Любовь Сушко - Кикимора спасает мир. Сказки XXI века

Алина не удержалась и коснулась его ладонью. И на том месте, где ладонь ее была, какие-то буквы стали проявляться. Кот внимательно за ней следил и тоже те самые буквы и заметил. Ангел подошел, и встал с ней рядом. Он мог бы коснуться ее. Она почувствовала его тепло, но посмотрела на кота своего, зная, что тот видит то, что она разглядеть не может. Он не успел спрятать своего взора, и она все поняла.

Чудеса, да и только, но как он может быть таким беспечным.

– Ты осторожнее, вдруг там что-то скверное написано, не стоит так сразу все и узнавать, – из-за спины ее выглядывал кот.

Но ответить ему Сказочница ничего не успела.

– Вот вы и пожаловали, – услышали они голос где – то рядом.

Но это говорил не волк, он в тот момент вообще куда-то исчез. Они так и не узнали, умеет ли он разговаривать или нет.

№№№№№№№

Перед ними стоял высокий и худой старик в серой рубахе и таких же серых штанах. А сверху на нем была алая накидка, как на старинных картинах нарисовано. Словно бы он собирался сниматься в фантастическом фильме.

Он внимательно смотрел на пришельцев. И надо было сказать, что не просто было выдержать этот взгляд. Была в нем вековая мудрость и печаль.

В руке он сжимал старинный замысловатый посох. На шее какой-то сверкавший круглый знак. Его никак на солнце нельзя было разглядеть. Да и не очень удобно глазеть – глаза слепило от его неземного сверкания.

– Долго вас ждать пришлось. Вот и нынче, если бы не мой волк, вы бы снова до камня не дошли, – то ли упрекал, то ли просто беседовал с ними старик. Он терпеливо ждал, пока эти трое привыкнут, и дар речи вернется к ним снова.

– Но нам никто и не давал никакого знака, – заговорил кот, пока Алина и Ангел заворожено смотрели на волхва. А в том, что это был он, сомнения не было.

Вероятно, в своем Михайловском на него наткнулся когда-то Пушкин, иначе, не написал бы он знаменитого творения:

Из темного леса навстречу ему идет вдохновенный кудесник,

Покорный Перуну старик одному, заветов, грядущего вестник,

В мольбах и гаданьях проведший весь век…

Оказывается, кот произносил эти строки вслух. И на него с усмешкой старик и смотрел:

– Пушкин, а ты сам-то веришь, что он мог такое сочинить, может, и был он гений, только куда уж ему, если бы старуха мой свиток не подсунула, когда он бражничал, а он не переписал его, то ничего и не было бы. А потом еще удивлялся, как такое написать мог. Думал, еще что-то получится, когда на сбитень налегал, да ничего больше не вышло.

Старик неторопливо и негромко рассказывал им странную историю, которой больше, чем сотня лет, и так, словно последними новостями делился.

– Но зачем это нужно было делать, гения позорить, – не унимался кот, видя, что Сказочница ни звука не произносит.

– А нам нужно как-то передавать им все, что есть и храниться в Китеже нашем, кто же лучше мог сделать это, чем он. Вот и получилось все как надо. Строки эти каждый помнит, и вы меня сразу узнали, как по-другому поступать было можно?

– Да ничего они не поняли, хоть и читали, и учили, – не унимался кот, ему только и хотелось перечить волхву, но тот на него не сердился.

– И это не так важно, – спокойно отвечал коту Волхв, – главное – запомнили, и сохранилось, а уж сколько свитков этих по миру бродит, рано или поздно найдется и тот, кто и сам истинный смысл послания поймет, и другим растолкует.

– Вот я тебе и привел Сказочницу, – говорил кот.

Алина смутилась от такой рекламы, но, кажется, Волхв разделял взгляды кота.

– Он хвастун и брехун, но в одном прав, мы призваны возвращаться в этот мир и разыскивать своих. Не могут знания, накопленные веками, исчезать бесследно. Это и есть истинное богатство наше. С ним никое золото сравниться не может. И хотя нынче сохранить их не так трудно, как в прежние времена, но ведь надо не разминуться, понять, записать и размножить, и по миру пустить. Вот и ждал я вас тут. Мой срок выходит, но так много сделать еще надо, столько написать всего.

Он помолчал немного. Молчали и его слушатели.

– Поздно уже, – услышали они голос старика, – отправляйтесь домой. Дорога вам ведома, камень тоже один тут такой, не заплутаете, а завтра жду я

вас со свитками, писать будешь, – обратился он к Сказочнице. Пока же я вам вот это приготовил, дома прочтете и посмотрите, как и что было тогда, да в мир выпустите потом.

И с этими словами он протянул им старинный свиток. Осторожно взяла его в руки Алина, Ангел что-то ему сказал ласковое, и впервые волхв ему улыбнулся.

На этом они все вежливо простились со стариком, склонив головы перед ним, а когда поднял ее, того и близко не было.

Кот оказался рядом. Но он уже торопился на нехоженую дорожку, в лесу становилось темно и жутковато. За ним поспешила и сказочница. Хотя Алине совсем не хотелось уходить от перепутного камня, он притягивал с дивной силой.

И коту пришлось немного припугнуть ее, хорошо, что он разговаривать мог.

– Тут волки не только ученые могут оказаться, и упыри всякие, да и Леший не всегда добреньким бывает, лес все-таки, – поспешно говорил он.

Вдалеке раздался свист. Кот невольно выгнул спину, и шерсть дыбом встала.

– Думаешь, это Соловей Разбойник, но его вроде Илья Муромец прикончил, – тихо говорила Алина, испугалась она или только притворялась, во мгле никак нельзя было разобрать.

– Ага, или он решил, что прикончил, бессмертный Соловей, как и все. А исчезнуть и появиться снова, ему не составит труда. Да и детишки его оставались, про них никто ничего не говорил.

Они не стали больше выяснять, кто там свистел и ухал. Машина стояла на том самом месте, где они ее и оставили.

А путь к городу не таким уж и дальним оказался. Свиток волхва лежал на заднем сидении между котом и ангелом. И так им всем туда хотелось заглянуть. Но надо было немного подождать, хотя показалось и Алине и коту, что он может исчезнуть, стереться, как файл в компе. Но нет, вроде ничего твердый и прохладный.

И только оказавшись в теплой комнате на мягком диване, кот немного успокоился.

– Сейчас я тебя покормлю, – услышал он из кухни голос Алины. Она готовила и напевала песенку, про то что Вещий Олег отправляется кому-то мстить. Конечно, о чем еще после всего пережитого могла вспомнить Сказочница.

Но он уже крепко спал, когда куриные ножки приготовились. Ему снился гусь, который угодил под машину, и теперь должен был стать их ужином.

– Барс, – просыпайся, надо подкрепиться, нам завтра с утра много работы предстоит, а то отощаешь, и лапы носить не будут, – каким же ласковым показался ему голос во мраке.

Кот открыл один глаз, чтобы убедиться, что ему это все не снится, и он в своем кресле, а не в страшном лесу рядом с волком находится. И как хорошо пахло из новенькой кухни. Ангел потрепал его рыжую шерсть. Кто бы мог подумать, что он бестелесен. Барс чувствовал его руку.