Любовь Сушко - Разбитое зеркало. Демониада. Мистика 21-го века

И после того, как была произнесла эта фраза, действительно вспыхнули свечи со всех сторон, и они могли увидеть и разглядеть даже папки и кипы бумаг. На них даже фамилии и имена красовались, но и только, как куклы, которые вместо пачек денег подсовывают преступники доверчивым гражданам, когда заключают фиктивные сделки, они были пусты, хотя никто не сомневался, что их писали, творили неведомые писатели.

– Вот это, – Мефисто указал на объемистый том, – роман 18 века, он мог бы стать лучшим, если бы автор его не утонул слишком рано, случайно, из-за того, что его бросила любимая девушка. А этот, он заложил его за гроши, этот странный француз и так и не смог выкупить, но был уверен, что это так, безделица. А здесь уже ваш русский писатель в отчаянии жег все, что под руку попало, потому что ему показалось, да мало ли что и кому может показаться, ничего не осталось, только имя и название, какая жалость, скажу я вам. Мы кое-что спасали, конечно, но никакой страховой компании не хватит, чтобы за всем уследить и все спасти. А ведь это творчество, помните, как ваш поэт сокрушался о том, что у него в усадьбе сожгли библиотеку, ничего ему не было так жаль, как тех самых уникальных книг, вместе с которыми сгорели души и тела тех, кто создавал их. Но что-то я в какую-то лирику вдался окончательно. Просто не хочется думать, что машины дороже этих сокровищ. И прав был старик Гете, мой творец, кстати, когда твердил о том, что думая о зле, мне приходится совершать благо. А как же по-другому то может быть. Ведь кто-то должен, я порой думаю о том, что сбросив нас на землю, он хотел, чтобы мы обо всем этом позаботились, а если и не хотел, у нас все равно не было другого выхода.

Сергей смотрел на все, что было тут, и не мог не дивиться, таким странным и необычным казался ему этот полутемный зал, в который его черт принес. А тот между тем продолжал.

– Страховая кампания – это, пожалуй, то, что надо. Именно этим нам и приходится, знаете, заниматься, мы отбираем и оцениваем их, не считаясь даже с желаниями самого автора, я уж не говорю о критиках. Да и что с ними считаться, собственно. И ведь знаете, часто приходится спасать их не только от проходимцев, всегда готовых себе присвоить то, что плохо лежит, но и от самих авторов, я приводил вам уже наглядные примеры. А сколько возни с издателями, вы это себе и представить не можете, только мои демоны с этим и справляются, а куда им деваться, если больше некому. И мы не устраиваем таких поборов свинских, как за бедные машины ваши товарищи дерут. Только моральное удовлетворение, и знаете ли, это оказывается значительно важнее, чем те мешки дензнаков, из-за которых все сходят с ума нынче, как будто в них счастье

За все это время ни Сергей, ни Демаб не произнесли ни звука.

– Но сейчас, – наконец услышал Мефисто голос Сергея, – ведь вы прибыли не просто так, прогуляться по нашему миру. Он поверил во все, о чем тут говорилось.

– За рукописью, – согласился с ним тот, – просто на этот раз многое совпало, еще тогда Гений просил нас, если найдется что-то стоящее, то позволить писателю жить и творить, чтобы он смог исправить какие-то свои промахи и ошибки. Но более того, здесь все совпало, и рукопись неплохая, необычная так бы я сказал, и проходимцев аж два крутится даже нам с ними сладить не так просто. И автор еще не стар и может что-то исправить и написать новое, и место – нам хотелось именно в ваших краях побывать на этот раз. А страховая кампания, я вот и подумал, как бы это могло быть славно, если бы человек, типа моего помощника, любящих литературу стал бы страховым агентом, только писатели, что с них взять никогда ни о чем не заботились, они так беспечны, знаете ли. Разбрасывают свои труды, где придется. А потом бегай, собирай их по всему миру, сравнивай, анализируй, доказывай, что сотворил это именно он, а не какой-то шустрый упырь, который почувствовал запах шедевра и явился, не запылился. Но все ваши машины, как бы они хороши не было давно на свалках валяться будут в тот момент, когда она, эта книга возрождаться будет снова и снова, вот ведь что самое главное и важное. И тогда кладбище это не будет увеличиваться, ведь так, и возможно лет через 200 мы с вами встретимся совсем при других обстоятельствах.

Речь его, как и прежде была фантастической, но почему Сергей решил, что это вполне реально? Понять, тем более объяснить этого он никак не мог.

– Вы вернетесь к себе, но там останется напоминания об этой встрече, – пообещал Мефисто, и какой-то непроизвольный жест, сдул не такого уж легкого Сергея, и растворил его в воздухе, но и они сами уже исчезли за железной дверью подъезда с домофоном, где и поселились теплым летним днем наши Демоны.

Когда Сергей открыл глаза в своем кабинете, ему показалось, что закрыл он их минуту назад, и все это – подвал, свечи, кладбище сгоревших рукописей было только миражом, но на столе перед ним, рядом с портретом его семьи, стояла небольшая картина, где было изображено то, что он видел. Он хотел позвать секретаршу и спросить у нее, откуда это появилось. Но подумал и не стал этого делать, понимая, что она ничего не сможет ему объяснить. Да и другое его больше мучило – только ли о страховой кампании рукописей, как это назвать, и не придумаешь, хотел поговорить с ним тот, который любого мог запросто свести с ума. Или есть еще что-то, чего он не знает пока, но что придется узнать, и можно не сомневаться в том, что ничего хорошего там его не могло ждать, вот в чем беда, но в чем он так провинился перед небесами, за что с ним так поступали. Правда, тот капитан, он сам пошел к нему, когда затребовали страховщика, он поплатился за столкновение с Калигулой значительно серьезнее.

– Я верю в то, что был Калигула собственной персоной, – неожиданно произнес Сергей, чтобы как-то его поддержать.

– Издеваетесь? – спросил он, – а я в это никак не могу поверить, вот в чем беда, ведь его не могло быть. Он умер тысячу лет назад, а то и больше. Но и на актера тоже не похож, какой-то он очень уж настоящий оказался.

– Все может быть в этом мире, – оборвал его Сергей Васильевич

Но больше он говорить не стал.

А те, кого не могло быть, в кого никак не поверить, между тем расположились в гостиной и чувствовали себя усталыми, но вполне оживленными. Когда в последний раз они собирались такой дружной компанией, да сто лет назад, не меньше.

№№№№№№№№№

Уже несколько часов в пустоте большой квартире при трех свечах сидели они за столом. Хранитель смерти, так в шутку называли Демаба, и здесь оставался в темных очках, хотя если бы это увидел кто-то из людей, он посчитал бы, что перед ним слепец или сумасшедший. Как мы знаем, Ангел смерти не был ни тем и ни другим, он и человеком-то никогда не был, вот в чем загвоздка. А потому все человеческие законы и были ему чужды, и не стоит ему говорить, как и в чем ходить в этом мире.