Алексей Михайлов - Великие герои Эллады. Ясон. Орфей

107

Ехал обратно он медленно, как черепаха,

Не пожелал беспокоить кнутом лошадей —

Старый оракул нагнал на властителя страха,

Пелий теперь опасался зверей и людей.

«В город отныне нельзя пропускать одноногих!» —

Вечером в Йолке прочитан был царский указ.

И выдворять из столицы калек и убогих

Стражники стали по воле тирана тотчас.

108

Время прошло, и забыл предсказание Пелий,

Мерами жёсткими он укреплял свой престол,

Не отступался тиран от неправедных целей,

В царстве своём безрассудно творил произвол.

Пелий гордился подросшим наследником трона,

Замуж готовил тиран четырёх дочерей,

Но был бессилен он против великого Крона —

Старили годы, прожитые в страхе, быстрей…

109

Северный ветер размётывал редкие травы,

Гелий поднялся лениво над дальней горой,

В Йолк направлялся Ясон для божественной славы —

Подвиги юноши станут для Геры игрой.

Яркое солнце и зелень на склонах лесистых,

Дивная трель свиристелей в сосновом бору,

Думать сподвигли эфеба [26]о помыслах чистых:

«Как хорошо, что душой мы стремимся к добру!

110

Дни в Ойкумене прекрасны и ласковы ночи,

Много для радости в ней мы находим причин.

Жаль, что встречаются люди до брани [27]охочи —

Уничтожают детей, стариков и мужчин.

Вон леопард, что висит у меня за спиною —

Не убивал ради славы ни коз, ни овец!

Так почему же тираны «болеют» войною,

Разве они не имеют ни душ, ни сердец?

111

В Йолке желаю добиться единственной цели —

Чтоб воцарился по праву отец мой, Эсон!

Выдворен будет бескровно завистливый Пелий,

И возвращу я отцу им потерянный трон!»

Вскоре увидел он реку, шумящую глухо

В тесных брегах между светлых и скользких камней.

А на одном восседала безмолвно старуха,

Клочья убогой одежды висели на ней.

112

Словно корабль провожая в открытое море,

Хилой спиной изогнулась старуха, как хорь.

Юноша громко спросил: «Не случилось ли горе

Или настигла в дороге тяжёлая хворь?

Я врачевать был научен кентавром Хироном,

Вылечу так, что опять распрямится спина!»

«Не возвращается молодость к старым матронам —

Я не могу перейти через реку одна».

113

«Матушка, горный поток для двоих – не преграда!

Через мгновение будешь на том берегу!

Помощь тебе оказать – для Ясона отрада,

Далее вместе пойдём к моему очагу!»

С лёгкостью он усадил старушонку на плечи,

Копьями начал ощупывать тёмное дно —

Плохо порою кончаются с ямами встречи,

Можно упасть, и двоим утонуть заодно.

114

Медленно двигался он по бурлящей стремнине,

Только старушку нести становилось трудней,

С мыслью такой подошёл он к речной середине:

«Сколько талантов теперь заключается в ней?»

Острые скользкие камни царапали ноги,

И рассеклись у одной из сандалий ремни,

Сразу её унесло за речные пороги,

Ранил Ясон о гранит всю подошву ступни.

115

Дальше шагать становилось ещё тяжелее —

Словно гора опустилась на плечи юнца,

Но продолжал он движенье, старушку лелея:

«Эту дорогу я должен пройти до конца!»

И превозмог он и тяжесть, и ярость теченья,

Словно на луке тугом отпустил тетиву,

Кончилось в водах бурлящих юнца заточенье,

Бережно женщину он опустил на траву.

116

Юная кровь продолжала сочиться из раны,

И наклонился к ступне измождённый Ясон.

Сверху послышался голос красивый и странный,

Словно с небес раздавался над берегом он:

«Ты не старуху пронёс через воды Анавра,

И не сломался под весом царицы богов,

Будешь украшен венком из чудесного лавра,

После того, как достигнешь чужих берегов!

117

Выдержал с честью ты эти мои испытанья,

Памятью станет о них на подошве рубец…

Но поспеши – двадцать лет ожидают свиданья

С сыном любимым достойные мать и отец!»

Юноша лик поспешил повернуть к говорящей,

В женщине Геру признал по сиянью лица,

Пал на колени Ясон пред богиней стоящей,

Нежно коснулась Аргея плеча храбреца…

118

Силы вернулись к герою сияньем во взоре,

И ощутил он цветущих полей аромат,

На горизонте синело далёкое море,

Сосны шумели на склонах скалистых громад.

И от такой красоты испытав наслажденье,

Двинулся юноша в путь, чтоб исполнить свой долг.

Ясному взгляду предстало за лесом виденье —

Тихий залив впереди и белеющий Йолк!

119

Путник пошёл по дороге, ведущей под горку,

Сердце стучало в груди, как в горах камнепад,

И повторял он известную всем поговорку:

«Доброму сыну родитель всегда будет рад!»

Юноша в город ступил, как герой-победитель,

Спрашивать стал у людей про жилище отца.

«В дальнем селении ныне Эсона обитель!

Кто он тебе?» – властный голос раздался с крыльца.

120

Путник взглянул на мужчину в богатом хитоне:

«Я от рожденья наследник его, господин,

Но обучался с младенческих лет в Пелионе!»

«Лгать мне не смей, самозванец и простолюдин!»

Стали сбираться вокруг незнакомца зеваки —

Юноша был, как Гермес с Аполлоном, красив!

Люди ему подавали особые знаки,

И говорили: «Тиран наш жесток, как Сизиф».

121

Смело Ясон заявил, что он слышал об этом:

«В город пришёл я отнять у захватчика трон!

Кто, горожане, поможет разумным советом:

Где проживает опальный властитель Эсон?»

Вызвался местный пастух послужить провожатым,

Следом Ясон устремился к лачуге отца,

Выглядел Пелий безмолвный слегка глуповатым,

Взор удивлённый направив на спину юнца:

122

«Левой сандалии нет на ноге и в помине,

Шкурой пятнистого зверя укрыта спина!

Должен меня привести незнакомец к кончине,

Прав был оракул – доказана будет вина!»

Бросился в страхе властитель к своей колеснице:

«Срочно мне нужен рапсод или хитрый мудрец!

Смерть от юнца мне грозит или голод в темнице,

Если не сгинет на землях далёких храбрец!»

123

Праздником стало в семье возвращенье Ясона,

Возле лачуги бедняцкой столпился народ,

Слушали люди рассказ о горах Пелиона,

Юноша пел и на лире играл, как рапсод.

Стало огромным шатром необъятное небо,

Тёмная ночь одарила прохладой небес,

Звёзды рассыпались лёгкой рукою Эреба [28],

Дым поднимался столбом от горящих древес.

124

Жарилось свежее мясо быков фессалийских,

Килики [29]бедных людей наполнялись вином,

Славили люди великих богов олимпийских,

С радостью все говорили о счастье земном.

Принято было Ясоном такое решенье: