы то ни было, театр Тирсо — замечательный источник для изучения политико-социальных сдвигов и классовой борьбы в Испании конца XVI — начала XVII веков.