Мифы, предания и сказки фиджийцев

— О, в тени этого дерева можно чудесно отдыхать. А уж лучшей древесины я никогда не видел.

Ему очень захотелось, чтобы мамакара росли у него на острове. И вот что он придумал. Вечером, после ужина, он сказал Ра-сики-лау:

— О Туи Зикомбиа, — а ведь Ра-сики-лау называли и этим именем, — никогда бы не произошло с тобой несчастья, если бы на твоем острове росли и плодоносили ндава. Ведь тогда твои дети кидались бы не камнями, а мягкими плодами — так и играют все остальные детишки. А теперь, даже если родятся у тебя новые дети, все повторится так, как уже случилось.

Тот отвечал:

— Все правильно, Коро-имбо, но что же мне делать? На моем острове нет ндава, и взять мне их неоткуда.

Коро-имбо сказал:

— Дух мой клонится под тяжестью грустных мыслей о тебе, Туи Зикомбиа. У меня есть ндава, и я подарю их тебе. А ты отдай мне свои мамакара — я заберу их на Муниа.

Ра-сики-лау сказал:

— Хорошо, пусть так и будет.

И они обменялись деревьями, а чтобы скрепить совершенное дело, приготовили чашу янгоны.

Но и ндава не принесли Ра-сики-лау счастья: ничто не могло утешить его жену. Вскоре она умерла. А Коро-имбо сразу понял, что лишился замечательных деревьев. По сей день сидит он пригорюнившись над своими мамакара. Путнику, идущему мимо рощи мамакара в долинах Муниа, то там, то здесь слышен подчас горестный вздох Коро-имбо.

Никогда больше не поднимались ндава на острове Муниа, и никогда больше не вырастали с тех пор мамакара на острове Зикомбиа.

(№ 43. [83], конец 50-х годов XIX в., Рева (о-в Вити-леву), с англ. )

Некогда в Рева был великий дух. Звали его Ра-вово-ни-за-кау-нгава [103] 1 Ра-вово-ни-за-кау-нгава в ряде мест о-ва Вити-леву почитался как покровитель мореплавателей. . Он водил дружбу с Ваи-руа, духом ветров из Ваи-руа

( 2 На о-ве Вити-леву, прежде всего в Рева, считалось, что Ваи-руа (вариант — Ваи-друа) живет в одном из источников, находящихся в долине На-моси на юго-востоке этого острова. Когда вода в источнике бурлит, вскипает — Ваи-руа недоволен, и надо поскорее задобрить его. ). Жил Ра-вово-ни-за-кау-нгава один и уже давно подумывал о том, чтобы обзавестись женой. Наконец он решился и сказал другу:

— Снарядим лодку и поплывем в край Роко-уа, духа На-и-зомбозомбо [104] 3 Здесь Роко-уа — дух местности На-и-зомбозомбо на о-ве Вити-леву. . Уведем от него женщин для себя.

Тот спросил:

— Когда отплываем?

Ра-вово-ни-за-кау-нгава в ответ:

— Отплывем мы ясным днем. Я не какой-нибудь там трус, чтобы прятаться и делать то, что задумал, ночью.

Все было приготовлено, друзья подняли парус и к заходу солнца пристали к берегу На-и-зомбозомбо. Стали ждать там, ждали день, два, три, но, против всех фиджийских правил, никто не выходил к ним и ничего не приносил [105] 4 Существует правило, по которому всех мореплавателей (если только они не идут заведомо с войной) следует встречать дарами, в которые обязательно входят куски (или хотя бы один кусок) тапы, один или несколько тамбуа, ямс или таро, свинина. Только после того как местные жители спускаются к лодке с такими дарами, ее команда, "отдарившись", может выходить на берег. . Может, Роко-уа разгадал их замысел и запретил своим приносить к лодке кушанья? Но в доме у него не все были так негостеприимны, как он. У него была дочь, красавица На-и-онга-мбуи. От нее исходил такой чудесный, такой сладкий и сильный запах, что, если ветер дул с востока, он, этот запах, летел с ним, и его чувствовал каждый человек на западе, а если ветер дул с запада, то запах летел вместе с ним на восток. Из-за этого дивного запаха и из-за чудесной красоты девушки все юноши были в нее влюблены.

Так вот, На-и-онга-мбуи велела одной из прислуживавших ей женщин приготовить ямса и отнести к лодке, а еще сказать, что хозяйка ее при первой возможности придет к незнакомцам. А чтобы доказать свою любовь, она велела всем женщинам На-и-зомбозомбо выйти днем ловить рыбу. Это было исполнено, рыба испечена, сама На-и-онга-мбуа взяла ее и ночью отнесла духу, приплывшему из Рева.

Ра-вово-ни-за-кау-нгава был в таком восхищении от нее, что согласился отплыть тотчас же. Но она уговорила его подождать до следующей ночи, и тогда одной из молодых женщин, живших при Роко-уа, — ее звали На-и-миламила — удастся бежать с ними. На-и-миламила была родом из На-и-зомбозомбо, но Роко-уа взял ее в жены против ее воли. Сам он тоже ее не любил и держал лишь затем, чтобы она чесала ему голову, искала в ней или убирала его кудри. Вот почему ее звали На-и-миламила. Грустно ей было жить, вот она и сговорилась с дочерью мужа о побеге. А теперь настало время готовиться к нему.

Наступила условленная ночь, и На-и-миламила была готова и бежала к лодке. Она взошла на палубу, и дух спросил:

— Кто ты?

Она отвечала:

— Я жена Роко-уа, — и еще сказала: — Собирайтесь и поскорее. Муж может сразу погнаться за мной. А что до На-и-онга-мбуи, то она вот-вот будет здесь.

И тут же послышался всплеск. На-и-миламила воскликнула:

— Она! Скорее!

В тот же миг лодка отплыла, увозя Ра-вово-ни-за-кау-нгава, его друга и тех двух женщин.

На следующее утро Роко-уа узнал о побеге и решил преследовать их. Снарядили Ва-туту-лали — имя этой лодки происходило от имени огромного барабана [106] 5 Ва-туту-лали — барабан, отбивающий взятие побежденного поселка и добычу мбокола. . А бил этот барабан так звучно, что на всем Фиджи было слышно. На палубу лодки положили палицу и копья Роко-уа. Они были такие большие, что понадобилось десять человек, чтобы их поднять.

Вскоре Роко-уа достиг Нуку-и-лаилаи. Взял копье, положил его, как мост, и сошел по нему на берег. Потом взял в руки копье и палицу и стал бродить в раздумье. И решил он так: "Плохо, если меня сразу узнают. Надо изменить обличье. В кого же мне обратиться? В собаку или, может, в борова? Стану боровом — не подпустят к дому. Стану собакой — заставят приносить брошенные кости. Все плохо. Превращусь-ка я в женщину".

Он пошел дальше по берегу и встретил старицу. Она несла корзину со свежим таро и с запеченными клубнями [107] 6 Подразумевается, что из местности, подвластной вождям главного поселка в Рева (ее жители стоят ниже жителей Рева в социальной иерархии), посылаются дары, здесь — пища, вождям Рева. В данном случае, как выясняется затем из слов Роко-уа, этой местностью является Мо-ни-са (также на о-ве Вити-леву). . С ней и поменялся он обличьями — а она ни о чем не догадалась. Поменялся обличьем, спросил, куда она идет, узнал, где дом духа Рева, взял у нее корзинку, палицу с копьем оставил на берегу и пошел дальше. И он настолько изменил себя, что даже дочь его не узнала. Когда он был уже у входа, она спросила:

— Кто это?