Юрий Ермаков - Тайна Порфирия Иванова. Роман-исследование. Роман-игра

«Никогда не спеши обращать своё знание в трубный глас: для одного – это солнечный свет, для другого – грозное оружие. Встретившись в жизни с чёрной силой, мешающей тебе жить, не искореняй её, а посмотри на себя её глазами в кривое зеркало, найди в себе то, что привлекло её к тебе, за что она может тебя ухватить и чем держать, и скажи себе: „Сила разума помогла мне найти в себе грязь и уродство, сила духа поможет мне преодолеть и исправить себя, сила любви не даст прорасти во мне злобе, ненависти, мстительности и суеверию“. И увидишь в себе не букашку – исполина. Живи дольше.»

Женщина помолчала, потом посмотрела на Порфирия и, глядя ему в глаза, произнесла: «Есть ещё вопросы?»

– Нет, – ошеломлённо ответил Порфирий и они с Никитичем покинули женское отделение.

Вернувшись в свою палату, Порфирий взял свою тетрадь и записал:

«В каком бы месте ни жил человек, он должен чувствовать себя СМЕЛО и РАДОСТНО и любить нашу МАТЬ-РОДИНУ. Любовь соединяет и питает жизнь, а страх, отвращение и ненависть вырывают человека из жизни, как цветок их земли.»

Когда Философ узнал о том, что Порфирий побывал на женской половине и встретился там с удивительной женщиной-прорицательнецей, то он попросил Никитича тоже отвести его к ней. Никитич выполнил его просьбу.

– Только не долго, – сказал Никитич и встал на стрёме.

Философ приблизился к женщине. Она даже не посмотрела на него, но тут же заговорила:

– Ты много занимаешься развитием своей материи мысли. Ты мало обращаешь внимания на совершенствование своей физической материи биологической формы проявления твоей личности на данном этапе поля времени твоей жизни. Контроль и регуляция собственного здоровья – немаловажное условие для успешного решение главной задачи.

Женщина замолчала. Философ ждал, но она больше ничего не сказала. Казалось она заснула. Никитич поторопил Философа и тот быстро пошёл за ним на свою половину.

П. К. Ну что, Философ, получил ценные мысли?

Ф. Получил. Завтра сам начну заниматься своим здоровьем по вашей системе.

Дело в том, что после первого обливания Философ начал колебаться. А его ли это путь, а может быть можно как-то по-другому обрести здоровье? Такие мысли мучали Философа. Да, ощущение было чудесное, но делать это каждый день, да ещё утром и вечером было лень и страшно. И вот пророчица вернула его к мысли, что всё-таки надо продолжать, раз начал.

П. К. А почему завтра, а не сегодня?

Ф. Хорошо, сегодня.

П. К. Тогда пойдём.

Ф. Пойдёмте, только сначала несколько вопросов, – Философ специально оттягивал время. Страх холодной воды ещё держал его.

П. К. Хорошо. Спрашивай.

Ф. Я хотел спросить о Свободе. Что такое по-вашему – свобода? И как это связано с вашей идеей о независимости?

П. К. Так ты же Маркса читал, а Маркс пишет, что Свобода – это осознанная необходимость, а я бы ещё добавил: осознанная необходимость творить добро.

Ф. Хорошо, что такое Добро?

П. К. Добро – это то, что делает человека чище, выше и светлее.

Ф. А, это как Чехов говорил: в человеке всё должно быть прекрасно – и душа, и тело, и мысли.

П. К. Вот-вот, правильно Чехов говорил. Ещё вопросы есть?

Ф. Пока нет, – Философ понял, что назад дороги нет.

П. К. Тогда пойдем, Философ, прочистим наше тело, душу и мысли.

И они снова вышли на двор и приняли по три ведра холодной воды, а потом пробежали по десять кругов, и Философ старался не отставать от Учителя. Сегодня он победил Страх, и даже получил огромное удовольствие и сам себя зауважал. Потом разошлись по палатам. Порфирий почему-то вспомнил о том, как он партизанил в гражданскую.

– Стройся! – раздался голос командира, и все бойцы партизанского отряда побежали на построение.

Командовал партизанским отрядом профессиональный военный, бывший штабс-капитан царских войск, поэтому дисциплина в отряде была, как в регулярных войсках. Многие партизаны ворчали по этому поводу, но понимали, что без воинской дисциплины много не навоюешь. Были случаи открытого неподчинения, но все они плохо кончились, поэтому, те кто остался ещё в живых, дисциплину уважали.

Строились по росту и Паршек стоял первым, потому что выше его в отряде была только дозорная вышка.

– Равняйсь! Смирно! – продолжал командовать штабс-капитан. – Слушайте приказ!

Все замерли.

– За проявленную смелость и смекалку при подрыве железнодорожного моста, объявляю благодарность следующим товарищам: Абрамову Александру, – шаг вперёд! Васильеву Константину, Животову Ивану, Иванову Порфирию и Корнееву Михаилу. Поздравляю!

– Служим трудовому народу! – гаркнули партизаны и все закричали Ура!

– Вольно! Разойтись! – скомандовал командир и все пошли по своим делам – кто чистил винтовку, кто латал порвавшуюся одежду. Паршек прилёг на землю около дерева и закрыл глаза. Он вновь увидел, как рухнули в реку пролёты моста, как вагоны, наезжая один на другой, тоже попадали в воду.

– Куревом не богат? – спросил Сашка Абрамов и толкнул Порфирия в бок.

– Нету, – ответил Порфирий.

– Хошь бы куревом наградили за такие подвиги, а то – «объявляю благодарность»! А куда я твою «благодарность» повешу? – продолжал Сашка и грязно выругался.

– А ты у командира попроси, – посоветовал Порфирий, – у него, поди, папиросы есть.

– Есть-то есть, да не про нашу честь.

– Ну тогда терпи. Скоро на вылазку пойдём, может и добудем курева.

– Может и добудем, а может уж некому и курить будет, коли убьют.

– Да, тогда уж не до курева будет, – согласился Порфирий.

– Иванов, Абрамов – к командиру! – услышали Порфирий с Сашкой и поднялись с земли.

Когда Сашка с Порфирием прибыли в землянку командира, Иван и Костя уже были там. Командир кратко изложил суть нового задания. Нужно было пробраться в тыл белых и уничтожить как можно больше аэропланов. Разведчики доложили, что поле, с которого взлетают аэропланы находится в 25-ти верстах на запад от расположения лагеря партизан. Расположение на карте капитан показал карандашом. Чтобы туда добраться, нужно было преодолеть две речки. Сашка крякнул, но сделал вид, что закашлялся. В населённые пункты заходить командир строжайше запретил. Кроме взрывчатки командир велел взять побольше разрывных патронов. Аэропланы лучше всего минировать и взрывать на земле, но при необходимости, можно стрелять по взлетающему, но целиться лучше в пилота. Командиром группы капитан назначил Порфирия. Животов Иван, который в прошлой вылазке был командиром, обиделся, но ничего не сказал, однако, капитан заметил это и сказал Ивану:

– Ты, Иван, уже побывал командиром и это у тебя хорошо получилось, молодец, но все вы тут только обучаетесь военному делу, поэтому теперь настала очередь Порфирия. Справишься?