Мифы, предания, сказки хантов и манси

Он достиг города Купца, Странника и подъехал к дому Купца, Странника. Мать Купца, Странника обняла его и поцеловала. Накормила его, напоила медом и брагой. Они стали жить. Однажды перевернутая чашка опрокинулась сама собой. Он спросил:

— Послушай, старушка, что хотела сказать эта твоя чашка?

— Мой сын вернулся с пути.

Немного погодя стоящая чашка опрокинулась.

— Что хотела сказать эта твоя чашка?

— Мой сын дошел до половины пути.

Опять немного погодя опрокинутая чашка приняла старое положение.

— Что хотела сказать эта чашка?

— Мой сын пришел. Куда я тебя спрячу?

Схватив его за волосы, она бросила его на пол; он превратился в иглу без ушка, и она его сунула в щель бревна. Сын ее вошел в дом:

— Матушка, кто к тебе приходил? Подавай его немедля сюда, я не пролью и капельки его крови, сколько ее помещается на донышке ложки [274] "Я не пролью и капельки его крови, сколько ее помещается на донышке ложки" — формула угрозы возможному противнику. .

Мать его сказала:

— Ни раньше ко мне никто не приходил, ни после никто не будет приходить, откуда же теперь кто придет ко мне?

— Матушка, если он старше меня, я его сделаю своим отцом, если он моложе меня, я сделаю его своим сыном, если он одного возраста со мной, я сделаю его своим братом.

Мать вытащила иглу из щели бревна и бросила ее на пол. Какого роста он был, таким и предстал перед ним. Они обнялись и поцеловались. Стали угощаться брагой, стали угощаться медом. Пришедший брат сказал:

— Мой отец взял мне в жены младшую дочь священника; когда я положил своей жене голову на колени, чтобы она поискала, она меня оттолкнула, и я пролил алую кровь, черную кровь. Она сказала: "Я не искала в голове у мужа там, на том краю земли, именуемого Купец, Странник. Ты мне что за человек, чтобы я искала в твоей голове!"

Его брат, Купец, Странник, сказал:

— В клети сеней, где я обычно сплю, ложись и надень мою одежду. Я дам тебе три серебряных прута, бей ее ими, пока они не изломаются.

Он надел одежду брата, пошел туда и лег. Вот слышит шум приближающейся сороки. Она влетела через окошко, сдернула шкурку сороки и какого роста была, такого роста предстала перед ним. Он смотрит на нее украдкой: действительно, его жена. Она вошла к нему, а он плотно закутался в одежду. Что только она ни делает, он не обращает на нее внимания. Вот женщина начала такую речь:

— В то время как я, обладающая силою в славных суставах рук, стала жить с тобою, я сделалась женою мужа, способного схватить птицу за ее хвостовые перья, четвероногого бегающего зверя за хвост. Нашел ли на этого моего мужа коротконогий бес — я не знаю, нашел ли на него долгоногий бес — я не знаю.

В этот момент он вскочил, схватил ее за косы и стал бить серебряными прутьями. Когда три металлических прута были изломаны, у нее была сломана одна нога, у нее была сломана одна рука и выбит один глаз. После этого он ее отпустил. Она влезла в сорочью шкуру и отправилась, покачиваясь во все стороны. Он же пошел к своему брату. Они ели, пили брагу и мед.

Жили, жили, брат его решил отправиться в путь. Он сказал своему брату:

— Ты оставайся, а я пойду воевать с семиголовым менквом. Если соскучишься, то ступай в мой каменный амбар в семь комнат. Шесть комнат открывай, в седьмую комнату не ходи: это мой священный, нерушимый запрет.

Его брат ушел, а он отправился в каменный амбар с семью отделениями. Вошел в первую комнату, видит: все здесь переполнено лягушками и ящерицами. Половину этого добра он выгреб прочь. Вошел во второе отделение: здесь все переполнено лягушками и ящерицами. Вошел в третью комнату: все полно тем же самым. Он опять выгреб половину. Вошел в четвертую комнату — то же, вошел в пятое отделение — то же. Вошел в шестую комнату — там ничего нет, только лоб его светится. Он стоит, соображая, входить в седьмую комнату или не входить. Думал, думал: "Однако пойду посмотрю, что там такое есть".

Отворил замок, чуть-чуть приоткрыл дверь и заглянул в щелочку. Видит, что ему нельзя поднять из-за света глаз. Тут он сильно отворил дверь, и, когда золотой свет вырвался оттуда, он отскочил назад. Девица его схватила и стала втаскивать в комнату, он же тащил ее наружу. Когда девица брала верх, она его втаскивала внутрь комнаты; когда муж становился сильнее, он дотаскивал девицу до заднего конца комнаты. Он поразмыслил: "Женщина меня втаскивает, чего ради я рвусь прочь?" После этого они, сойдясь вместе и как бы не зная, что делают, стали обниматься и целоваться.

Он стал ходить туда к своей жене каждый день. Однажды об этом узнала его теща. Его жена забеременела, и теща сильно на него разгневалась. Вечером пришел ее сын. Оба брата ели и пили. Мать стала выговаривать своему сыну. Он ответил:

— Матушка, зачем ты гневаешься?

Его мать сказала:

— Твоя сестра, которая воспитывалась в комнате за семью каменными стенами, забеременела; хорошего брата ты себе нашел!

— Матушка, — сказал ее сын, — зачем ты сердишься из-за пустого дела? Неужели муж, пришедший из столь отдаленной земли, что туда не добраться даже зверю, пришел с истощенной силой рук и истощенной силой ног, чтобы созерцать мое прекрасное лицо? Когда придет рассвет завтрашнего дня, пусть они оба упадут к твоим ногам и к краю твоего платья.

После этого его мать замолкла. Когда начало светать, Подобно Осиновому Листу Верткий Муж, Подобно Осиновому Листу Неспокойный Муж с женой оделись, принарядились и, взявшись за руки, пошли в дом тещи, упали к ее ногам и к краю ее одежды. Был устроен девичий пир, был устроен отроческий пир. Сколько имеется в месяце продолжительных недель — они ели и пили. Когда прошел пир для девиц и пир для молодых людей, они стали жить. Жена его родила сына. Он стал ходить каждый день в дом своего шурина. Однажды он сказал своей жене:

— Сегодня я отправлюсь воевать с семиголовым менквом, скажи моему брату, чтобы он не выходил из дома, пока я не вернусь.

Вот он ушел. Пришел туда, смотрит: народу у семиголового менква так много, как деревьев на нагорном берегу, покрытом темным лесом. Он плотно завязал глаза шелковым платком и начал махать мечом. Народ валится, подобно сотне копен весеннего сена, подобно сотне копен осеннего сена. Хоть он и рубит, хоть он и толкает, народ все не убывает. Обошел он народ сзади, видит: сидит муж и ударяет кремень сталью; как только падает искра, тут же вырастает муж с топором и мечом. Он туда побежал, отобрал у этого мужа огниво и самого мужа разрубил посередине на две части и вновь стал махать мечом. Так он воевал, воевал, однажды его меч задел за что-то. Долго ли сражался, коротко ли сражался, уничтожил он этот народ и пошел домой. Пришел домой и спрашивает свою жену:

— Дома ли мой брат?