Игорь Олен - Гибель Республики. Хроника в сценах и документах
- Название:Гибель Республики. Хроника в сценах и документах
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:9785449604484
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Игорь Олен - Гибель Республики. Хроника в сценах и документах краткое содержание
Гибель Республики. Хроника в сценах и документах - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Да, всё пропало! Глянь, Катилина исчез… Измена!!
Тени:
– Проклятая участь!
И разбегаются.
Обнажённая Клодия на пиру в своём доме вскакивает и становится подле статуй Дианы и Афродиты. Гости на ложах приподымаются. Музыканты в углу прекращают песнь.
– Хватит! – просит Катулл.
– Молчи, поэт. Что меня опекать? Я пьяная! Я надену венок и уйду в спальню с тем, кто скажет, чтó делает Клодию краше статуй из мрамора и зачем я желанней пары богинь.
Саллюстий, юный историк, цезарианец:
– Я, я скажу, позволь!!
Прерывает Гортензий, тучный, манерный и молодящийся знаменитый оратор:
– Видевшим многое, пылкий юноша, и судившим мир с высей власти больше пристали речи о дивном. Плюс я оратор, Риму известный… Блеск твой, о Клавдия 8 8 «Клодия» просторечное «Клавдия». Клавдии – род сабинско-римских патрициев (с V века до н. э).
, – разреши называть тебя «Клавдия», о, дочь древнего рода! – проистекает из ста источников. Например, план богов и усердство родителей, превосходство исконного римского склада, также влияние просвещённости. Я не кончу тем, что в тебе слились формы лучших жён древности, ибо то, в чём Елена Троянская превосходит Диану, ты обладаешь. Если коснуться качеств любовных, скрытых от взора, – ибо и в схожих даже источниках вóды слаще в одном из них, – то тебя наделяет сим с щедростью всеблагая Венера, что невозможно молвить о статуях, изготовленных скульптором, будь он сам Пракситéль. Прекрасного не сыскать ни в ком, кроме Клавдии, обладающей шармом целой вселенной!
Красс, богач, полководец:
– Браво, Гортензий! Жаль, не на Форуме выступаешь ты, а вокруг не проклятый плебс. Это был бы твой лучший спич, кой сразил бы любого, хоть Цицерона… Мой черёд? У меня есть индийские драгоценные бусы, стоимость триста тысяч денариев. Подарить это камню? Глупо, нет смысла.
Клодия, щурясь:
– Я поняла тебя, Красс, повергнувший Спартака. Запомню. Но я не девка.
Юный Саллюстий:
– Ради Юпитера! Юность страждет, сытая старость над ней смеётся… Что ж ты, Катулл наш, где твои ямбы? Пой о прекрасной патрицианке!
Тот, не ответив, тянется к чаше и отпивает.
С ложа, встав, направляется к Клодии Марк Марцелл, статный гордый сенатор лет сорока:
– Что сказано здесь ― неправда, пусть бы сказал сие сам Катон Марк Порций, наичестнейший из римских граждан. – Гость продолжает дальше по-гречески: – Знают двух Афродит: Небесную, дочь Урана без матери, и Земную как младшую, дочь Дионы и Зевса. Пусть эти статуи, что блистают нам мрамором в ярком свете светильников из зелёного золота, не изваяны Фидием, но хватило гармонии, чтоб, взирая, испытывать вдохновение и священный порыв. Я, поднятый веяньем светлых чистых идей, оглядываюсь и – боги! – только что в грёзах видел прекрасное, а сейчас моё зрение на двух новых крылах возносится к малолюдной обители вечных женских богинь, где – ты, наша Клодия, сочетавшая часть духовную Афродиты Небесной с частью телесною Афродиты Земной!
Брат Клодии, Клодий Пульхр, или Клодий Красавчик, переписавший себя в плебеи из рода Клавдиев, из патрициев, чтобы стать народным трибуном, мерно болтает в чаше вино, язвя:
– Обобщу, Марцелл: наш Катон столь зануден, так как он в собственное катонство впряг идеальное по занудности родовое катонство прадеда Цензора? – Клодий пьёт вино. – У тебя, сестра, есть чем их всех принять, твердят, а у статуи нету! – Клодий хохочет.
Злясь, Катулл двигает вазу с фруктами, маясь ревностью.
Входит в белой, изящнейшей, с золотым шитьём, тоге Цезарь и говорит для всех, глядя только на Клодию: – Сожалею, простите. Я опоздал, друзья. Предпочту повиниться.
Клодия:
– Докажи, что я лучше мраморных статуй.
Цезарь проходит и опрокидывает Диану. Пол усыпают сотни осколков.
– Был ли я весок?
Клодия, томно:
– Да… Проводи меня… Посоветуй, что мне надеть, Гай Цезарь, ибо желаю принарядиться.
Оба скрываются, и Катулл кричит:
– Эй, чудовище! Люди славят Венеру лучшей из лучших? Я назову её милой, станом прямой, красивой. Ей по частям хвала. Не признаю лишь лучшей. Ибо разящих нет в ней достоинств. В теле богини нет искр любви живой, ни единой… Клодия, слушай! Ты много лучше. Ты обездолила женщин Рима! Прелесть и чары только в тебе одной! – Он кидается к выходу.
Подле Тибра в трущобах жмётся таверна, полная нищих, жуликов, ветеранов войн Суллы и гладиаторов. Слышен стук винных кружек, треск от жаровен. Тусклый светильник чадно коптит в свод с чирканным женским туловом, а под ним сквернословие.
Рваноротый потрепанный воин:
– Мне угодила стрела в пасть, чтоб я стал нищим?! Риму плевать, смотрю, кто ему добывает власть и сокровища! Лишь Диктатор нас понимал, клянусь, и уж мы за него и тогда рубились, да и сейчас пойдём. Сколько нас из ста тысяч, коим он землю дал, разорились? А, братцы, все почти! Лихоимцы из всадников, толстосумы-сенаторы, также сучьи италики нас обжулили, после Суллы-то, зéмли отняли у геройских солдат! Мы нищи, ни конуры, ни жрачки… Будем терпеть, да? Мало нас, что ли?!
Вольноотпущенник Суллы:
– Знайте, и мы за вас, десять тысяч рабов, отпущенных волей Суллы Счастливого… К чёрту трёп, друзья! Пьём вино – и в Этрурию! Катилину в вожди! В Этрурии его армия из сулланцев скоро пойдёт на Рим, чтоб вернуть дни Диктатора!!
Пьянь стремительно выбегает на улицы. Но на Форуме их встречает сброд марианцев, тоже с оружием. Банды бегают друг за другом, бьются, дерутся с дикими воплями…
Днём по Форуму, в храм Согласия, где собрался сенат и консулы, направляется квестор. Он в тёмной тоге и большелобый, с явственным римским носом, с книгой в руке (со свитком). Около статуи в честь его предка Цензора люд кричит ему:
– Слава правнуку Цензора! Что молчишь, Катон, не исправишь Рим? От других мы бы ждали воинских подвигов; а тебя зовём в проповедники благ бессмертных богов. Суди нас за нравы и исправляй нас… Что ты молчишь, Катон? Нас тревожит молчание внука Цензора.
Он вздыхает:
– Лишь бы не жизнь моя вас тревожила, римляне.
Митилена. Помпей сидит на подобии трона около храма, в царском наряде Ал. Македонского. Рядом с ним офицеры, члены сената, греческая, иная знать. На ступенях, пониже, в ярких хитонах, в ярких венках, ораторы и поэты. Ниже на площади под штандартами – легионы солдат и греки, шумные толпы местного люда.
Первый оратор:
– Зевс Величайший! Вся чреда вековечных богов от Хроноса! Славьте нового Александра! бога, заступника, благодетеля эллинов, полководца Помпея!
Первый поэт, чуть громче:
– Лиры и музы! Пойте Помпея, сына Афины, брата Арéса, в мудрости духа нам даровавшего свет свободы! Днесь мы счастливей прочих из смертных. И да восславим этого мужа!
Новый оратор:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: