Алексей Михайлов - Великие герои Эллады. Ясон. Орфей

Это печально заплакала в небе Нефела,

В царство теней улетела царевны душа.

Ветер утих, появились на небе созвездья,

И перестала тревожить царевича мгла:

«Разве достойна сестрица такого возмездья?

Для перелёта была Гелла очень мала!»

55

Эос явилась печальному детскому взору,

Златом сияла, как яркий осенний листок,

Фрикс удивлялся чужому морскому простору

И понимал, что баран мчит его на восток!

«Кажется мне – думал мальчик, – в полёте давно я,

Этой опасной дороге не видно конца!

Сколько страдать мне придётся от ливней и зноя,

Где же найдётся приют для меня, беглеца?

56

Странно, откуда узнал златорунный дорогу? —

Выбран им путь над землёю прямой, как стрела!

Пусть принесёт меня овен к такому порогу,

Где понимают наречья любого посла!»

Жаркое солнце светило уже за спиною,

А впереди засиял ледниками Кавказ,

Гордо стояли вершины вдоль брега стеною,

Словно себя выставляли они напоказ.

57

Город из белого мрамора встал над водою,

Дельта реки «хрусталём» украшала брега,

Мальчик увидел равнину с травой молодою,

Плавно баран опустил малыша на луга…

Пал обессиленный Фрикс на зелёные травы,

Плакал надрывно, с надеждой смотря в небосвод.

Ныли у мальчика руки, спина и суставы —

Вот и настал для него грустной песни эпод [12].

58

Видел пастух этот дивный момент приземленья,

И побежал в беломраморный царский дворец,

Он не сумел пред властителем скрыть удивленья:

«На златорунном баране к нам прибыл юнец!»

Царь устремился в долину, а следом – охрана,

Быстро на луг прибежали они, чуть дыша,

И обнаружили там золотого барана,

Пасся который спокойно вокруг малыша.

59

Мальчик лежал на спине, были сомкнуты веки,

То, что он дышит, показывал впалый живот,

Видя его красоту, думал царь об опеке:

«Выращу зятя, продолжит он Гелия род [13]!»

Спящего на руки взял повелитель Колхиды:

«Я не хочу нарушать малышу сладкий сон,

Скоро узнаем, откуда у нас апатриды [14]!

А золотого барана отправьте в загон!»

60

В жертву богам принесли златорунного овна,

Шкуру повесили в роще, у бога войны,

Оберегали реликвию колхи [15]любовно —

Преумножала святыня богатство страны.

Частые гости теперь посещали столицу —

Чудо не скрыл от народа колхидский тиран,

Пели рапсоды окрестным царям «небылицу»,

Как прилетел из далёкой Эллады баран…

61

Годы летели в объятья жестокого Крона:

Кротос-кентавр превратился в созвездье Стрельца,

Царь Афамант отлучён был народом от трона,

Вырастил славный колхидский тиран беглеца,

Умный и хитрый Сизиф побывал у Аида,

Двух сыновей воспитал благородный Кретей,

Славился подвиг геройский Персея-зевсида —

Время пришло для рожденья великих детей!

62

В царство Аида спустились потомки Эола,

Лишь Афамант доживал свой безрадостный век,

Тайну родне он открыл до «уплаты обола» [16]:

«Есть на востоке за морем загадочный брег…

Там, в охраняемой змеем Ареса дубраве

Шкура златого барана висит много лет.

Что привело государство к невиданной славе,

Это руно золотое – царя амулет.

63

Фриксу и Гелле был послан летающий овен,

Чтобы спасти от безумства народа детей,

Каюсь пред вами, что в бедах один я виновен —

Не избежал финикийки злонравной сетей».

Все отнеслись к сообщенью, как к старому мифу —

Разве бараны летают, как стая гусей?

Но Афамант всем поведал, как плавал к Серифу

С матерью в ящике сын Громовержца Персей…

64

Знала богиня Нефела, что берег Эвксина [17],

Там, где томится в оковах титан Прометей,

Недостижим для родни очень мстительной Ино!

Должен был овен туда переправить детей!

Чтоб совершить в жизни подвиг, достаточно веры —

Верить в себя, поклоняясь великим богам…

Нужен строитель надёжной и быстрой галеры,

Чтоб за руном устремиться к чужим берегам!

65

«Я завещаю потомкам великого рода:

В Аттику шкуру барана вернуть навсегда!

Будет навеки прославлен свершитель похода,

Станет богатой страна, расцветут города!»

Вскоре несчастный отправился в царство Аида,

Белому свету оставив царей суету.

Не оценили потомки слова эолида —

Шкура ценней была та, что близка к животу.

66

В Лету бы канула эта со шкурой затея,

Если б в судьбу не вмешался богов пантеон —

В городе-порте Иолк схоронили Кретея,

К власти пришёл добродушный потомок Эсон.

Город богатым оставил покойный родитель,

И преумножил наследник богатства отца,

Ввёл молодую жену Полимеду в обитель,

Крепкой любовью Эрот наградил их сердца.

67

Мать властелина, Тиро, одобряла супругу —

Сыну досталась невеста из царских кровей:

Славились очи сияньем своим на округу,

Лоб украшали изгибы изящных бровей.

Счастьем безмерным наполнился дом властелина,

Где не витало житейских штормов и тревог.

Дни пролетали плавней журавлиного клина,

Царский дворец превратился в любви островок.

68

В Йолк прибывали торговцы со всей Ойкумены,

Порт на глазах превращался в морские врата,

В полис ввозились товары, что были бесценны,

Радовал эллинов рёв племенного скота.

Частыми были пиры во дворце у Эсона,

Стали желанными в нём и купец, и рапсод,

Здесь обсуждались не только Парнас и Мамона,

Но и вещали, чем славен правителя род.

69

…Слушал Эсон о трагичных вещах с сожаленьем,

Знал он, что в жизни бывает немало чудес,

Но удивлён был безмерно подобным явленьем —

Два незнакомца, как будто, свалились с небес.

«Мама! – сказали они седовласой царице. —

Мы – близнецы, коих бросила ты на лугу!

Тщетно пастух нас пытался вернуть роженице,

Мать не найдя, взял детей к своему очагу».

70

Царь с интересом смотрел на пришельцев незваных —

Мать не обмолвилась словом ни разу о них!

Бедно смотрелись в одеждах они самотканых —

Понял, что их не касались десницы портних.

«Кто вам Тиро? – раскатился вопрос эолида. —

Вы не ошиблись, мужчины, пришедшие к ней?»

«Нет, не ошиблись, пришли мы из царства Элида,

Где был тираном безумный наш дед Салмоней!»

71

Мать побелела, как мел, от услышанной вести,

Но попросила пришельцев продолжить рассказ.

«Стали грудные младенцы позором невесте,

Брошенных ею детишек нашёл волопас.

Он не отдал никому их, хоть был и немолод,

Так получили младенцы седого отца.

В этой семье не царили нужда или голод,

Скрасили дети тоскливую долю вдовца…