Василий Старостин - Русь Богатырская: былинные сказания

Славный Дюк Степанович матушку просит:
«Матушка-голубушка‚ ты моя радельница!
В Киев-град поехать дай благословенье!
Ты ль меня, матушка, родила удачливым:
Силою во силу во Святогорову!
Доблестью родила в Илью Муромца!
Смелостью — в Алёшу, красотой — в Чурилу!
Славою-богачеством — в батюшку Степана!
Мне ль с таланом-удалью, с молодецкой силой
Не быть у Владимира в Киеве стольном!
Дай ты мне, матушка, в путь благословенье!»

Мать родная Дюку отвечала:
«Я бы тебя, дитятко, в поход отпустила!
Я не побоялась бы за судьбу счастливую:
Знаю, растопчешь на пути змеёнышей!
И волков, и воронов всех ты пересилишь!
Доблестью да силою сомнёшь рать Кандалову|
Одного страшусь я, об одном горюю...
С этого страха, с этого горя
Не пущу тебя я до Киева-града.
Не пущу, не дам я благословенья!
Потому не дам я, не пущу в дорогу, —
Ты, моё дитятко, хвастливым родился!
Ты хвастлив-занослив, во спорах задорлив.
В Киеве похвастаешь мною и не к месту!
Вознесёшься золотом, всем своим богатством!
Перед людом киевским, паче пред боярством!
А бояре в Киеве — ох, завистны:
Изожгутся завистью, злобною изжигой;
Изведут, дитя моё, тебя не за денежку,
Не за грош-подушечку погубят завистники!
Нет, не дам, дите моё, я благословеньица
Ехать тебе в Киев-град ко князю Владимиру!»

«Свет-государыня‚ мать моя родимая!
Ты меня, молодца, дома не удерживай!
Дашь благословенье — я с ним поеду!
И не дашь — поеду в Киев, город славен!»

Выбрал Дюк Степанович коня на конюшне,
Выбрал по душе он коня Вороного:
Грива ниспадает до сырой землицы.
А хвостом широким землю покрывает,
Путь заметает: славен конь у Дюка.
Вот конь снаряжен, ездок — наготове:
В латах, при кольчуге, при всем оружье.
Блещет убранством золотым-жемчужным,
В дорогих каменьях, яхонтах сверкальных,
В дивных изумрудах конь и всадник.

Прянул конь, помчался по чистому полю.
Солнце в поле светит днём сиянным.
Тёмною ночью звезды мерцают,
Месяц изливается светлым сияньем.
Нет, это не солнце! Нет, это не месяц!
Нет, это не звёзды светят и сверкают!
Блещет-сверкает богатырь удалый:
Дюк Степанович мчится в чистом поле!

Вот она, вот она, первая застава:
Страшная Горыниха на пути-дороге.
Расползлись змеёныши, ладят изжалить,
Молодого витязя Дюка погубити!
«Конь Вороной мой, соколом взвейся!
Отряхни змеёнышей, обойди Змеиху!»

Заскакал-запрядал добрый конь по змеям:
Этих подавил он, от тех отряхнулся;
Лютую Змеину облетел по небу!
Змея шипанула, Змея рыканула —
Только и осталась при своей злобе:
Молодец умчался молнией сверкучей!

Удалому молодцу грозная застава
И ещё дорогу всю позаставляла:
Чёрные вороны — железные клювы —
Небо позакрыли, солнце заслонили.
Ладят они молодца насмерть заклевати...
Славный Дюк Степанович — не будь же он промах:
Щитом приукрылся, палицей отбился!
Заставу проехал — цел-невредим он!

Третья застава — серые волки:
Страшные пасти, булатные клычищи.
Скачут-нападают-воют-окружают.
Быстр конь, прыгуч он, а волки — быстрее!
Да и тут же витязь Дюк не потерялся:
Меч-кладенец он вытащил из ножен.
Дюк сечёт их справа, Дюк их слева рубит!
Спереди давит, сзади топчет!
Вот и миновал он волчью заставу!
Вот и поотбился от зверей клыкастых!

Теперь Дюк Степанович — на большой дороге.
Да а всё проезду, нет по ней проходу:
Царь Кандал с могучим войском отборным
Дюку на пути стал грозною стоянкой.
Он оружье точит, кандалы готовит;
Хочет окандалить Кандал Русь святую.
Дюк недолго думал, выскочил на гору.
Триста стрел повынул, подготовил к бою.
Три стрелы оставил и для запасу.
Звучною трубою протрубил он трублю.
На бой богатырский вызвал рать чужую.
Все кандалаки вспрянули-повстали,
Двинулись с боем, грохотом-громом.
Молвит Дюк Степанович таковое слово:
«Дело тут — не шутки: не гуси, не утки!
Зря мне стрел не тратить, а бить без промашки!»

Дюк — он и молод да меток и ловок.
Лук вынимает, стрелу налагает.
Стрелочку пускает со напутным словом:
«Стрелка золотая, моя громовая!
Ты лети-ка, стрелка, не в синее небо.
Не в чистое поле, не в океан-море!
Ты лети-ка, стрелка, в первую сотню:
Положи ты, стрелочка, сто кандалаков!
Сто — для начала: только для пристрелки!
Стрелочка вторая, порази ты двести!»

С высоты-высотки, с небольшой горёнки
Мечет Дюк Степанович смертельные стрелы.
Тает и редеет кандальная сила.
Вот уж из противников царь один остался.
Тут-то у Дюка и кончились стрелы.
Только три орлиных остались в запасе.
Царь Кандал могучий — он идёт на Дюка.
Дюк стрелой из лука в правый глаз метит:
Царю попадает, глаз выбивает.
И с лицом кровавым царь не уступает.
Дюк стрелой второю царя ослепляет.
Но могуч и крепок царь иноземный:
И слепой идет он с рыком звериным,
Лезет-напирает страшный-разъярённый.
А из стрел у Дюка там одна осталась.
Вот её, последнюю, Дюк вынимает,
В сердце Кандалу её направляет.
Замертво падает царь Кандал, сражённый!
Вот путь-дорога Дюку пооткрылась!
А при дороге — белая палата,
Медная крыша, золотые окна!
Дюк, тебе тоже это — застава.
Только калики о ней не сказали.
Дюк в палату входит. Там девица — чудо.
Чёрные очи, чёрные кудри
По плечам по белым вьются-ниспадают.
Не гляди ты, витязь, не обольщайся:
Красота у девы колдовская!

Дюк глядит на деву. Разум меркнет!
Сердце холодеет, воля вянет!
Вот он безвольный, вот он вялый:
Побеждён без битвы, сражён без оружья.
Очи вы очи! Чёрные кудри!
Что за яд вы льёте в душу молодую?
Вы какой отравою травите сердце?
Ох, красота, лих бесовская сила,
Тяжкою тревогой на сердце ложится!
Душу молодую душит-ослепляет
Дочь царя Кандала злобная Маринка.
Разум победителю, пыл охолаждает:
«Пленником у пленницы я не буду!» —
Про себя сказал он, подошёл к девице.
Взял её в любовницы, не взял в жёны!

Думала-гадала Маринка, мечтала:
«Сделаюсь любовницей — буду и женою!
Сделаюсь женою — возьму власть над мужем!
Возьму власть над мужем — отомщу я Дюку
За отца Кандала и за все обиды!
Будет он кровавыми, Дюк, слезами плакать!»

День прошел ли, два ли — Дюк отрезвился.
Да и спозаранку от Маринки скрылся.
Проснулась Маринка, спохватилась Дюка...
Ищи ветра в поле, слови своё слово.
Собери на улице снег прошлогодний!
Ну уж тут Маринка и возлиховалась:
Злоба разгорелась, душа раскипелась —
Посыпались искры, выскочило пламя!

На горе горынской лютиха Змеиха
Увидела искры, углядела пламя.
Лихая горыниха лихотой пещерной
Взвизгнула-взыграла, к пламю полетела:
«Слушай‚ Маринка! Слушай, царевна!
Беду твою, горе, я поразгадала!
Я тебе, Кандаловна, допомочь сумею:
Будешь чародеить, зелья готовить!
Выучишься — станешь людей обращать ты
Во зверей рыскучих и во птиц летучих.
И сама сумеешь кстати обернуться,
Улететь от лиха пёстрою сорокой!
Зельем смертельным, волхованьем чёрным
Погуби ты Дюка, околдуй Добрыню!
Я тебя царицей поставлю над Русью!»