Василий Старостин - Русь Богатырская: былинные сказания

Моя власть — от бога Саббаота,
А мой царский род от Ятета;
Да от сына его Тугара,
Да от внука его Козара.
А я ныне, единый царь тугарский,
Володычествую над Козарьей,
А тебе я, повелитель восточный,
И защита твоя и оборона.
Без меня бы белые русы
Завладели бы давно всем Востоком,
И твоё покорили бы царство.

А живут эти белые русы
На полночь от Абескунского моря,
Да на запад от реки Ифиля.
То строптивый народ и опасный.
По морям ходить русы горазды,
А я их до́ моря не пускаю,
А я их на войне истребляю.

Мы с тобой, Властелин Восточный,
Против русов должны съединиться:
Нам, тугарам, они — угроза,
И тебе — превеликая опасность.
Ты пришли мне своих батыров».

Не прислал царь восточный батыров,
А прислал он Тугарину-Воське
Мудрована-чародея Тарисея.
Вместе с ним — таково посланье:

«Присылаю тебе на помощь
Силу сильную — сильнее батыров:
Тарисей — Чернобогу слугатай‚
Восприял он от Мо́рока моро́ку,
Светлый мир чёрной хмарой морочит,
Чёрной чарой Тарисей чародеит.

Он — ведун и червонец-чернокнижник,
Он владеет нездешней силой,
Он тебе — дар великий, Тугарин!»

Поучал чернокнижник Воську:
«Ты, великий Тугарин-повелитель,
Изучил я по чёрным книгам:
Народилась звезда-угроза,
Воссияла она над Русью,
Супротив тебя, Тугарина-Воси,
Супротив всего тугарского роду,
Супротив всего козарского царства.
И нет воина иного в мире:
Только сам ты, царь козарский Тугарин,
Победить звездину эту в силе!»

Испугался Тугаретин, струсовался,
Затряслись у Тугарюги поджилки,
Дробной дрожью застучали зубы,
Вся тут царская спесь позаткнулась,
Позапала под страхом дрожливым:

«Я не трус, да боюсь кровавой сечи:
Кровь рудая одна меня пугает,
Ни копья, ни меча не поднять мне,
На коне усидеть не смогу я,
Перед воином вражьим с оружьем
Пробирает трусца меня до пяток.
У меня же есть вои-воеводы,
Мне они всегда победу приносили,
И храбры и буйны в ратных сечах,
На войне заменять мне их неча,
Не пойду себе на беду я,
Пусть они крушат звезду молодую!»

Отвечал Тарисей трусовиту:
«В чёрных книгах прочитал я писанье:
Супротив той звезды нарождённой
Воеводы, твои хваты слабоваты,
Все бессильные батыры-задиры.

Ты готовься в поход, Тугарин-Вося,
Пораженья в бою не бойся:
Я вражо́ю моею ворожбою
Из предбудущего выведал все сведы,
И тебе всё уготовил для победы,
По знатьбе колдовской знаменитым
Станешь ты неодолимым силовитом.

Ты ведь родом сын от змея Офиллы,
Наберись по-змеёвски силы:
По моим по заклятьям-зарокам
Стань кикиморой-змеем-смоком,
И на Русь тебя Морок забросит
По ночам на спящих людях кровососить.
Ты от русской крови будешь пьяным,
Но вернешься силачом-великаном.

Страх исчезнет твой от чары волшебной,
Будешь полон ты силы сокрушебной.
Для тебя в подземельях запрятан
От отца конь огненно-крылатый.
Ты на нём — говорю, не боюсь я:
Одним махом разделаешься с Русью.

А звезда та — твоя врагиня,
От твоей могуты она загинет:
То Алёшка Попович, русский витязь,
Вы один на один с ним боритесь.
По моим чернобожьим книгам
Ты сразишь его единым мигом,

Да к тому он ещё недоросток‚
Обессилить его мне просто:
Он — трехлеток, ему на горе
Я с отцом его ещё поссорю,
И прогонит его папаня,
А в изгнанье-то Алёшка завянет,
В битве будет не годен через годы».

Из—за лесу, из-за гор, из-за да́лечья,
Из-за города Волынца, из-за Галичья,
Ясный сокол в чисто поле повылётывал,
Белый кречет во раздолье повыпархивал,
Выезжал-вылетал удача-мо́лодец,
Добрый мо́лодец Алёшенька Попович сын,
Юн сам на коне — славен сиз орел,
Борзый конь под ним — лютый лёва-зверь.

А и до́роги доспехи на могучих плечах:
А куяк-чешуя [12] Куяк-чешуя — наборные латы из кованых пластинок по сукну. из чиста́ серебра,
А кольчуга-та из красна золота,
А шелом на голове да с забралами
На булата откован из оцельного,
И не мнётся, и не гнётся, и не ржавеет,
Изукрашен он златом-жемчугом.

А копьё у Алёши долгомерное,
Днём на солнышке оно огнём горит,
Ночью свечкою ярой светится.
А на левом бедре — сабля острая,
Широка, длинна, харалужная [13] Харалужный — стальной. ,
Лук тугой у Алёши разрывчатый —
По излучине полосы булатные
Ради крепости да поврезаны,
Тетива у лука — жилы сохатные [14] Сохатый — лось. ‚
И не рвутся, и не мнутся, и не трескаются,
А рога-концы из красна золота.

Добрый конь под Алёшей поскакивает,
Он броду за реки не спрашивает,
Скачет с берегу да на берег конь,
Он от моря до моря за полдня пролетит.

Наезжал богатырь на кряко́вист дуб,
На дубу, на суку чёрный ворон сидит,
Он пограивает, да пока́ркивает,
С но́ги на́ ногу ворон пересту́пывает,
Перья чёрные понапра́вливает,
А и ноги, а и нос — они огнём горят,
А из круглых очей искры сыплются.
Чёрный ворон на Алёшу поглядывает,
А не лиха ли ему он награивает?

А и это Алёше за беду пришло,
За великую досаду показалося.
Вынимает из налучня свой лук тугой,
Из колчана Алёша — калену стрелу,
Калену стрелу на лук понакладывает,
Да тугую тетиву понатягивает,
В чёрна ворона понапра́вливает.

Позавыли рога у туга́ лука́,
Заскрипели полосы булатные...
Вот застру́неет она, тетива-струна,
Вот с неё возлетит калена стрела.

Чёрный ворон тут испрове́щился
Языком он русским, человеческим:
«Гой еси ты, удача добрый молодец!
Не стреляй ты меня, чёрна во́рона,
Не рони пера по полю чистому,
Не окрапливай кровью у дуба листа, —
Моей гибелью сердце не возрадовать,
Моей крови, ворониной, не пить тебе,
Моим мясом тебе не сытиться,
Надо мной душой не утешиться.
А скажу я тебе дело богатырское:
Возъезжай ты на гору на высокую,
Посмотри ты на раздолья на широкие,
Угляди-усмотри три черна́ шатра,
Перед чёрными шатрами — беседина,
На беседине сидят три тугарина,
Три собаки, три пса, три козарина,
Лиховастые три наездника,
Перед ними во путах — красна де́вица,
То ведь русская полоняночка!»

И за те слова Алёша спохватается,
Не просвистнула стрела там перёная,
Не простру́нела тетива-струна,
Не довыли рога у туга́ лука́,
Опустилася богатырская рука,
Не повыстрелил Алёша в птицу вещую.
«А спасибо тебе, чёрну во́рону, —
Указал мне на дело богатырское!»