Александра Баркова - Функции младших героев в эпическом сюжете

Даже бегло обобщив наши наблюдения над мировым эпосом, приходим к совершенно неожиданному выводу: практически во всех (!) многоходовых сказаниях важное (а иногда и центральное) место занимает образ "младшего героя". Для введения этого персонажа в сюжет необходимо удаление главного героя под любым предлогом (и предлоги эти весьма разнообразны); сильный "младший герой" способен в одиночку повергать вражеское войско, в то время как главный этой способностью отличается не всегда (финальный бой может быть сражением между двумя армиями). Таким образом, мы можем утверждать, что сюжетное клише былины о Ермаке (или "Илиады", более прославленной, а потому более пригодной в качестве эталона) является ядром воинского эпоса . На этом сюжетном клише (то есть на выделенной нами триаде мотивов) строятся такие классические произведения, как "Песнь о Роланде", "Песнь о Гильоме", "Похищение Быка из Куальнге", "Беовульф", большинство сказаний монгольского и калмыцкого "Джангара" (в том числе и наиболее значительное как по объему, так и по месту в эпопее - "Рождение Шовшура"), центральное сказание "Гесериады" - "Война с шарайголами", сюда же отнесем "Махабхарату" и "Манас" (они столь велики по объему, что мы сосредотачиваем внимание только на центральном сюжетном ходе: битва на Курукшетре, два сказания о походах на Бейджин (Манаса и Семетея)); в других эпических текстах триада мотивов воплощена в отдельном эпизоде: таковы "Одиссея" (бой с женихами), "Энеида" (отдельные сцены в войне с Турном), "Отрочество Гильома" (начальный эпизод), "Песнь о Нибелунгах" (сцены боя во дворце Этцеля); в тех традициях, где эпос существует в форме малых песней, на триаде мотивов строятся отдельные сказания: ряд песней "Старшей Эдды" (гибель Гуннара и Хёгни, убийство Эрпа), былины (кроме былины о Ермаке и Самсоновского варианта былины о об Илье и Калине, это "Михайло Данилович"), юнацкие песни ("Гибель Секулы", "Гибель Рели", "Гибель Андрея, брата Марко",), нартские сказания ("Смерть Сослана" и ряд сказаний о подвигах чудесных младенцев, в том числе Батрадза; из не-осетинских укажем "Сватовство к Агунде"), якутские олонхо, эпические поэмы казахов (о Ер-Саине, Ер-Тархыне). Во всех перечисленных выше случаях мы имеем дело именно с триадой мотивов, то есть с неразрывным сюжетным единством, которое и формирует образ "младшего героя" сильного типа.

Формой воплощения мотива "Временная пассивность героя" может быть самостоятельный мотив "Ссора главного героя с эпическим государем". Таковы ссора Ильи с Владимиром, Ахилла с Агамемноном, Савара с Джангаром, Джангара с богатырями ("Рождение Шовшура") - во всех этих случаях удаление героя (или дружины) провоцирует нападение врагов; ссора Карны с Бхишмой (просто удаление от битвы). Отметим также, что "Ссора" как форма "Временной пассивности" нам ни разуне встретилась в текстах архаического эпоса, зато она фигурирует в "Илиаде" и "Махабхарате", которые представляют собой эпос, перешедший из устного состояние в литературное. Это неудивительно, поскольку ссора с государем не может присутствовать в догосударственном эпосе, там мы видим лишь стадиально предшествующий мотив "Ссора героя с богатырским племенем"

Можем ли мы на этом основании утверждать, что реализация мотива "Временная пассивность героя" в форме "Ссоры" есть явление позднее? Для ответа на этот вопрос необходимо вернуться к генезису мотива "Ссоры". Подчеркнем еще раз, что генетически причиной конфликта между эпическим государем (или богатырским племенем) и лучшим из богатырей является страх перед его необузданной исполинской силой, а также свойственная подлинному герою "дерзость"; эти мотивы восходят к страху людей перед могущественным, но не ведающим законов героем-первопредком, сеющим доброе и злое хаотично, стихийно (что хорошо видно на приведенном африканском материале). Мы уже подчеркивали [Баркова А.Л. Отличительные черты... С. 64-65], что и "Ссора", и такая реализация ее, как "Заточение в подземелье", генетически могут восходить к теме "Уход первопредка", который нередко мотивируется враждебным отношением людей к первопредку. Добавим к этому, что большинство рассмотренных нами героев, с которыми связан мотив "Ссоры", - это либо полубоги, либо чудеснорожденные герои, то есть не вполне люди.

Следовательно, наиболее архаичные реализации мотива "Ссоры" мы видим в африканских сказаниях и в нартском эпосе осетин (гибель героев-младенцев). Архаична, но нестандартна ссора Семетея с дружиной Манаса - обычно собрание богатырей уничтожает героя, здесь же - наоборот. Любую связь "Ссоры" с воинской тематикой (как "удаление от битвы", так и "удаление для битвы") следует признать поздней, поскольку изначально "Ссора" - это трагический финал биографии героя. Вероятно, случай Сида ("удаление для битвы") - стадиально более поздний, чем случай Ахилла ("удаление от битвы"): первый герой столь благороден, что и гонимый служит своей стране, второй наследует архаическую ярость и враждебность к своим; кстати, Сид начисто лишен чудесных качеств, а Ахилл - полубог.

Несколько особняком стоит самсоновский вариант былины о бое с Калином: здесь Владимир ссорится с тем героем, который потом всё же выходит на битву. Эта ситуация действительно крайне нелогична, и сказители разрешают ее одним из двух способов. Первый, более простой: "Ссора" выпадает из сюжета, былина начинается непосредственно с прихода Калина с войском. Второй, более громоздкий - дупликация мотива "Ссоры": оскорбившись за посаженного в погреб Илью, другие богатыри ссорятся с Владимиром и покидают Киев. Есть искушение предположить, что этот вариант сюжета - позднейший, возникший как контаминация первого варианта "Самсоновской" былины и былины о "ссоре и бое". Две "Ссоры" в одном сюжете - это уже избыточность.

Кроме того, в самсоновском варианте "Ссора" является одновременно реализацией мотива "Герой в подземелье". Как мы убедились на многочисленных примерах, заточение в подземелье может быть как формой реализации третьего мотива (герой во вражеском плену и его освобождают), так и первого (герой заточен своим государем, далее события развиваются как в былине об Илье и Калине). Этот момент для нас очень важен - он свидетельствует, во-первых, о том, что былинная "Ссора" принадлежит к числу общеэпических реализаций как первого мотива из триады, так и мотива "Герой в подземелье", а, во-вторых, как нам кажется, славянский материал позволяет нам предположить динамику распространения мотива "Герой в подземелье": будучи изначально связанным с образом героя, плененного будущим тестем, затем - с образом "младшего героя", пленного врагом и освобожденного товарищем, на поздних этапах этот мотив соединяется с темой ссоры героя с государем и - одновременно - выходит за пределы эпоса (ср. "Повесть об Акире Премудром").