Мифы, предания и сказки Западной Полинезии

Вот рыбу зажарили на огне и сели есть. Ланге-ики ел, но очень осторожно, все еще побаиваясь блестящих, странных глаз. А Хуанаки и Тафеа-хе-моана ели вовсю. Так Хуанаки и его сын Тафеа-хе-моана помирились.

С тех пор на нашем острове научились строить лодки и стали выходить на них в море в поисках улова. И поныне это так.

Примечание № 105. [42], 20-е годы XX в., с ниуэ.

Некогда семейство Хуанаки разделилось: одни, во главе с самим Хуанаки, отправились жить в подводный край, тот, что на камнях и скалах, скрытых под толщей вод. Этот край называется Фонуангало, Неведомая Земля; она на самом деле не известна никому. Другие же отправились на Первое Небо, в край света, и поселились там, ибо и там есть где жить.

Там, наверху, есть еще и Второе Небо [657] 1 О нескольких уровнях небес ср. № 23. , то, на котором появляется солнце, восходит луна, светят звезды. И это небо когда-то нависало низко над землей. Это небо — край Хины [658] 2 У ниуэанцев Хина — тупуа, покровительница плетения. , и там живет вся ее семья: сама Хина, Хина-хеле-ки-фата, Хина-о, Хина-э, Хина-а, Хина-кула, Хина-таиваива, Хина-ма, Хина-малама, Хики-лау-улу.

Женщины, живущие на Втором Небе, весьма искусны в различных ремеслах. Они умеют плести изящные пояски из человеческих волос и из перьев птицы хенга, умеют делать непревзойденные пояса хенга-палуа, те самые, в которых сплетены вместе светлые и ярко-красные перья птицы хенга. На Ниуэ-фекаи такие пояса, пояса хенга-палуа, — настоящее сокровище, ценятся они необыкновенно высоко. Подобные сокровища есть только у знатных вождей и воинов [659] 3 На Ниуэ было очень развито искусство плетения поясов различного вида — из перьев, волос, растительных волокон. Разные пояса надевались людьми в зависимости от социального статуса. Хенга-палуа, или кафа-палуа (пояс из перьев хенга), — пояс, который надлежало носить воину или вождю. Перья для такого пояса сплетались в тонкие шнурки, которые затем свивались в веревки толщиной в палец; веревки скреплялись вместе в готовый пояс. Такие пояса ценились ниуэанцами выше других; ценность пояса определялась, в частности, его длиной (пояса много раз обвивались вокруг талии). .

В старые времена такой пояс был у Кили-мафити, вождя Муталау; он был очень длинный — почти двадцать саженей. У Ланги-ликолико из Муталау был такой пояс в двадцать восемь саженей длиной, и у него же был двадцатисаженный пояс; у Ку-ла-теа из Хакупу был пояс в двадцать саженей длиной, у Палакула из Муталау — в восемнадцать с половиной саженей. И у воинов были в старину такие пояса — они служили поясами мира.

Земные женщины, работая, взывают к жительницам Второго Неба, что были названы здесь, и просят их: "Хина-э, Хина-о, Хина, Хина-ма, Хина-таиваива, Хина-малама, Хики-лау-улу, наделите нас своим искусством и умением!"

Примечание № 106. [55], 1901 г., с ниуэ.

Хина-хеле-ки-фата, любимая дочь Хины, жила на Втором Небе. Небо прежде нависало над землей совсем низко, и людям на земле приходилось передвигаться ползком или на четвереньках. Небо покоилось на стрелках аррорута и на кустарниках тавахи-каку. А Мауи оттолкнул небо от земли [660] 1 Традиционный для Полинезии мотив отталкивания неба от земли (см. № 87, а также [2; 10, с. 13; 11, № 225]). ; толкая небо вверх, он уперся одной ногой в землю Туапа, другой ногой — в землю Алиуту, и расстояние между его ступнями было больше семисот саженей. До сих пор на камнях там заметны следы ног Мауи [661] 2 На берегу между Алофи и Алиуту действительно есть небольшая впадина, напоминающая след ступни. .

Однажды Хина послала свое любимое дитя вниз, на Первое Небо, за огнем. Правил на Первом Небе Моко-фулуфулу [662] 3 Моко-фулуфулу — букв, "волосатый Моко"; моко — родовое название ящерицы, в виде которой иногда представляли этого духа. . Моко-фулуфулу дал ей огня, но в руках у девушки огонь сразу потух. Она вернулась, но новый огонь потух по дороге — Хине-хеле-кифата явно не везло. Снова пришлось ей вернуться, и снова огонь У нее потух. Когда она опять вернулась, Моко-фулуфулу подставил ей голову и попросил поискать в ней, а сам схватил девушку (а она была табу) и силой овладел ею. Когда же она вернулась к матери, та схватила ее за ноги и больно отхлестала черенком кокоса.

Дочь разрыдалась и бросилась прочь. Остановилась она лишь на берегу моря, там, где в море впадал какой-то ручей. Она плакала и звала птиц небесных, зверей земных, рыб морских. Рыбы приплыли к ней, и она запела:

К ней приплыло немало рыб, и она стала спрашивать их:

— Вот ты, зачем ты приплыла сюда?

Одна рыба отвечала:

— Я приплыла, чтобы ты оставила на моем теле свой знак.

И Хина принялась метить тело этой рыбы и ее сестер: одних — полосами, других — пятнами, третьих — расцвечивая красным, — и все эти рыбы смотрели на нее. А разукрашенных рыб Хина-хеле-ки-фата отпускала обратно в море. Потом приплыла акула, и женщина спросила ее:

— Зачем ты приплыла сюда?

В ответ же она услышала:

— Я приплыла, чтобы своими зубами обрить тебе голову!

Разгневанная, Хина встала и помочилась прямо на тело акулы.

Последней приплыла черепаха, которой не угнаться было за рыбами. Она плыла в самом хвосте рыбьей стаи.

Хина спросила ее:

— Зачем ты приплыла сюда?

— Я пришла, чтобы подарить тебе пару черепаховых гребней, которыми ты сможешь украсить свои кудрявые волосы.

Это привело женщину в подлинное восхищение. Она спустилась к черепахе и забралась ей на спину. Собираясь отплывать таким образом, Хина взяла с собой немного еды — кокосовых орехов. Черепаха же сказала ей:

— Прежде чем начать кокос, позови меня, и я покажу тебе, как расколоть его; тогда ты сможешь съесть всю мякоть.

Хина-хеле-ки-фата выпила молоко кокоса, высосала все, что там было, но не стала звать черепаху, не стала спрашивать ее, обо что же можно расколоть кокос. Она просто-напросто взяла и расколола его о голову черепахи. Черепаха скорчилась от боли и быстро втянула голову под панцирь. И эту привычку — втягивать голову — черепаха сохранила по сей день.

Примечание № 107. [55], 1901 г., с ниуэ.

Хина жила на небе, и у нее было двое детей. Однажды она послала их вниз, на Первое Небо, велев им взять огонь у Моко-фулуфулу. А Моко-фулуфулу совершил насилие над старшей сестрой. Дети Хины стали просить у него огня, надеясь вернуться домой до наступления темноты. Тут Моко-фулуфулу сказал:

— Поищите-ка сначала у меня в голове.

Старшая сестра принялась искать у него в голове, а младшая тем временем крепко-накрепко, привязала его волосы к опорному столбу дома. Схватив огонь, сестры бросились к себе на небо.