Любовь Сушко - Воин на все времена. Сага о богатырях

– И что ты там им рассказывал так долго да увлекательно? – ехидно поинтересовался бес

– А ты хочешь сказать, что не подслушивал? – в тон ему ответил Алешка

– Слышать-то может и слышал, но ты и на самом деле уверен, что они хоть одному твоему слову поверят, и не станут тебя считать настоящим брехуном. Да ты за всю жизнь и части таких приключений не испытаешь, как говоришь им нагло и упоительно.

– Если сам не смогу, ты мне в том помочь должен, – говорил он сердито, – на что ты ко мне приставлен?

Ему вовсе не нравилось, что кто-то уличал его в обмане, и тем паче, что очень точно обрисовал истинную картину. Разве не должен был бес ему во всем верить от начала до конца?

– Чтобы верой и правдой тебе служить, – передразнил его бес, делая странно похожими на Алешкины интонации, будто говорил это сам богатырь.

– Может это и так, но мне ведомо одно – я тебе нужен не меньше, чем ты мне, иначе ты бы не шел на все это.

Он рисковал нарваться на грубости со стороны беса, и на отпор, тот вообще мог исчезнуть, но Алешка уже привыкал рисковать, тем паче, что считал себя правым во всем.

Бес на этот раз молчал, он просто пытался понять, то ли парень на самом деле слишком хитер, либо еще какой-то другой бес, пока не проявившись, им руководил очень даже успешно, и совсем иные ему идеи и рассуждения со своей стороны подсказывает.

Но как бы все не обстояло, скоро это можно будет выяснить точно. А он и представить себе не мог, что кто-то, пусть и еще один бес, смеет вмешиваться в его дела. Но еще и не такое с Алешкой могло случиться, почему бы и нет? Очевидно, было то, что скучать он ему не даст, и много еще всяких выкрутасов придумать может.

Княжеский дворец на первый взгляд показался богатырю таким прекрасным, что Алешка понимал, он сделает все для того, чтобы рано или поздно вселиться туда, а со временем может быть..

Но честолюбивые мечтания пришлось оборвать, да и заходили они так далеко, что и самому не угнаться. Но и отказаться от них просто и спокойно он не мог, как ни старался.

– Так вот что так влекло меня, – промелькнуло у него в голове, – так вот почему не усидел я в Ростове своем родимом. Город огромный и замечательный, но он не может сравниться со стольным Киевом

Князь уже терял терпение, поджидая нового воина. Он готов был рвать и метать, обрушился на слуг своих верных, не понимая, обманули ли они его, говоря о том, что Алешка уже здесь, где-то в окрестностях бродяжит и никак попасть к нему не может. Или просто кто-то брехливый сказку про такого воина рассказал, а его и не существует в мире. Всякое быть могло. Но если он все-таки жив и невредим и так долго до него добирается, то иначе как самонадеянным и наглым такой поступок никак нельзя назвать.

– Если он так начинает свою службу, что дальше ждать от него можно. Но никто и ничего не мог ему на это ответить.

Но, наконец, о его появлении доложили князю, ожидания стали оправдываться. И утром, среди обычных визитеров пожаловал и он собственной персоной. Более, чем доволен был всем, что услышал князь. Он велел пригласить его и взглянул на хитроватое лицо, когда Алешка, отодвинув более важных персон, спокойно прошествовал прямо к нему. Князь не показал вида, что ждал его – слишком велика честь для негодника будет. Пусть и не думает о том, все не так скверно.

Алешка казался спокойным, даже невозмутимым для новичка, хотя и был немного суетлив. Невольно гордыня Добрынина вспоминалась и насмешка Ильи, здесь и не понять, не разобрать, вроде все исполнить готов, но и про себя любимого уж никак не забудет. Князь подумал о том, что задержался он не случайно, донесли, что языкаст, и иными талантами обладает немалыми, правда оставалось только гадать, где он мог пропадать и во зло или во благо таланты его употребить будет можно.

Узнать этого князь никак не мог, потому и сердился на богатыря страшно. Но он не мог показать своего гнева.

№№№№

Может быть, он слишком долго шел сюда, разглядывая убранства княжеских палат. Ведь не каждый день такое узреть можно. Но почему же тогда он не высказывает ему своих восторгов. Наоборот, молчит, будто воды в рот набрал.

И это было правда – князь ему показался каким-то неказистым, почти ничтожным, как только они столкнулись. И он прилагал немало усилий, чтобы на физиономии его не отразилось разочарование и презрение, негоже было с этого службу свою начинать, за такую дерзость можно было, и поплатиться свободой в самое ближайшее время.

Он видел, что, и князь тоже не лыком шит, иначе он, сын рабыни на этом столе не восседал бы. И не стоило пока всего показывать. Они одного поля ягоды, с той лишь разницей, что тот еще и властью наделен.

Потом, вспоминая о первых минутах, проведенных в княжеской гридне, он старался припомнить среди воинов, которые все казались одинаковыми на первый взгляд, Илью. Дуная, Добрыню, тех трех, которые всегда и во всем от остальных отделялись и никогда не смогли бы быть с ним заодно.

Может, кого-то и во дворце не было тогда, но они никак не вспоминались ему. А потом, когда он смог приглядеться получше, Дунай показался ему почти сказочным – он покинул их скорее остальных и всегда отстранялся от него два три слова для виду произнеся. Алешка старался не обращать на это внимание, но он злорадно думал о том, что время этого богатыря уходило безвозвратно, в то время как его еще и не начиналось даже. Илья ему казался не младше его отца. Хотя это была только видимость, он с самого начала очень важным и солидным выглядел, а Добрыня просто его в упор не видел, и даже не делал вида, что он его знает и замечает. Еще бы князь удельный. Непонятно, правда, если у него все уже есть, зачем ему служба княжеская понадобилась, но поди и разбери их. Найдя общий язык с молодежью на лесной полянке, он никак не мог найти себе соратников и единомышленников среди княжеских воинов, и с грустью думал о том, что до конца дней ему в одиночестве оставаться придется.

Так это и случилось в самом начале, и много воды утекло прежде, чем между ними стали возникать какие-то дружеские отношения, но потом они снова резко портились, и виной всему чаще всего были Алешкины проделки, которым не только богатыри, но и сам бес немало дивиться мог.

Князь отвел для него во дворце отдельные покои, но даже это не могло сгладить того напряженного отношения к нему, которое существовало с самого начала, и понятно, что тому были свои причины. Потому что никого в начале в штыки не встречали воины, приглядывались сначала, а тут и приглядываться им особенно не надо было, когда все обнаруживаться начало.

№№№№№

Оставшись один, он перебрал и привел в порядок свои вещи, и помыслы свои тоже, заглянув в котомку, он вспомнил о подарках русалки, и покрутил их в руках своих, дивясь тому, что от воды они совсем не испортились, не намокли даже.