Кероглу

— Хури-ханум, дай муштулуг, я привел самого Эйваза вместе с удальцами. Сейчас Араб-Рейхану покажут такое, что…

Посмотрела Хури-ханум, видит скачет отряд всадников с мечами наголо и каждый из них стоит тысячи бойцов. А впереди несется юноша, прекрасный как ясный месяц. И поняла она, что это Эйваз. Хури-ханум немало слышала о нем, только никогда не видала его. Смотрит, о аллах, это такой красавец, такой красавец, что никакой Юсиф не может сравниться с ним. И будь у нее не одно, а тысяча сердец, всеми влюбилась бы в Эйваза. Отделила она три локона от своих черных как ночь волос, прижала их к высокой груди и пропела:

Тогда Эйваз ответил:

Теперь послушайте о Кероглу.

Землекопы так подрыли минарет, что с минуты на минуту он мог рухнуть. Видя это, Кероглу спустился и стал у самого выхода. В ту минуту до его слуха донесся чей-то голос. Вслушавшись, он узнал, что поет Эйваз. Все было забыто. Исчезли страхи и опасения. Поднялся Кероглу на самую вершину минарета, издал от радости свой боевой клич и пропел:

Не успел Кероглу допеть, как в городе началось настоящее столпотворение. Обернулся Араб-Рейхан, посмотрел, о аллах, летит отряд всадников с обнаженными мечами, да так, будто стая соколов налетает на плещущихся в озере уток и гусей. Побежал он в другой конец площади, чтоб созвать начальников отрядов. Смотрит, такая же сотня мчится и с той стороны. Обернулся, видит третий отряд обратил в бегство триста-четыреста его воинов, теснит и преследует их по пятам.

Растерялся Араб-Рейхан, не зная, что делать. В эту минуту подъехал к нему карсский военачальник и крикнул:

— Чего ты медлишь? Удальцы живой стеной окружили город. Спасайся!

— Вижу. Пускай идут, — ответил Араб-Рейхан. — Ты с войском будь наготове. Как только они войдут в город, ты ударь им в тыл!

— Куда ударить в тыл! Посмотри, что делается?! Пять-шесть тысяч удальцов оцепили город. Да это только первые вестники!

Смотрит Араб-Рейхан удальцы уже окружили площадь.

В это время раздался боевой клич. Обернулся Араб-Рейхан, видит, скачет отряд, а впереди Эйваз. Эйваз тотчас узнал Араб-Рейхана и крикнул:

— Или сейчас же выдай нам Кероглу, или я сровняю город с землей и вывезу ее в метках.

Но и Араб-Рейхан был храбрым игидом. Вышел он вперед и сказал:

— Эйваз, смотри, вон Кероглу на минарете!

Поднял Эйваз голову и увидел Кероглу.

— А теперь смотри сюда! — и Араб-Рейхан протянул палец к подножью минарета.

Увидел Эйваз — минарет вот-вот рухнет, а двести землекопов с кирками и лопатами только и ждут приказа Араб-Рейхана.

— Кероглу в моих руках, — сказал Араб-Рейхан. — Стоит мне сделать знак — и минарет рухнет. Ты приехал освободить Кероглу. Так давай лучше не будем уничтожать наши войска. Сразимся сами на этой площади. Если ты одолеешь меня, пусть и Кероглу и все остальное будет в твоей воле. Делай, что хочешь. Если одолею я, тут уж дело мое, как захочу, так и поступлю.

Посмотрел Эйваз на Араб-Рейхана, поднял голову, посмотрел на Кероглу и, повернувшись, увидел, что Хури-ханум пришла, стала на площади и смотрит на них. Казалось, весь мир пошел кругом перед глазами Эйваза. Испустив боевой клич, прошелся он по площади.

Кероглу смотрел с минарета. Видит он, что Эйваз собирается схватиться с пехлеваном. Кероглу хорошо знал силу и повадки Араб-Рейхана. Знал он, что Эйвазу с ним не справиться и крикнул что было силы:

— Эйваз, не начинай боя. Если он игид, пускай сразится со мной.

Но какое там! Эйваз не услышал ничего, и крикнул снова тогда Кероглу:

— Послушай, Эйваз, пусть минарет рухнет, со мной беды не случится. Не бойся, пускай делают, что хотят!

Но разве Эйваз слышал что-нибудь? Обратился он в разгоряченного львенка, кусающего цепь. Пройдя вкруг площади, остановился он перед Араб-Рейханом и запел:

Окончив песню, Эйваз пустил коня. И Араб-Рейхан пустил своего коня. Увидел Кероглу, что тут уж ничего не поделаешь, издал боевой клич и пропел:

Словом, Араб-Рейхан и Эйваз схватились. Дротики и булавы не привели ни к чему. Взялись оба за мечи. Мечи переломились и выпали из рук, подняли они пики, пики не помогли, тогда, сойдя с коней, схватились они врукопашную.

Точно змеи обвили они друг друга. Словно плугом взрыли всю площадь. Эйваз еще юный, не успевший узнать всех уловок, и Араб-Рейхан, старый пехлеван, побывавший во многих переделках. Как говорят, в пехлеванской науке для него не осталось ни одного темного уголка. Многих прославленных богатырей одолел он снискав тем и себе славу.