Кероглу

Словом, стали надвигаться сумерки. Когда все смолкло и наступила полная тишина, Дуния-ханум встала, распахнула окно и села перед ним. Вскоре она услышала чей-то голос, и вся обратилась в слух. Звуки доносились со двора. Кто-то пел, да так печально-печально, и голос доносился из глубины, будто поднимался он со дна колодца.

Позвала Дуния-ханум служанку и спросила:

— Что это такое? Кто поет в ночную пору?

— Госпожа, это Кероглу, — ответила служанка. — Болу-бек схватил его, привез и бросил тут на дно колодца. Вчера он тоже так пел.

Прислушалась Дуния-ханум и услышала песнь Кероглу:

Дуния-ханум тихо спросила служанку:

— Можешь ты незаметно отвести меня к колодцу?

Прослезилась от радости служанка и ответила:

— Да буду я жертвой твоею, отведу, и еще как! Встала Дуния-ханум, взяла служанку и пошла к колодцу. Служанка окликнула Кероглу:

— Пожаловала дочь Хасан-паши Дуния-ханум. Она хочет поговорить с тобой.

— Добро пожаловать! — ответил Кероглу.

— Кероглу, — спросила Дуния-ханум, — как могло случиться, что ты, Кероглу, очутился в плену у этого ничтожного Болу-бека?

Вздохнул Кероглу на дне колодца, а служанка у колодца.

— Тому, что случилось, — сказал Кероглу, — уже не помочь. — Как вышло, так и вышло.

— Хочешь, мы пойдем, принесем веревки и вытащим тебя? — спросила Дуния-ханум.

— А сколько вас?

— Двое, — ответила Дуния-ханум. Кероглу рассмеялся:

— Ханум, не только две, а будь вас двадцать две, не хватило бы у вас сил вытащить меня.

— А как быть? Не хочу я, чтобы такой пехлеван, как ты, погиб от руки Болу-бека.

— Ханум, коли вы хотите помочь мне, будьте на страже. И как только услышите, что приехал кто-нибудь из моих удальцов, скажите ему, где я.

— А если никто не приедет, что тогда?

— Того быть не может! Завтра, самое позднее послезавтра, непременно кто-нибудь приедет за мной из Ченлибеля.

— Хорошо, а что ты ешь, пьешь? Что прислать тебе?

— Ханум, по полтуши семи баранов, чурек из семи батманов муки, плов из семи батманов рису и семь бурдюков вина: — вот моя еда. Если можешь, пришли.

— Пришлю. Ночью же прикажу приготовить все и к утру пришлю. А завтра вечером приду сама.

Когда Дуния-ханум поднялась, чтоб уйти, Кероглу пропел ей со дна колодца:

Словом, вернулась Дуния-ханум в свои покои и дала повару деньги на еду. Когда было приготовлено все, что хотел Кероглу, она послала ему поесть и попить.

Теперь послушайте, о ком? Об Исабале.

Светало, когда он добрался до Эрзинджана. Ездил он, ездил по городу, высматривал, да и подъехал ко дворцу Болу-бека. А Дуния-ханум, не сводя глаз с дорога, сидела у окошка. Смотрит она, едет какой-то всадник, и с виду совсем не похож на здешних людей. И по лицу, и по румянцу, и по загару видно, что это житель гор. Подозвала она его и спросила:

— Послушай, молодец, кто ты таков? Откуда едешь и куда держишь путь?

Исабала ответил на вопрос Дуния-ханум так:

Когда он кончил петь, Дуния-ханум сказала:

— Послушай, не кричи так. Ты все выдашь врагу. Кероглу тут, сойди с коня и иди сюда.

Подъехал Исабала к воротам, а Дуния-ханум выслала ему навстречу служанку. Служанка подоспела как раз вовремя. Видит, Исабала пререкается с начальником стражи. А тот не хочет впускать Исабалу во двор, да и все! Служанка бросилась к ним и крикнула стражнику:

— Как ты смеешь не впускать гостя Дуния-ханум? Пусть он войдет. Он едет от Хасан-паши, везет Дуние-ханум письмо.

Начальник стражи не посмел возразить. Служанка провела Исабалу прямо к Дуние-ханум.

Ну, пошли тут приветы, поклоны.

— Кероглу здесь, — сказала Дуния-ханум, — на дне колодца. Но сейчас его не вытащишь. Надо подождать до ночи.

Понял Исабала, что Дуния-ханум говорит дело, и решил ждать. Дуния-ханум усадила Исабалу, поели они, попили, и Исабала прилег отдохнуть немного с дороги.

Спит наш удалец и не ведает, что не успела служанка провести его к Дуние-ханум, как начальник стражи бросился к Болу-беку и рассказал ему об этом.

Смотрит Дуния-ханум, войска окружили дворец и поспешила к Исабале. Отрезала она от своих волос три благоуханные пряди, прижала, как струны саза, к беломраморной груди и пропела:

Исабала вскочил на ноги. Смотрит, и впрямь, войска оцепили двор. А все же никто не осмелился войти внутрь. Оглянулся он, видит Дуния-ханум плачет. Послушаем, что спел Исабала:

Дуния-ханум ответила ему:

Исабала еще раз спел:

Дуния-ханум повторила:

Исабала стоял на своем: