Мифы, предания и сказки фиджийцев

— Спускайся, — приказал Томба-яве-ни.

Она спустилась, и он сказал ей:

— Ты согрешила, когда шла сюда, ко мне, по дороге ко мне рассталась со своей невинностью. Потому-то и не удалось тебе поднять тот большой камень, что лежит на дне Рири-на-ика. А когда ты стала считать кокосы, то выдала имя своего возлюбленного.

И Томба-яве-ни поразил ее своей палицей, она называлась Ндрау-са. А вырезана эта прославленная палица была из ствола целого дерева, с корнем вырванного из земли.

[...] Тогда Лева-тини пришла к отцу и сказала:

— Отец, отпусти меня к благородному Томба-яве-ни, повелителю Вандра-на-синга. Я стану его женой. Ведь Тувоу погибла только потому, что согрешила с Туи-зара-зара-сала, когда шла в Вандра-на-синга.

И отец разрешил ей идти к Томба-яве-ни; так отправилась она в путь.

Она пошла той же дорогой, что до этого ее сестра, шла, шла и дошла до Нумбу-таутау, где встретила недоброго Туи-заразара-сала. Он позвал ее:

— Заходи, входи в мой дом. Переночуй у меня, а я сейчас пошлю старуху за пищей для нас.

Лева-тини стала отказываться, он — настаивать, наконец она согласилась остаться. Старуха принесла им клубней, Туи-заразара-сала забил свинью; когда все было готово, они уселись пировать. А потом все пошли спать.

Когда дыхание Левы-тини стало ровным и спокойным, Туи-заразара-сала решил проверить, насколько крепок ее сон. Он выбежал из дома и завопил:

— Ой, горе, Яла-тина в огне, и все люди там перессорились друг с другом!

Девушка услышала его и велела ему спешить в Яла-тина, чтобы спасти хоть немного черного маси, которым Яла-тина издавна славился.

Он же просто вошел в дом. Вскоре дыхание Левы-тини опять стало ровным и спокойным, и тогда он снова выбежал из дома и завопил:

— Ой, ой, горе, Монгондро горит, и люди уже принялись убивать друг друга!

Девушка же велела ему спешить туда и попытаться спасти хоть что-нибудь.

И он снова вошел в дом и, когда Лева-тини опять задышала ровно и спокойно, выбежал наружу и закричал в третий раз; вот что он прокричал:

— В Ра люди жгут друг друга!

Девушка же велела ему спешить в Ра и спасти там хоть что-нибудь.

Так ему и не удалось дождаться, пока она заснет.

И вот уже запели птицы, засветился рассвет, и Туи-заразара-сала понял, что девушка оказалась хитрее его. Велик был его гнев, велико было его недовольство, а Лева-тини только посмеивалась над ним. Она попросила у него чего-нибудь поесть, он же отказался кормить ее завтраком и велел ей пойти и поискать себе еды самой.

А она сказала:

— Что ты так сердишься? Сам же не спал всю ночь, сам носился, как безумный. Теперь винить некого.

Она позавтракала, пустилась в путь и счастливо достигла Вандра-на-синга.

Когда вату-сила, жившие в том поселке, увидели ее, они сказали:

— Приветствуем тебя, Лева-тини из На-нгатангата! Что ты делаешь здесь?

Она отвечала:

— Я пришла к вам, чтобы стать женой Томба-яве-ни, господина Вандра-на-синга.

Они послали за Томба-яве-ни, он спустился к ним со своей палицей, с Ндрау-са, на плече и сказал:

— Приветствую тебя, Лева-тини, зачем пришла ты сюда?

Она же отвечала:

— Затем, чтобы стать твоей женой.

Он повел ее к тому же водоему и велел ей поднять со дна большой камень. Она сразу исполнила его приказ. Камень тот до сих пор лежит на том месте, и значит, все это правда.

Затем пошли они в поселок, и он приказал ей забраться на чудесную кокосовую пальму. Тотчас исполнила она его приказ, а он тогда приказал ей сосчитать кокосы на верхушке пальмы. Она стала считать:

Сосчитав кокосы, она спустилась с дерева и пошла с Томба-яве-ни. Он повел ее в дом.

В положенный срок она родила ему сына, которого назвали Сау-ки-ята. Когда тот вырос, женился на женщине с острова Коро, по имени Лева-яниту. У них тоже родился сын, ставший потом большим вождем Вуна. Этот Туи Вуна женился на Левеи-ваву, и у них родилось два сына; старшего назвали Кулу-на-ндакау, младшего — Катаката-и-мосо. Кулу-на-ндакау женился на женщине из явусы на-ро-ясо, звали эту женщину Куру-мунду. Она родила ему двух сыновей, На-ви-ндулу и Катаката-и-мосо. Этот Ката-ката-и-мосо и есть нынешний правитель у вату-сила.

Вот почему явуса вату-сила и явуса но-и-коро — ветви одного дерева, тауву.

(№ 92. [52], 20-е годы XX в., о-в Тотоя, с англ.

Записано со слов вождя о-ва Тотоя. )

Ра-соло родился в изгнании. Его отцу Ниу-мата-валу некогда повезло: его не оказалось в За-кау-ндрове, когда люди из явусы нгома, что с Лакемба, убили его отца, старика Ндела-и-вунга-леи. Случилось это во время пиршества в честь На-иау. После этого Ниу-мата-валу не решился оставаться на На-иау или на Лакемба и поселился на острове Тотоя. Там и родился Ра-соло. Матерью его была Тадрау, дочь вождя из поселка Кетеи.

Прошло время, и Ниу-мата-валу снарядил вереницу лодок, приплыл на Лакемба и победил нгома. После этой победы он был провозглашен сау. А когда он умер, сау стал его старший сын Улу-и-лакемба. У этого Улу-и-ла-кемба была жена, юная красавица по имени Туи-сала. Он беспрестанно ревновал ее. Однажды Ра-соло с братьями пришел в дом Улу-и-лакемба, а в это время Туи-сала как раз натирала куркумой своего ребенка — так полагается [217] 1 Желтой краской из корневища куркумы растирают новорожденного до трех месяцев и в гигиенических целях (порошок куркумы —аналог современной детской присыпки), и для защиты от духов (куркума — оберег, а ее желтый цвет — цвет благородства). . Шутя, она бросила немного пыльцы на Ра-соло, и у того на щеке остался желтый след. А тут появился Улу-и-лакемба, увидел след на щеке брата и весь загорелся от гнева: заподозрил брата в дурном. Тотчас прогнал он Ра-соло и других братьев с Лакемба — оставил только одного, Ма-та-валу, ведь тот был еще совсем дитя.

Сперва Ра-соло отправился на остров Тотоя и осел там на несколько лет. Точно так же поступил прежде его отец. Там женился он на Лау-фита, и у них родился сын Мала-ни. Это мой дед.

Шло время, и в нем росло желание вернуться на На-иау. И вот близ Ндра-ву-валу свалил он огромное веси, сделал из него большую лодку и со всеми своими людьми отплыл на ней на На-иау. Но пока он плыл, ветер отнес его к острову Моала. Неделю-другую пробыл он там, а оттуда уже попал на На-иау. Там же все возликовали, увидев его. Совсем немного дней прошло, и пришел к нему Мата-валу — к тому времени он уже вырос. Мата-валу сказал, что гнев и ненависть так и остались жить в Улу-и-лакемба.