Нюргун Боотур Стремительный

Якутский язык сложился на основе тюркского с некоторым элементом монгольского. Частично в нем имеются и корни лексики местных народов Якутии; современный якутский язык имеет много слов, проникших из русского языка или через него. Это понятно: с первых же лет общения с русскими в якутский обычай входило множество предметов и понятий, терминов культуры, ранее неизвестных якутам. Названия их осваивались якутами в своем фонетическом оформлении, и они постепенно входили в словарный состав их языка как «свои слова». Это видно и по олонхо: в нем много слов, вошедших из русского языка, например, «тэриэккэ» (тарелка), «хобордоох» (сковорода), «чааскы» (чашка).

Жили якуты на своей новой родине в очень трудных условиях. Надо было приспосабливаться к страшным климатическим и другим природным условиям, сохранять в этих условиях скот. Их терзали межплеменные стычки, кровная месть [4].

Постепенно стал выдвигаться класс баев (богачей) и тойонов (господ). Произвол и гнет их был самый дикий и жестокий. Позднее к этому присоединился гнет царских чиновников, грабеж купцов. Так дореволюционную свою жизнь якуты прожили под двойным гнетом — «своих» баев и царских чиновников и купцов. Ко времени Октябрьской революции население было почти поголовно неграмотным. Письменности своей не было. Народ томился в нищете и бесправии, вымирал от голода и болезней. По словам одного дореволюционного ученого, голодал не только сам якут, его жена и дети, но даже голодала мышь в его амбаре.

Этот сложный и тяжкий исторический путь якутского народа отразил его богатейший фольклор. Изустно передаваясь из поколения в поколение, он заменял и литературу, и историю, и семейную хронику, сохранял драгоценные крупицы народного опыта.

Здесь нет возможности хотя бы кратко остановиться и сколько-нибудь пространно рассказать о жанрах якутского фольклора. Упомянем только некоторые из них.

В древних исторических преданиях рассказывается о кровной мести и о межплеменных войнах и распрях, разъедавших народ. В более поздних рассказах (XVIII—XIX вв.) повествуется о невыносимом гнете и произволе диких тойонов, об удалом «благородном разбойнике» Манчары, мстившем баям и грабившем их, а потом раздававшем награбленное беднякам [5]. Фольклор сохранил нам песни, которые пел якутский народ веками. В длинных бытовых песнях раскрывается повседневная жизнь и быт народа. В этих песнях жизнь людей описывается своеобразно: путем описания «жизни и деятельности» предметов быта (например, веника), рабочего скота и пр. У якутов широко развиты жанры обрядового фольклора, шуточных песен, сказок, анекдотов, пословиц и поговорок, рассказов и преданий о замечательных людях и пр.

Венцом словесного искусства якутского народа, его любимым и наиболее характерным видом творчества являются большие героические сказания, называемые олонхо.

Олонхо — общее название героического эпоса якутов, состоящего из множества больших сказаний. Средний размер их 10—15 тысяч стихотворных строк. Крупные олонхо доходят до 20 и более тысяч стихотворных строк. Путем контаминации различных сюжетов якутские олонхосуты (сказители олонхо) в прошлом создавали еще более крупные олонхо, но они остались незаписанными.

Сейчас никто не знает, сколько было всего олонхо в период наивысшего расцвета его бытования. Здесь более всего уместно сказать: «бесчисленное множество». Подсчет всех одновременно существовавших олонхо крайне затруднен. Дело в том, что любой сюжет из одного олонхо можно более или менее безболезненно перенести в другое. Можно, наоборот, без особого ущерба и сократить, выбросив целые сюжеты или отдельные детали, эпизоды, различные описания.

«Взаимопроникаемость» и возможность сокращения или увеличения объема олонхо без особого ущерба для его содержания и логики развития событий составляют характерную особенность якутского эпоса, как следствие сходства сказаний.

Якутские олонхо — эпос очень древнего происхождения. Истоки их восходят еще к тем временам, когда предки якутов жили на своей прежней родине и тесно общались с древними предками тюрко-монгольских народов Алтая и Саян. Об этом говорит общность сюжета олонхо с сюжетом эпоса этих народов, сходство в строе языка и лексике. Встречаются общие элементы в именах героев (хаан — хан [6], мерген, боотур и др.). Постоянным элементом имени героини олонхо служит забытое современными якутами слово «куо». В эпосе других тюркских народов сходное слово «ко» означает «красавица».

К имени враждебного богатыря в олонхо иногда добавляется частица «алып» в значении «злой волшебник» (Алып Хара). Известно, что «алп», «алып» у тюркских народов означает «богатырь». Значит, тюркский «алп» («алып») выступает в олонхо в роли злого врага. В олонхо имеется понятие «ётюгэн (ётюгэт) тёрдё». Это место, где обитают подземные чудовища (синоним ада), куда они уводят своих пленников из человеческого племени и мучают их. Между тем, otukan (или utukan) у древних тюрков — название горной страны в нынешней Северной Монголии. Ясно, что понятия «алып» и «ётюгэн» вошли в олонхо как отзвуки былых схваток с древними тюрко-монгольскими народностями. Очень много общего между олонхо и эпосом алтае-саянских народов и в построении стиха, и в характере изобразительных средств, и даже в отдельных эпизодах [7].

Эта общность может помочь приблизительно определить время создания первоосновы олонхо. Общность олонхо и эпоса тюрко-монгольских народов Сибири могла возникнуть только в период непосредственных связей древних якутов с предками этих народов. Прибыв в современную Якутию, якуты из-за колоссальных расстояний и бездорожья полностью растеряли все связи с былыми соседями и позабыли их. Кое-что осталось только в их древнем эпосе.

Как указано выше, предки якутов, курыканы, имели общение с древними тюрками в VI—VIII вв. Из исторических преданий якутов и бурят видно, что последним монгольским племенем, с которым сталкивались якуты (вероятно, в северном Прибайкалье), были буряты. Это могло происходить не позднее XV в. Между этими довольно удаленными датами и надо искать первоначальные истоки олонхо. Учитывая, что в олонхо имеются отзвуки связей с древними тюрками, вполне возможно, что эти «истоки» восходят к концу первого тысячелетия, где-то около VIII—IX вв.

Стадиально якутский эпос относится к позднеродовому периоду. О том, что это эпос родового периода, свидетельствуют, например, мифология олонхо, отражающая патриархально-родовые отношения, пережитки анимистических взглядов, сюжеты (борьба с чудовищами), пережитки общеродового дележа добычи (сохранившиеся в некоторых олонхо), экзогамный [8]брак. Об этом же говорят лук и стрелы как оружие боя и орудие труда (на охоте). А на то, что это эпос позднеродового периода — времени «военной демократии» у тюрко-монгольских народов Сибири указывает характер скотоводческой деятельности героев — преобладание развитого скотоводства, особенно коневодства: богатырь верхом на коне, конь его главный друг и помощник. Наоборот, его противник часто рисуется на быке в санной упряжке или верхом на чудовищном звере. Рыболовство и охота — в тени, на втором плане (герой охотится только в начале своей жизни). Родовое общество фактически разделено на героев (родовых аристократов и вождей) и их челядь — домашних рабов, которые принадлежат к неполноценным членам семьи и общества. Герой — вождь всего своего племени, младшие богатыри ему безусловно подчиняются. Есть признаки начавшегося разделения труда — выделен кузнец и кузнечное ремесло. Кузнецы куют железные предметы труда и боя. О том, что олонхо — эпос позднеродового периода, говорит и довольно высоко развитая и стройная религиозная система. Выделился «олимп» — сонм добрых божеств во главе с Юрюнг Аар Тойоном (Белый Великий Господин). Добрым божеством противостоят злые подземные божества (мир дуалистичен) во главе с Арсан Дуолаем. Его люди — абаасы творят зло и насилие.