Юрий Гомонов - Сны счастья

Плясок ума и страстей шелухи.

Освобождённый – нежданно – оковами,

Перерождаюсь, сжигая грехи.

Новое время в холодном безвременье

Приоткрывает неторёный путь.

В пламени льдов и в сиянии северном

Видится мира извечная суть.

Благословляю холодное зарево

Преображённою чистой душой.

В бурных потоках житейского марева

Душу хранит первозданный покой.

Сказка холодного зимнего леса…

Ветер уснул в ледяной пелене.

В каждой снежинке весёлые бесы

Тысячью глаз улыбаются мне.

Сосны согнулись под тёплою ношею,

Белою стражей застыли вдали.

Ставни распишет сверкающим крошевом

Русского холода белый Дали.

То, что струилось, текло и играло,

Остепенилось под тяжестью льда.

Колкой хрустящею ватою стала

Белого лета живая вода.

Шёпотом стелется тёплое, белое…

И, обнимая глазами поля,

Слышу, как дышит с любовью и верою

Белая Дева – Царица Земля.

Время правды белого безмолвья.

Не сокрыть идущему следы.

Нет весны живого многословья,

Только знаки счастья и беды.

Выпрямляя гибкое морозом,

Холод обнажает суть вещей.

С ощущеньем счастья ли, угрозы,

Я один перед Вселенной всей.

Я смотру в глаза седой зимы,

И душа с восторгом замирает.

Что ей суетливые умы!

Что её сказки о библейском рае!

Холод взгляда вызывает дрожь

И в сокрытых уголках сознанья

Проявляет искренность и ложь…

Проявляет истинное знанье.

Не солжёшь в глаза седой зиме,

Всё познавшей с сотворенья мира.

Выпрямляет кривизну в уме

Чистым звоном ледяная лира.

Душа моя давно устала

От боли, от земных забот.

От постоянного накала…

От резких звуков адских нот.

Угроза миру и покою

Висит дамокловым мечом.

И кто-то чёрною рукою

Слагает песни ни о чём.

И где-то в тихом закулисье

Вводящий в искушенье враг

С оскалом волчьим, с мордой лисьей

Воздвиг над миром чёрный флаг.

И хочется забиться в норку,

Забыться в тишине палат

Закрыть плотнее окон створки,

Разбить часы, не помнить дат.

Сбежать из времени навечно,

Не покидая бытие.

В тени акации навечно

Уйти душою в забытье.

Но где-то слышу звон далёкий.

Как будто кто-то серебро

Рассыпал в небесах высоких,

Посеяв звонкое добро.

И оживляющим потоком,

С меня смывая смертный грех,

Звучит не близко, не далёко

Весёлый звонкий детский смех.

И оживляется сознанье.

И распрямляется спина.

Уходит в утреннем сияньи

Кошмар мучительного сна.

И снова жить душа готова!

И снова хочется творить!

Пригоршнею живого слова

Нектар улыбок детских пить.

Я держу тебя у сердца,

Маленький комочек жизни.

Ты вошла в широкий мир

Через узкие врата.

Драгоценным даром Бога

Я держу тебя у сердца,

И душа моя ликует

И душа моя поёт.

Ты доверилась нам, дочка,

И с весёлой белой тучки

Ты спустилась в лоно мамы,

В её женское тепло.

И, зачатая любовью,

Ты родилась в мир бездонный

Веселить задорным смехом

Наши добрые сердца.

Радостным живым цветочком

Ты пришла на поле жизни.

И в глазах твоих сияет

Отраженье тысяч солнц.

И своим весёлым светом

Ты пространства наполняешь.

И своим весёлым взглядом

Наполняешь смыслом жизнь.

Я держу тебя у сердца,

Маленький комочек жизни,

И с души моей уходит

Боль прошедших грустных лет.

И моё большое сердце

Ты любовью наполняешь,

И мою живую душу

Наполняет тёплый свет.

Необъяснимое сиянье

Я вижу в глубине души…

Увидев тихое мерцанье,

Не торопись и не спеши.

Ты протяни свои ладони

К животворящему теплу,

И тихий свет души разгонит

Печальных дум слепую мглу.

И солнечным живым потоком

Ворвутся в мир твои мечты.

Души невидимое око

Бесстрастно смотрит с высоты.

Меня интересует здесь другое…

Размах небес не манит больше ум.

Застыла в гомерическом покое

Луна усталая – владыка снов и дум.

Необъяснимым эхом отражаясь

От стенок раковин, слепая тишина

Вибрирует в уме, преображаясь

В перипетиях чувственного сна.

Бред наполняет ум невнятным строем.

И бездна не пугает глубиной.

И высота божественным покоем

В душе рождает царственный застой.

Обычное очарованье моря

Всё гонит волны на пустынный брег.

А те в бессмысленной и бесконечной ссоре

Роняют с гребней пены мокрый снег.

Горит заря по-прежнему не ново.

И так же бестолков, как прежде, лес.

Мычит с надрывом старая корова…

Мне скучно, бес…

И снова удивит преображенье леса…

И снова закружит увядшая листва,

Утратив связь времён и ощущенье веса…

И сложатся в стихи печальные слова.

И жёлтого огня холодное сиянье

Согреет сердце светлою тоской.

Зелёных бурь ушло очарованье,

И в душах воцаряется покой.

Симфония осеннего забвенья

Роняет ноты на земную грудь.

Печальные тягучие мгновенья

Сопровождают их в последний путь.

Жёлтою краской забрызгана зелень.

Падают листья тягуче, как мёд.

Вечною стражею хмурятся ели.

Робко мерцает по лужицам лёд.

Мокрая сказка осеннего чуда!

Изморозь лёгкая из серебра.

Лес среднерусский – берёзовый Будда,

В смерти познавший природу добра.

Лёгкой улыбкой скользнула по весям

Солнца прощальная пляска огня.

Танец его не печален, не весел.

Благослови, Светлоликий, меня.

Всё погружая в живительный холод,

Тёплою искрою в сердце войди.

И, несмотря на космический холод,

Солнце горит в моей светлой груди.

***

Земля мечтала о любви…

Вздымалась грудь полей влюблённых.

И из глубин глухие стоны

Взмывали к богу: «Жар яви!»

Дрожала плоть в пожаре дня.

И солнце тёплою ладонью

Вложило в почву дар огня,

Наполненный живой любовью.

И пробудившись ото сна

Под ритмы огненного слога,

Бежит зелёная весна

В полях девчонкой босоногой.

Её весёлый звонкий бег

Преобразил поля и горы.

И всё живое дружным хором

Поёт хвалу Творцу Небес.

***

Я подошёл к чертогам бога…

Мерцает золотая дверь.

Исканий долгая дорога

Спиралью расчертила твердь.

Осталось несколько мгновений,

И я узрю его лицо.

В огне божественных видений

Я поднимаюсь на крыльцо.

Не отразятся гулким эхом

Шаги идущего к нему

Ни в мире том, ни в мире этом…

Но озарит немую тьму

Живой огонь новорождённой

Сверхновой девственной звезды.

И свет души преображённой

Растопит лёд живой воды.