Анна Гордеева - Антология рифм. To be continued…

За туманом сознание дикие пишет картины —
это всё, что осталось и больше, чем сможешь
принять. Бьётся сердце с шаманскою музыкой
в ритме едином, и под дланью небес ход часов
обращается вспять.

Дальше взгляда протянется лентой дорога
терзаний, и по ней, воздевая корону из звёзд
и огня, ночь придёт и с улыбкою примет твоё
подаянье – ни алмазы, ни злато, а всю, без
остатка, тебя…

Странно, может, планеты застыли в ряд?
Может, солнце потухло и космос замер?
Равнодушным стал прежде влюблённый
взгляд,
Больше нет притяжения между нами.

Больше нет пробивающей дрожь искры,
Не магнитит, не манит, не тянет ближе.
Мы пусты. Друг для друга совсем пусты,
Ты не слышишь меня, я тебя не слышу.

Раньше было так остро – тушите свет!
Заходились сердца и тела звенели.
А теперь расстояние в сотню лет.
– Ты любил меня?
– Вроде, на той неделе…
– Ты скучаешь?
– Наверно. А ты? Одна?
И секундная пауза ляжет грузом,
Плот с названием «мы» вмиг коснётся дна.
Не укрыться в каюте, задраив шлюзы.

Просто пальцев щелчок, и конец кино —
Утонул наш Титаник из хлипких досок.
Стало прошлое крепкой глухой стеной,
Переменчивой жизни плохая проза.

И планеты всё так же в плену орбит
Впопыхах бороздят необъятный космос.
И должно бы болеть, только не болит.
Может всё повторить? Нет.
Поздно.

А в сердце,
поверь мне,
гнездится чудо.
Ладони держи ковшом,
я сыпать его по крупице буду.

Мне так хорошо
не чувствовать боли и глаз не щурить,
от колкого ветра.
Сменить огрубевшую старую шкуру
на шляпку из фетра
И лёгкое полупальто.

На ногах балетки, ныряю из мая в метро,
а оттуда в лето.
Взлетаю по лестнице вверх, сторонясь
прохожих.
В кафешке пирожное – взбитый белок
и песочный коржик
тебе…

Ты голодный, я вижу, устал немного.
Чуть-чуть потерпи до снегов,
там спокойно остудишь ноги и мысли
очистишь порывом игривого ветра.
Он дерзкий, шалун, забияка, смешливый,
вредный.
Люблю его чувствовать кожей и сердцем
слушать…

Мы в будни вернёмся попозже,
как змей воздушный теряет эфирные крылья,
ложится в травы.
Мы звёздной осыпемся пылью в зените славы.
И в пригоршню кто-то другой, молодой,
соберет крупицы.
Чтоб с кем-то
тобою и мной
от души делиться.

И так же кому-то беспечно шептать про чудо.
Манить за собой и идти след во след.
Повсюду.

Он запутался между усталых строк,
Заблудился, присел на точку.
Он смирился настолько, насколько смог.
Истерический смех клокочет,

Поднимаясь от диафрагмы вверх
И целуя больные гланды,
Памятуя про славу, былой успех
С дифирамбами про таланты.
Голос сиплый, прокуренный словно лай,
А точнее – скулеж собачий.
Снова мысль ускользает, пойди поймай,
Бьётся вдребезги. На удачу.
Невзначай режет пальцы тетрадный лист,
И в рубиновые чернила
Он слова облекает, как мазохист.
Выжимая по капле с силой.
Снова пишет…
Мечту… Поцелуй… Рассвет…
Отрешение… Боль… Дороги…

Он запутался в точках, которых нет.
И прилёг отдохнуть на строки…

Старинный замок, занесённый пылью —
Свидетель битв угрюмый и немой.
Здесь в нише ангел мраморные крылья
Несёт с трудом за каменной спиной.

В его глазах покой сыскала вечность,
Томим тоской и тяжестью пути.
Церквей и храмов замерший предтеча
Скрестил запястья на худой груди.

Покатых плеч смиренье и покорность,
И тишиной клеймённые уста.
Когда-нибудь, возможно, очень скоро,
Скульптурный ангел сдвинется с поста.

Раскроет миру нежные ладони,
Махнет точёным мраморным крылом,
Взмывая в небо. После и не вспомнит,
Как умирал столетья в замке том.

Если б мог ты понять сейчас,
Тот, кто с крыльями на спине,
Как сквозная легка печаль,
Как не хочет тонуть в вине,
Как злорадствует по ночам
В пустоте четырех углов,
Разливаясь в пустых речах,
Проливается между слов.

Если б мог ты прийти сейчас,
Отворяя портал окон,
Оставляя на мне печать
В доказательство, что не сон.
Что травы молодой сукно,
Как надежды живой лоскут,
Что в бокале моём вино
Не вино, а шипящий брют.

Если б был ты! Помимо снов
И нетрезвого бреда вне,
Ты б не пенил виной вино,
Не искал бы вину в вине,
Не топил бы в вине печаль,
Как ни славно вокруг поют.
Ты б услышал меня сейчас,
А не где-нибудь на краю.

Ты бы в душу и в сердце вплыл,
Заполняя собою дом.
Ты бы враз остудил мой пыл
И от мира закрыл крылом,
И ловил в отраженьях стен
Эхо битого в хлам стекла.
И остался бы насовсем.
Я бы справилась. Приняла.

по долине сонной гуляют лоси.
я воришка – звёзды таскаю с неба,
чтобы ты могла заплести их в косы.
пусть без ярких крошек весь мир ослепнет.
я серпом луны ночи вскрою вены
и сотку ковры из льняного света.
раздвигая мира земного стены,
я с собой тебя позову… ну где ты?

подожду немного, и очень скоро
в этом месте чУдном нас станет двое.
здесь лилово-пьяные пассифлоры
крУжат в дивном танце под плач гобоя.
и дельфины, хлопая плавниками,
над волной взлетают, ныряют в небо.
здесь кусок скалы – драгоценный камень.
мы его возьмём и пойдём по следу,
что тропу отметил в тенистой роще.
там нас встретят эльфы, единороги…

приходи ко мне этой тёмной ночью.
я сияньем звёзд осветил дорогу.