Мифы, предания, сказки хантов и манси

Старший брат, когда садился в свою глубоко сидящую лодку с водяной кормой, тоже огляделся: и у него лежат глыбы золота, и у него лежат глыбы серебра. Мужи, идущие на войну, отчалили от берега, мужи, едущие сватать девицу, отчалили от берега. Оставшиеся дома многочисленные седоголовые старцы крикнули громкий клич, который принято кричать при отчаливании воинов; до вершины низкого дерева и до середины высокого дерева он достиг. Когда они крикнули во второй раз, до пестрых облаков достиг их крик. Клич, крикнутый в третий раз, до Золотого Света, отца [169] Т. е. до небесного бога Торума. , достиг. Младший муж сказал:

— Послушай, брат, теперь выступим с нашими воинами со стрижеными головами, с нашими сватами со стрижеными головами: до нашего отца, Золотого Света, достиг наш зов. Где теперь наступит для нас день поражения и смерти?

Они сели в глубоко сидящую лодку с водяной кормой, чтобы грести при помощи пальчатого весла, имеющего перекладину наподобие пальца. В то время как они едут, всюду, где у жен и мужей, живущих на семи мысах [170] Т. е. На многих мысах. , расположенных по сю сторону реки, где у мужей и жен, живущих на семи мысах, расположенных по ту сторону реки, хватает ума, хватает сердца, они выставляют для проезжающих воинов берестяные сосуды с пенящимся отверстием, берестяные сосуды с обручами в отверстии. Такие места они проезжают, даруя жителям счастье в добыче рыбы, даруя им счастье в добыче пушнины. Здесь они закалывают в жертву кровавых оленей, здесь они закалывают в жертву холощеных оленей. Там, где у людей не хватает ума, не хватает сердца, они проезжают, распространяя разные болезни: ледяных покойников тащат прочь, холодных покойников тащат прочь. В тех местах они оставляют позади себя площади, усеянные кусками женщин, усеянные кусками мужчин. Когда они приехали к какой-то протоке, многочисленные седоголовые старцы сказали:

— Муж, едущий на войну, муж, едущий сватать девицу, пусть здесь приготовят неживую пищу [171] "Неживую пищу" — т. е. вареную. , питающую пищу, пусть здесь о силе для спины, чтобы молить здесь о силе для живота.

Пристали к берегу. Многочисленные прозябшие мужи принесли в руках режущее железо с острым клинком [172] "Режущее железо с острым клинком" — топор. , многочисленные прозябшие мужи развели при помощи дерева огонь — многоязычный рот девы Тярн [173] В старину ханты добывали огонь вращением палочки в углублении дощечки; дева Тярн — дух огня. . Многочисленные проголодавшиеся мужи принесли в руках котел с железной ручкой, приготовили неживую пищу, питающую пищу, поставили блюда и берестяные кузова, чтобы созвать туда добрых духов, живущих на сотнях возвышенных мысов, чтобы созвать туда лесных духов, живущих на сотнях мысов, и от них просить силу для спины, и от них просить силу для живота.

Многочисленные седоголовые мужи, многочисленные белоголовые мужи сказали, что здесь надо прожить два дня, что здесь надо прожить три дня. Прожили там два дня, прожили там три дня. Наступил день для сбора на войну, наступил день снаряжаться на свадьбу. Младший муж сказал старшему:

— Одень сто пятьдесят своих мужей в дорогую обувь и дорогие одежды, и я одену сто пятьдесят моих мужей в дорогую обувь и дорогие одежды, чтобы, когда мы прибудем в город Кровавого Богатыря, старика Нянк-хуша, нельзя было бы узнать, кто из нас богатырь, чтобы нельзя было узнать, кто из нас простой человек, чтобы богатырь не был принят за богатыря. Когда мы проедем два плеса, когда мы проедем три плеса, будет виден сор Кровавого Богатыря, старика Нянк-хуша. Перед нами будет простираться столь широкий сор, что его глаз не охватывает, как будто там сошлись небо и земля.

Ехали, ехали, посмотрели назад: как будто там протянута черная нитка, посмотрели вперед: как будто там протянута черная нитка. Опять поехали, поехали вперед, и перед ними показался город Кровавого богатыря, старого Нянк-хуша. Дальнозоркими они были замечены, чутким ухом услышаны. Они сказали своему князю:

— Кровавый Богатырь, старый Нянк-хуш, выслушай нас как князь! К нам приближаются воины со стрижеными головами, к нам приближаются сваты со стрижеными головами!

Когда Кровавый Богатырь, старый Нянк-хуш, спустился к жердяной пристани, состоящей из множества жердей, он увидел, что действительно приближаются воины со стрижеными головами, действительно приближаются сваты со стрижеными головами. Его сын Привязывающий Коней, Привязывающий Оленей к Заиндевелому Столбу спустился к берегу, посмотрел, посмотрел и сказал:

— Послушай, батюшка, к нам приближается безголовая свадьба, не имеющая головы, к нам приближается безвозвратная свадьба, при которой нет возврата [174] Поездки с целью сватовства нередко кончались войной, а богатырь оставлял свою голову на чужбине. Поэтому поездка за невестой названа здесь "безголовой, безвозвратной".

Младший сын князя Мужа с Размашистой Рукой и Тяпарской женщины подъезжает между том к городу, свистя из широкой глотки, свистя из узкой глотки [175] Т. е. На низких и высоких потах; герой свистит от избытка удали. . Он повернулся сюда, он повернулся туда. Подобно выдре с заостренным телом, он извивался в своей глубоко сидящей лодке с водяной кормой в эту сторону, извивался в ту сторону и показывал все уловки, все хитрости, какие только есть.

Они подъехали к пристани. Приблизились к берегу на расстояние выстрела, младший муж поставил конец лука на землю, выпрыгнул на берег и пошел вперед как беззаботный юноша, будто он был местный житель в этом городе, будто он был местный житель в этой деревне. Их пригласили в большой дом Кровавого Богатыря, старика Нянк-хуша, предназначенный для собрания воинов, в большое помещение, предназначенное для собрания сватов. Им дали женщину, чтобы носить воду, им дали женщину, чтобы варить котел, им дали мужчину, чтобы рубить дрова. Для них готовят неживую и питающую пищу, их кормят и поят. Страх Внушаюшую Кольчугу из Полотна Многих Земель Носящий Богатырь сказал:

— Брат, ту весть, которую мы привезли, ту речь, которую мы привезли, начало этой вести, начало этой речи пошлем туда!

Младший брат сказал:

— Дадим растаять инею, покрывающему пас, пришедших издалека. Когда мы проведем туманную ночь, темную, как глаз духа, во время зародившейся зари, при взошедшем солнце, тогда и пошлем к ним нашу весть, нашу речь.

Всякий раз, когда на одной стороне один муж ложится, на другой стороне один муж бодрствует; как только спящий муж пробуждается, бодрствующий муж ложится. На чужой стороне, на чужих водах, которые они не знают, ими овладевает страх. Когда стало светать, они позвали одного мужа из местных и выставили одного мужа из прибывших, чтобы передавать вести. Они пришли к Кровавому Богатырю, старому Нянк-хушу, и сказали: