Эдриан Джилберт - Тайны волхвов. В поисках предания веков

В то время, когда Вули вел раскопки в Уре, существовало немалое соперничество между археологами, работавшими в Египте и Месопотамии, в обнаружении самых древних и необычных сокровищ. Прошло лишь несколько лет после открытия Говардом Картером гробницы Тутанхамона в Долине Царей, и обнаружение столь важных захоронений в Уре стало предметом большой гордости дня всех, работавших в Шумере. Вули, естественно, был доволен тем, что его открытия подтвердили: Ур был высоко цивилизованным государством по меньшей мере за несколько столетий до основания египетского Старого царства, построившего пирамиды. Но не допускали ли археологи преувеличения, утверждая библейскую связь между золотым городом Ур и патриархом Авраамом?

Академическое соперничество между египтологами и шумерологами вышло за рамки попыток доказать большую или меньшую древность той или иной цивилизации и в значительной степени зависело от финансирования. Раскопки часто зависели от поддержки таких Состоятельных благотворителей, как лорд Карнарвон в случае Говарда Картера и обнаружения гробницы Тутанхамона, но существовали и другие заинтересованные группы. Главными среди них были общества, озабоченные поиском доказательств подлинности Библии. Такие организации, как «Египетский исследовательский фонд» или «Палестинский исследовательский фонд», давали немало денег на продолжение полевых работ и Вули, и Петри. Эти спонсоры, естественно, ожидали отдачи: находки должны были получить, где это возможно, библейское толкование, скорее подтвердить, нежели опровергнуть слово Бога. Часто спонсоры оставались разочарованными, когда археологические раскопки раз за разом давали либо нейтральные, либо несовместимые с библейской хронологией результаты. Холл, Вули и иже с ними старались в Уре потрафить спонсорам. Телл-эль-Макайяр стал «Уром Халдейским», и было принято на веру, что именно оттуда отправились Авраам и его отец Фарра в свое путешествие в землю Ханаанскую. Открытие крупных царских захоронений и впечатляющая древность находок подкрепили эту романтическую картину, ибо подтвердили мысль о том, что Авраам был в действительности не грубым скотоводом, возглавлявшим род кочевников-бедуинов, а городским жителем, возможно, даже царских кровей, самого древнего города региона. Датирование Ура четвертым тысячелетием также соответствовало идеям о семитысячелетнем «искупительном цикле» со времени Авраама до конца золотого века. Таким образом, Авраама должны были отделять четыре тысячи лет от Иисуса— нечто вроде подготовительного периода; два тысячелетия «наших дней» — от времени Иисуса до «конца дней», и, наконец, одно тысячелетие Золотого века, которое последует за его Пришествием около 2000 года. В соответствии с таким расчетом, Авраам должен был жить где-то около 4000 года до н. э. — незадолго до времени археологического Ура. Связывая Авраама с этим «Уром Халдейским», археологи — так, по крайней мере, думали они — никогда не обижали и доставили большую радость своим еврейским и христианским спонсорам. Но было ли это истиной?

В 1953 году, во время странствования по Ираку, Сирии и Турции, Дж. Беннетт посетил место раскопок Вули. И полюбил Ур, как это видно из его записок, ибо смотрел на Шумер как на место зарождения цивилизации.

Его мало интересовал, если вообще интересовал, Египет: в самом деле, нет никаких опубликованных данных о том, посетил ли он когда-либо эту страну. И все же Беннетт проявляет осторожность, экстраполируя данные археологических раскопок, и записывает в своем дневнике:

«…и вот я остановился на пороге Гробниц Ура, заглядывая в темное углубление, из которого извлекли такие сокровища. Мое наиболее сильное впечатление: от далекого прошлого нас отделяет пропасть. Благодаря случаю мы находим тот или иной след античного мира. В соответствии со своими находками мы приблизительно реконструируем условия жизни. Я абсолютно уверен: если бы не были расшифрованы надписи и открыты могилы, никто не смог бы говорить о высоком уровне культуры этих древних городов».

Путешествие Авраама представляется почти лишенным смысла, если он действительно был горожанином из Южного Ирака в четвертом тысячелетии до н. э. Даже если предположить, что в регионе Южной Месопотамии того времени были какие-либо пастухи, то и тогда скотоводство не могло быть господствующим способом землепользования. На плодородной равнине в нижнем течении Тигра и Евфрата можно было вырастить больше одного урожая пшеницы и овощей в год. Было бы непрактично держать крупные отары овец, которые паслись бы на этих пахотных землях. Подобное землепользование больше подходит холмистой или гористой местности, где овцы и козы могли бы пастись на иначе непродуктивных землях. Да и отцу Авраама Фарре ни к чему было вести свою семью из Телл-эль-Мукайяра в Харран, если местом их назначения был Ханаан. Были и другие удобные маршруты, с которых не нужно было заворачивать в Харран. Если же Авраам жил — как сейчас признают все — во втором, а не в четвертом тысячелетии до н. э. и вышел бы не из Ура в Шумере, а из Урфы (Эдесы), то это дает нам исторический сценарий, в котором гораздо больше смысла и который к тому же совпадает с исламскими преданиями, все еще сохраняющимися в регионе.

Профессор Сигал не доходит до признания этого, но все же намекает— в подстрочном примечании к своей работе «Эдеса. Благословенный город» — на то, что так оно и могло быть. Он цитирует одного якобитского митрополита по имени Михаил Сирийский — друга Зенги, захватившего Эдесу в 1044 году. Михаил якобы говорил, что название «Орхай» происходит от слова «Ур», означающего «город», и слова «Хай», означающего «халдейский», и что последний эпитет был дан потому, что город населяли халдеи. Именем «чалдини» называли себя в античные времена жители Урарту, то есть страны, которая позже получила название «Армения». Они были выходцами из района горы Арарат и где-то около 1500 года до н. э. мигрировали на плодородные равнины Северной Месопотамии. Там они построили могущественное царство Митанни. Одним из его городов был и Орхай, именно халдейский, в отличие от Ура в Шумере, который не был таковым.

Господствовавший в Северной Месопотамии в середине второго тысячелетия народ Митании был частью большой группы народов, известных под названием «хурриты», чье место в истории постепенно становится более понятным. Около 1670 года до н. э. народ, известный под названием «гиксосов», или «царей-пастухов», вторгся в Египет. Это нашествие случилось во время так называемого Второго промежуточного периода. Гиксосы захватили регион Дельты Нила, а их цари составили XV и XVI династии. В Египетском музее Каира экспонируются фризы гиксосов, на которых они предстают с густыми бородами и скорее семитскими, чем египетскими чертами. Это вроде бы указывает на то, что их нашествие на Египет было частью гораздо более крупного расселения народов из районов Восточной Турции и горы Арарат в «колыбели» цивилизации — Месопотамию и Египет. Осуществившие нашествие люди были воинами из степей современного Юга России, которых теперь мы называем хурритами.