Василий Старостин - Русь Богатырская: былинные сказания

Не доедучи до Вольги Всеславьевича,
Принялись зорить за селом село;
За деревней деревню на дым пускать.
Они топчут и жгут и в полон берут,
Пахарей-мужичков повырубливают.

Расходились два брата, два Ливика:
Разгулялись они гулевой гульбой.
Во шатре своем чернобархатном
Они пьют-едят, прохлаждаются
Да удачами своими похваляются.

А на ту пору́, на то времечко
Далеко вдали, у иной земли
В чистом поле князь Вольга Всеславьевич
Во шатре своем белом опочив держал.
Прилетела к нему малая пташечка
Из далекого краю разорённого.
Да садилась на шатёр белополотняный,
Начинала петь-жупеть, выговаривать:
«Ой, ты Вольга-князь свет Всеславьевич!
Спишь-храпишь ты, князь, не пробудишься:
Над собою невзгодушки не ведаешь;
Из немецкой земли понаехали,
Налетели к тебе гости незваные:
Пришли два брата, два Ливика.
Принялись они за селом село,
За деревней деревню на дым пускать.
Они топчут и жгут и в полон берут,
Чёрных пахарей повырубливают.
И на той на великой на радости
Они пьют-едят, прохлаждаются;
Над тобою, князь, надсмехаются!»

Просыпается Вольга Всеславьевич
Скоро вскакивает на ноги резвые.
А душа-то у него разволновалася,
Богатырская кровь расходилася.
Брал-хватал он ножище-кинжалище.
Он бросал-кидал о дубовый стол.
Пробивало ножище-кинжалище
И дубовый стол, и кирпичный пол;
На сажень уходило во землюшку.
Сам себе Вольга-князь тут жаловался:
«Ах ты молодость моя, золота пора!
Был-то мастер я в молодых годах
По полям серым волком поскакивать,
По крутым горам — горностаюшком,
По морям, по волнам — щукой-рыбою.
У меня ли головушка состарилась,
Молодецкое сердце изоржавело,
Кудри русые поседатели!
Серым волком теперь не скакать по полям,
По крутым по горам —— горностаюшком!
Полечу-ка я чёрным вороном
К братьям Ливикам на повыглядок!»

Полетел Вольга́ чёрным вороном
Во далёкий стан к братьям Ливикам.
Покружился он день до вечера;
Всё повыглядел, всё повысмотрел:
Где полки́ стоят, где коней пасут,
Где хранится оружье военное.
Рать немецкую Вольга повысчитал,
Борзых коней он всех повыписал.
Улетел на реку на Смородинку.
Собирал-сокликал девять тысячей
Добрых молодцев против Ливиков.

Собиралася дружинушка, слушала —
Ей князь свой наказ да наказывал:
«Ты дружина моя добрая-хоробрая!
Ты послушай, дружина, что я повелю:
Вырезайте вы щепочки все липовые —
Они будут вам, братцы, жеребьями.
Всяк на жеребье себя подписывай
Да кидай на реку на Смородинку.
Я по жребью да по липовому
Прочитаю судьбу-жребий каждому!»

Братья делали дело повелённое.
Вырезали они жеребья липовые.
Свои надписи на них понадписывали,
Покидали на реку на Смородинку.
У одних жеребья камнем тонут ко дну!
У других жеребья супротив быстрины,
Супротив быстрины по воде плывут!
А у третьих жеребья по теченью идут!

Как встал тут Вольга Всеславьевич,
Рассказал он дружине о же́ребьях:
«У которых жере́бья камнем канули,
Утонули в реке во Смородинке —
Тем на битве бойцам убитыми быть.
Выходите такие дружиннички:
Не ходите со мной на поле бранное!

У которых бойцов по Смородинке
Супротив быстрины жере́бья пошли —
Тем на битве на этой быть ранеными!
Выходите и эти дружиннички,
Не ходите со мной на поле бранное!

У которых жере́бья по воде пошли,
Тем на битве быть невредимыми!
Выходите за мной в поход, на бой
Только те, у которых по Смородинке,
По теченью жере́бья понеслись-пошли!»

Брал Вольга с собой три тысячи.
Не дорогой, не путём, ночью тёмною
Подводил он дружинушку к Ливикам.
Укрывал бойцов в тайную укрывину,
Говорил он дружине таковы слова:
«Вы послушайте, братцы, слово моё.
Проберитесь вы ночью тёмною
В этот ратный стан невидимками.
Вы тетивочки у луков вражеских
Изорвите все да повырвите.
Остры сабли у врагов ин повыломайте.
Все железные мечи у них повыщербите;
Для себя отберите оружьице,
Сохраните себе самолучшенькое!
Ещё с тем самолучшим оружьицем
Проберитесь на пастьбу лошадиную.
Добрых ко́ней у врагов вы повыглядите,
Для себя самолучших повыберите,
Всем остатьним глоточки повырежьте.
Ранним утречком ждите знак от меня.
На сыром на дубу чёрным вороном
Там возграю вам я во первый раз, —
Вы седлайте скорёхонько добрых коней!
Во второй раз возграю чёрным вороном, —-
Вы садитесь-ка, братцы, на добрых коней!
А возграю ещё я во третий раз,
Вы летите-рубите силу вражескую!»

Обернулся князь чёрным вороном,
Полетел во стан ко братьям Ливикам.
Угулялись-уходились вражьи воины —
Загодя свои победы отпраздновали.
Спят-храпят, трудной думушки не думают.
Они тешатся, они видят сны:
Будет завтра раздолье погулять-потоптать
За сто верст кругом землю русскую!
Во шатре своём спят и два Ливика.
А над ними на дубу Вольга бдит — не спит!

Зачиналося утро раннее.
Тут возграял Вольга чёрным вороном —
Просыпались от грая братья Ливики.
Из шатра своего они повыскочили
Да на ворона глаза повыпучили:
«Ах ты чёрный, ты ворон, что ты каркаешь?
Ты упалый-усталый, ты на чью на беду?
Старый ворон, награешь ты беду на себя:
Скоро мы поберем да туги луки;
Накладём на тетивы калёны стрелы —
Мы застрелим тебя, чёрна ворона!
Мы прольём твою кровь по сыру дубу,
Пораспустим твоё перье по чисту полю!»

Во второй раз возграял чёрный ворон в ответ.
Рассержалися больше братья Ливики:
«Чёрный ворон, с чего ты раскаркался?
Ты на чью на беду тут возграялся?
Старый-дряхлый-упалый — на свою на беду:
Мы прольём твою кровь по сыру дубу,
Пораспустим твоё перье по чисту полю!»

А и в третий раз возграял чёрный ворон ещё.
А и тут-то два брата Ливика,
Подхватили они трубы медные,
Похотели затрубить сбор на смертный бой.
Трубы медные не трубят — не гудят!
Это Вольга их за ночь позабил-позалил —
Он травой, он водой, он сырой землёй!

А на ту пору, на то времечко
Удалая дружинушка Вольгина
На конях, на рысьях налетела она
На военный, на ратный, на немецкий стан.
Поднялись-повскакали вражьи воины.
Побежали они ко оружьицу.
Да оружье — оно всё попорчено,
По полям-лугам поразмётано.
Похватались они и за добрых коней —
У коней-то все глотки повырезаны.

Братья Ливики посмутилися,
Прочь с Руси они покатилися
Со дружиной своей со немецкой-то
На уход пошли, на убег побегли.
Понастигла их дружинушка Вольгина,
Всех повысекла, всех повырубила.