Сказания и легенды

— И ты, сын Дареджан — Амирани, рассчитывая на свои силы, вызывал на бой Амбри; не имея силы, думал схватиться с ним? — продолжала мать Амбри.

Амирани стало стыдно, загрустил он; он бы предпочел, чтобы под ним разверзлась земля и поглотила его. Он стыдился и солнца и людей и считал себя погибшим. Подобного не случалось с Амирани! Сердце сжималось от боли, горе и печаль омрачали ему солнечный день, он проклинал жизнь и жаждал благородной смерти.

Засел Амирани в глубокую темную яму, стали для него одинаковы дни и ночи, и не видел он ни человека и ничего живого, — никого не подпускал к себе. Тогда бог прибавил Амирани силу трех рек в половодье, мощь и стремительность трех горных снежных обвалов.

— Знаю, что не используешь этой силы, как должно, — во зло используешь ее и еще больше опозоришься, — сказал Амирани бог.

Приумножив силы, Амирани вновь принялся показывать свою удаль, все чаще стал пускать в ход свою силу. Теперь уже никто не мог одолеть его. Возгордился Амирани, возомнил о себе и наконец сказал:

— Хотел бы я помериться с моим крестным, который прибавил мне силы, хочу проверить — что он за молодец.

Однажды с Амирани повстречался Христос; Амирани сказал ему:

— Крестный, ты дал мне такую силу, что никто на свете не может устоять против меня; будь что будет, — давай поборемся.

— Амирани, — ответил ему Христос, — ты же умный человек и неужели не знаешь, что нельзя бороться со своим крестным отцом?

— Нет, ты должен бороться со мной, — настаивал Амирани.

— Так хорошо же, — ответил Христос, — я воткну в землю палку, которую держу в руке, и если ты ее вытащишь из земли, будешь победителем.

— Идет! — согласился Амирани. — Но с этой палкой даже возиться не стоит.

Христос воткнул палку в землю. Подошел к ней Амирани, потянул и легко вытащил. Второй раз воткнул Христос палку в землю, и Амирани вновь легко вытащил ее.

— Эх, да что же ты играешь со мной! — сказал он Христу. — Если хочешь, поборемся, а если не хочешь, оставь меня!

Тогда Христос поднял свою палку, воткнул в землю и приказал ей прорасти так, чтобы корни ее опоясали весь мир и концами могли дотянуться до неба. Потом Христос повелел Амирани вытащить эту палку. Начал тянуть палку Амирани, но тщетно, — даже чуточку не сдвинул с места. Тогда проклял бог Амирани и приковал его к этой палке, а сверху обрушил на него покрытые снегом и льдами Гергети {30} 30 Гергети — место у подошвы горы Казбек. По преданиям, сохранившимся среди мохевцев до настоящего времени, под этой Гергетской горой и поныне прикован Амирани. и гору Казбек, чтобы Амирани больше не видел неба и земли, лишился света и радости. С тех пор Амирани прикован там. На пропитание бог посылает ему на день ковригу хлеба и меру вина, которые доставляет ему ворон. У Амирани есть одна Гошиа {31} 31 Гошиа — порода маленьких собак, ср. Курша, Курчи (букв, черноухая) из сванских вариантов. , рожденная вороном; она день и ночь гложет и утончает обомшелую и проржавевшую цепь Амирани. Вот-вот, кажется, цепь готова прорваться; радостно вздрагивает сердце Амирани, появляется надежда на освобождение, но в это время, в великий четверг, проклятый кузнец ударяет молотом по наковальне, и готовая порваться цепь снова толстеет, становится страшной, отдаляет Амирани от жизни и смерти, превращается в границу света и тьмы, в ненадежный мостик между свободой и рабством. Там же, неподалеку, лежит и короткий меч Амирани, но он изъеден ржавчиной, засыпан землей и бесполезен для своего хозяина. Меч плачет по своему хозяину, а Амирани — по своему мечу.

Раз в год Гергетская гора раскрывает перед Амирани врата мрака, раз в год открывается герою выход на свет, но он избегает сияния дня: вид земли пробуждает в его сердце утихшие страсти и бередит сердечные раны…

На Гергетской горе окаменел один убитый гвелвешапи {32} 32 Гвелвешапи — слово сложного состава: гвелвешапи (змея+вешап). Считается, что вторая часть этого слова имеет хурритское происхождение (Г. С. Читая, Акад. С. Джанашиа к проблема происхождения грузинского народа, «Мимомхилвели», т. 1, Тб., 1949 г., стр. 13). В пантеоне хурритских божеств существовало божество «Вишаншап» — «Вишашап»; отсюда и происходит грузино-армянский «вишап» («вешап»). (Г. А. Меликишвили. «Наири-Урарту», стр. 114–115, Г. Жорданиа, «Мехурийцы», 1956, стр. 99; М. Чиковани, «Амираниани», изд. «Заря Востока», 1960, стр. 88–92). , который был врагом Амирани. Узнав, что Амирани прикован, этот гвелвешапи пришел пожрать его, но Христос проклял гвелвешапи и превратил его в камень. С тех пор он так и лежит там, и некуда ему бежать от гнева господа бога; ни огонь, ни солнце не сжигают его, ни ветер, ни снежные обвалы не сталкивают его в бездну, ни небо, ни земля не приемлют его. На то место, где лежит окаменевший гвелвешапи, не падает снег, там не появляется лед; это место чернеет даже в то время, когда вся гора Гергети покрыта облаками и туманом. И дождь и ветерок равно избегают этого места. Горные туры и козлы не хотят укрываться в этих местах даже во время снежных буранов. Все живое бежит из этих мест… кругом царят проклятье, смерть и безмолвие.

Одному охотнику удалось увидеть прикованного Амирани. Оказывается, тот охотник охотился в окрестностях Гергети на туров; выстрелив в тура, он ранил его, но раненый тур убежал и укрылся в расщелине, не имевшей никаких выходов. Охотник ниоткуда не смог подойти, чтобы пристрелить добычу. Да если бы ему и удалось убить тура, он все равно не смог бы воспользоваться ни мясом его, ни шкурой. В хлопотах охотник не заметил, как зашло солнце и наступили сумерки. Он бросился в одну сторону, в другую, но уже не мог найти дороги, чтобы спуститься вниз. Приходилось заночевать там же, но две опасности угрожали ему: если двинется — обязательно полетит в бездну и разобьется насмерть, если останется на месте — умрет от холода. Долго раздумывал охотник и наконец решил идти, предпочитая гибель в дороге смерти от холода на месте. Он долго карабкался по скалам, вырубал в них ступени своим кинжалом, цеплялся за каждый выступ и наконец добрался до скалы, у которой решил отдохнуть. Вдруг он услышал страшные стоны и вздохи. Охотник испугался: сначала он решил, что встретился с чертями или каджами, и приготовился бежать, но бежать было некуда; затем он подумал, что, может быть, кого-нибудь увлекла за собой снежная лавина, или кто-нибудь разбился на льдах, или охотник погнался за турами и загнал их в тупик, а туры своими рогами пригвоздили его к скале. И он решил пойти и разузнать, кто там стонет и что с ним приключилось.