Анастасия Углик - Новый год в России. История праздника

Кадр из фильма «Карнавальная ночь», 1956 год.

Кадр из фильма «Ирония судьбы», 1976 год

Съемки проходили в деревне Гигирево под Звенигородом в течение всей зимы, при этом весь отснятый материал хранился в подвале дома, где жила бóльшая часть съемочной группы. В конце февраля, когда съемки уже подходили к концу, случилось ЧП: труба в подвале прорвалась, и хранящиеся в обычных коробках пленки начало заливать водой. Милляр первым услышал о случившемся, прибежал на место, умудрился выломать дверь – ключей от нее вовремя не нашли – и вынес все бобины на улицу.

Именно с «Морозко» началась блестящая кинокарьера Инны Чуриковой, которая в то время еще была студенткой Театрального училища имени Щепкина – но это не помешало ее быть утвержденной на роль Марфушеньки. По словам Чуриковой, ее заметила ассистентка Роу, а пробы прошли на удивление гладко. Впрочем, при этом конечный результат Чуриковой очень не понравился: она сочла, что сыграла «дурочку», и чуть было совсем не разочаровалась в кино.

Отдельного разговора заслуживают спецэффекты – весьма впечатляющие для докомпьютерных времен. Александр Роу владел этим тонким искусством в совершенстве, и именно в «Морозко» его талант проявился в полной мере. При помощи сложного монтажа, «обратной съемки» и множества других хитростей постановщик фильма подарил зрителям удивительные для того этапа развития кинематографа сцены. На экране растворяются в воздухе персонажи, мгновенно замерзают деревья, из ниоткуда появляются предметы и люди… Эпизод с санями-самокатами снимали методом «обратной съемки», впервые примененным Роу еще в 1937 году в сказке «По щучьему велению». Использовались и другие сложнейшие приемы, например наложение с двойной экспозицией – именно так снимали сцену, в которой Настенька притрагивается к посоху Морозко. А избушка Бабы-Яги двигается благодаря специальным рычагам. Причем отдельное устройство работало на то, чтобы она поворачивалась из стороны в сторону, а другое отвечало за прыжки.

«УЖЕ НА КИНОПРОБЕ БАРБАРА БРЫЛЬСКА ПРОДЕМОНСТРИРОВАЛА УДИВИТЕЛЬНУЮ ДЕЛИКАТНОСТЬ В ИНТИМНЫХ СЦЕНАХ. В НЕЙ УГАДЫВАЛАСЬ, КАК ЭТО НИ СТРАННО, ПОДЛИННО ЛЕНИНГРАДСКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНТНОСТЬ!»

Западные кинематографисты оценили находки Роу по достоинству, но вот зрителей картина скорее удивила и испугала. Для них фильм, основанный на русском фольклоре (с которыми они просто не знакомы), оказался слишком непонятным, исполненным иллюзорного сюрреализма. Когда «Морозко» показали в середине 90-х годов в программе одного кинофестиваля, то отзывы оказались совершенно не лестными. Настеньку называли «малолетней аутисткой», Иванушку – «похотливым деревенским дурачком», а всю стилистику «порожденной больной фантазией».

1 января 1976 года на советском телевидении был впервые показан фильм, который с тех пор демонстрируется под каждый Новый год – «Ирония судьбы, или С легким паром!». Как и в случае с «Карнавальной ночью», режиссер Эльдар Рязанов (к тому времени уже маститый и широко известный) вовсе не ставил перед собой целью снять классику советского кинематографа. По его собственным словам, он и известный сценарист Эмиль Брагинский просто хотели немного заработать. Поэтому они придумали идею, которую можно будет воплотить буквально в паре декораций и всего с несколькими актерами – тем самым минимизировав затраты на производство.

За основу была взята нехитрая история какого-то знакомого, напившегося под Новый год в бане и уехавшего благодаря злой шутке друзей на поезде из Москвы в Киев. Окончания истории Рязанов и Брагинский не помнили, но основа для сценария была готова, и работа закипела. Пьеса «С легким паром! или Однажды в новогоднюю ночь…» была закончена в 1969 году, и Рязанов и Брагинский предложили ее Театру имени Вахтангова. Там пьесу высоко оценили, но ставить не захотели – пришлось пойти по провинциальным театрам, где она была принята на ура. После того как ее включили в свой репертуар больше сотни театров, Рязанов справедливо рассудил: нужно снимать кино!

Однако на «Мосфильме» были иного мнения и на предложение Рязанова об экранизации весьма успешной пьесы ответили отказом. Тогда режиссеру пришлось пойти другим путем, обратившись в Гостелерадио и убедив тамошних функционеров выделить средства на реализацию проекта. К счастью, это удалось, и после появления денег на съемки у «Мосфильма» уже не было возражений: проблема оказалась только в них.

Автор слов, Михаил Львовский, вспоминает историю создания песни: «Как раз была «оттепель». И я написал пьесу «Друг детства». Сюжет ее в том, что одного мальчика берут в армию, он очень плохо служит, потому что интеллигентный, щупленький, что для армии не подходит, но своей бывшей однокласснице, которую в школе звали «Царица Ирина» и в которую он влюблен, врет про свои похождения в армии. А в него влюблена подруга «Царицы Ирины». Это она поет: «На Тихорецкую состав отправится, вагончик тронется – перрон останется…»

Станция Тихорецкая, сейчас город Тихорецк, находится в часе езды от моего родного города Краснодара, с которым я связываю все, что пишу. ‹…› На моем экземпляре стоит дата – 1962 г….

Пьеса ставилась в двух театрах: «Ленкоме» в постановке Ролана Быкова с музыкой Таривердиева и в «Современнике» в постановке Виктора Сергачева с музыкой Геннадия Гладкова. В Москве песню больше пели с музыкой Таривердиева, а в Ленинграде – с музыкой Гладкова. В своих сольных концертах ее исполняла Майя Головня, которая потом записала эту песню на моей авторской пластинке. Когда пьесу запретили, Таривердиеву жалко было песню, и он ее вставил в оперу «Апельсины из Марок-ко» по Аксенову».

Кого только не пробовали на роль Жени Лукашина – были среди кандидатов и Петр Вельяминов, и Станислав Любшин, и даже сам великий Андрей Миронов, но всех их Рязанов отмел. Андрей Мягков, игравший тогда в театре «Современник», поначалу у Рязанова восторга тоже не вызывал. Однако после проб он мгновенно изменил свое мнение и решительно утвердил Мягкова на роль. Для актера «Ирония судьбы» стала настоящим прорывом в карьере: его начали узнавать на улицах, он превратился в настоящую звезду всесоюзного масштаба.

Непростым был и выбор актрисы для роли Нади Шевелевой. Называли и Людмилу Гурченко, и Алису Фрейндлих, и Светлану Немоляеву. Но вместо них Рязанов совершенно неожиданно пригласил польку Барбару Брыльску. По его словам, актриса запомнилась ему по роли в «Анатомия любви» 1972 года выпуска. Именно она на пробах показала то, что искал режиссер, – настоящую петербургскую интеллигентность, точное попадание в им же созданный образ. Проблема с Брыльской была одна: она говорила с сильнейшим акцентом. Так что озвучивать Надю пришлось Валентине Талызиной, а все песни за нее спела Алла Пугачева. Для певицы эта задача тоже стала испытанием – вся музыка была совершенно далека от ее амплуа, но справилась она великолепно. Потом Пугачевой много раз предлагали повторить успех и начать петь песни на стихи русских поэтов, но она отказывалась, говоря, что в одну реку дважды не вступают.