Юрий Гомонов - Сны счастья

Льётся музыка слов.

Человеческий голос

Расправляет крыла…

Чистым огненным соло

Растворяется мгла.

И дорогою песни

Живая душа

Воспарит в поднебесье,

Звучаньем дыша.

Красота – это тоже талант.

Возгораясь безмолвною песней,

Как чистейшей воды бриллиант,

Озаряет она поднебесье.

В бесконечной гармонии форм

Ощущаю присутствие бога,

Вижу мною оставленный дом,

Отблеск чистый небесных чертогов.

И божественная красота

Окрыляет бессмертную душу.

Все преграды в сознании рушит

Красоты неземной высота.

Воспаряя к нездешним мирам

В чистом вихре земного восторга,

Возвращаюсь в божественный храм.

Созерцаю творящего Бога.

Великое молчание природы.

Молчит великомудрая земля.

Молчат всезнающие голубые воды.

Молчат бескрайние зелёные поля.

Моя душа наполнена молчаньем.

Я прикасаюсь ею к тишине.

Меня переполняет обаянье

Великого молчания во мне.

Не говори! Слова своим движеньем

Взорвут, разрушат мира тишину.

Ты вслушайся. Какое упоенье!

Ты слышишь говорящую Луну?

Она молчит. Но сколь многоречиво

Её молчанье. Сколько чудных снов

Навеет тихое ночное диво,

Не знающее человечьих слов.

Я раскрываюсь вечному покою…

Слова уходят, и души моей

Невидимой отеческой рукою

Коснётся бог. И мир наступит в ней.

Крылья заката расправил день уходящий,

Силясь от горизонта взлететь.

И золотой ручеёк в надежде незрячей

В ночь упорно вливает бессмысленный свет.

«Милый, милый смешной дуралей»…

День настанет без чьей-либо помощи.

Сбросив чёрное платье, раздетое, над Землёй

Встанет Солнце, рассыпав горячие волосы.

Солнце встаёт

Над страною моей.

В роще поёт

Золотой соловей.

А над травою

Весёлым светом

Бежит горячая волна.

И просыпается с рассветом

Моя любимая страна.

Тихо река

Пьёт божественный жар.

Пьют облака

Восходящий нектар.

А над землёю

С весёлым смехом

Летят звенящие стрижи.

Им вторят добрым

Звонким эхом

Сверчки, поющие во ржи.

Сердце в груди

Наполняет восторг.

Счастье не жди,

Им наполнен простор.

Откройся миру,

Откройся свету.

Откройся счастью и добру.

Откройся дню,

Живому лету

И птиц весенних серебру.

Догоревшие взгляды оплыли, как свечи…

Без восторга встречаем зарю.

Я целую твои посеревшие плечи

И о чём-то с тобой говорю.

Скоро тётя проснётся, а над горизонтом

Всё уверенней держится свет.

Я бросаюсь в тебя, в твоём шёпоте звонком

Нахожу всему тот же ответ.

Сотни раз разрешаясь, вопрос, как ни странно,

Возникает меж нами опять.

И какая-то сила влечёт неустанно

Целовать, целовать, целовать…

Прими мои стихи,

Певучий чёрный ангел.

Пусть все твои грехи

И все земные тайны

Рекою унесёт

В нездешние просторы.

И твой последний взлёт

Пусть опечалит взоры.

Ты пела, и река

Небесного звучания

Спускалась свысока

Лекарством от отчаянья.

И души исцеляя

Песни звонким светом,

Посланницею рая

Была ты в мире этом.

Настало время, и, расправив крылья,

Ты взмыла в небо чёрною звездою.

В прощальных взмахах не было усилья.

В них было много света и покоя.

Обаяние гибких линий.

Гибкий стан молодой змеи.

Гипнотический взгляд богини

Проникает во взоры мои.

Искусительница-пантера

Воскуряет дурманы слов.

Восхитительница-гетера

Вяжет сеть эротических снов.

Мягкий быстрый наскок – и снова

Овевающая тишина.

Ты всегда ко всему готова.

Ты всегда ко всему вольна.

Сладкий бой в сексуальном стиле.

Ты влюбляешься, не любя.

Наслаждаешься женской силой,

Воздвигая в сознанье себя

Над поверженными сердцами.

И блаженно оскалив клычки,

Мягкой шёрсткой во тьме мерцая,

Точишь острые коготки.

Твоих изящных чистых линий

Непомрачённого лица

Ещё не тронул холод зимний

И гнев великого отца.

И, излучая волю света

И мудрость всетворящих вод,

Как златогривая комета,

Ты озаряешь небосвод.

Но бесконечное блаженство

Всё озаряющей любви

Не растопило холод сердца.

И в успокоенной крови

Не клокотала сила страсти.

И неизведанный полёт

Не одурманил сладкой властью

Ума хрустальный чистый лёд.

И в одиночестве смиренном,

Неся в усталом сердце боль,

Ты воплощаешь в мире бренном

Успешной бизнес-леди роль.

Но за прекрасной светской маской,

Скрывающей озноб души,

Я вижу грусть и жажду ласки…

Свет, угасающий в тиши.

Наш старый дом теперь лишь мой.

Я тихо закрываю ставни.

Кипит поставленный тобой

Забытый и ненужный чайник.

И замыкаюсь. Изнутри.

И в сумерки постылых комнат

Войду и кану до зари,

Как в омут.

Нас двое – я, забытый дом…

Разделим утром горький кофе

И вместе тихо пропоём

Рождённые разрывом строфы.

Мы не забудем. Не простим.

Порыв случайный не оценим.

А ты уходишь вместе с ним

К высокой смутной светлой цели.

Ты уйдёшь на рассвете.

И никто не заметит

Перемен.

Что в глазах заметалось?

Это просто усталость

От измен.

И немая забота

Глаза затуманит…

Но тёмная страсть,

Разгораясь в душе,

Вновь морочит и манит

В объятья упасть.

Меня убивали две тысячи лет.

И я умирал на широких равнинах.

По лезвию шашки под грохот побед

Мой дух возносился тропой журавлиной.

И снова по лезвиям острых лучей

Я в мир возвращался в бряцании стали.

И вновь оглашались звучаньем мечей

Родной стороны бесконечные дали.

И мне предначертано было судьбой

Хранить в своём сердце свободную волю.

И жизнь моя стала смертельной борьбой.

Я сам себе выбрал жестокую долю.

Донская равнина… Великий простор!

Долина любви и великих сражений.

В двадцатом столетье предатель и вор

Наполнил станицы отравой «движений»…

И словом, как саблей, народ расчленил

Искатель удачи и лёгкой наживы.

Казак казака, обезумев, убил.

Зачахли богатые сочные нивы.

Поля заросли неизбывной бедой.

Оболгана память казачьего рода.

Над вольной когда-то казачьей страной

Воздвигнулась власть пролетарского сброда…

И снова стою я над тихой рекой…

Рождённый, убитый и снова рождённый.

Иная эпоха стоит за спиной,

Но прежние плещутся тихие волны.

Казачьего духа донская волна

Вливает мне в сердце свободную волю.