Юрий Гомонов - Сны счастья

Представ пред ликом Бога грозным,

Вглядевшись пристально в Творца,

Увидел я в мерцанье звёздном

Сияние своего лица.

***

Поле воли… Поле света…

Бесконечные просторы!

В золотом огне рассвета

Солнце ткёт свои узоры.

И по линии обрыва,

Растекаясь жидкой лавой,

Восходя неторопливо,

Возъярилась Солнца Слава!

И, срывая морок лунный,

Заиграет в ярком свете

Птичий щебет многострунный

Песнь-мечту о тёплом лете.

Пробуждается природа,

Просыпается земля

И улыбка Бога Рода

Изливает на поля

Оживляющего тока

Всё творящие огни.

И весёлой воле рока

Подчиняются они.

Будет день, и будет солнце!

И весёлый детский смех

Воспарит легко и звонко

Прямо в небо без помех.

И весёлое сиянье

Озарит Вселенский Дом,

Наполняя Мирозданье

Молодым живым огнём.

Полечу над полем брани

Горлицей.

Окроплю слезой молитвы

Солнышко.

И омою тело юное

Нежностью.

И оплачу стоном девичьим

Молодость.

Не бежать тебе по росам

Утренним.

Не смеяться смехом радостным

Зорюшке.

Не касаться тела женского

С трепетом.

Не познать девичьей нежности

Во поле.

И не мять тебе постели

С жёнушкой.

Не познать тебе отцовства

Радости.

И не слышать смеха детского

В горнице.

Только слышать стоны скорбные

Матери.

***

Когда мы попали в великую тень,

Все бросились в поиски чистого света.

Покинул просторы немеркнущий день.

И разум метался, томясь без ответа

На вечный вопрос о пути, о судьбе,

Плодя без числа разночтенья, раздоры.

Погрязло земное в великой борьбе,

Всесилье питая великого вора.

Как тать, он пришёл в обезумевшей тьме

Недоброй и долгой космической ночи.

Померкло всё светлое в светлом уме…

Погасли когда-то горящие очи.

Лишь память о некогда светлых путях

Терзала во сне неспокойные души.

А мир охватил всеобъемлющий страх…

И храм Светлобога был тьмою разрушен.

Но где-то в глубинах горели огни

Немеркнущей памяти всех поколений.

В ночи посылали друг другу они

Послания чистых и светлых видений.

И вера души, что немеркнущий свет,

Опять воссияет в бездонных просторах,

Питала сердца и божественным хором

Звучала симфония звёзд и планет.

Уходят имена,

Улыбки, жесты, взоры…

Развеянного сна

Волшебные узоры.

Не повторится миг…

И лопнувшей струною

Сорвётся в бездну крик

Идущего со мною.

И в наступившей тьме

Ни голоса, ни эха.

В растерянном уме —

Обрывки злого смеха.

А смерть, точа ножи,

В глаза мне улыбнётся.

И снова чья-то жизнь

В который раз прервётся.

Сверкает серп

Небесного жнеца…

Возносит вверх

И сына, и отца.

И в восходящем в небеса потоке —

Живого бесконечные истоки.

***

Неторопливое теченье

Всё порождающей реки.

Текут из вечности мгновенья,

Неповторимы и легки.

И необъятное объятно,

Когда в душе царит покой…

Нисходит с неба голос ясный,

И Некто нежною рукой

Коснётся струн земного сердца.

И приоткроет он во мне

В иную жизнь златую дверцу.

И явит истину в огне.

Мир погружался в мрак…

Великие народы

Скрестили в битвах взгляды и мечи.

Из недр земных

Ужасные невзгоды

Тьмой омрачили светлые лучи.

Великий плач

Поднялся над землёю.

Померк огонь космического дня.

И над когда-то светлою страной

Взыграли блики чёрного огня.

И в этом мире

Небывалой боли,

В огне страстей и ненависти битв

Звучала песня о любви и воле

Сильнее всех взываний и молитв.

Стонали струны ветреной гитары,

И скрипка изливалась в небеса.

Симфонией божественного дара

Сияла звуков чистая роса.

И в диких ритмах

Огненного танца

Взмывала в небо яркою звездой

Мелодия цыганского романса

Певучей исцеляющей волной.

Звенела сталь.

И натиск грозных конниц

Сметал миры с обугленных полей.

Не умолкали стоны скорбных звонниц,

Оплакивая гибель сыновей.

И в этом мраке

Возносился звонко,

Преображая озверевший мир,

Цыганский голос с песнею о солнце,

Сияя ярче царственных порфир.

И пламенея

В изверженье танца,

Мелькали юбки, золотом горя.

Многоголосый звонкий хор цыганский

Восходит над землёю,

Как Заря.

Не умолкает звон

Жестокой стали…

Но, как и прежде, мир живой храня,

Весёлой песней освящает дали

Цыганская мелодия огня.

Вечер памяти хулигана…

Вечер памяти хрипуна…

Ах, ушёл от нас слишком рано!

Ах, скорбит о нём вся страна!

Напомажены сытые лица.

В полумраке жирный бомонд.

Ну, кому ещё удавиться,

Чтобы вызвать ваш скорбный стон?

Созидает, поёт в надрыве

Разрывающих душу нот,

Балансируя на обрыве

Бездн порока и светлых высот.

Балансируя между светом

И великой безжалостной тьмой…

Кто там тихо всплакнул над поэтом,

Заедая слезу икрой?

Вы, привыкшие причащаться

Кровью, плотью Иисуса Христа

И, блаженствуя, умиляться

Жертве сыном Бога-Отца,

Пожирающие героев

За уютным и сытным столом —

Что вам боль, воплощённая в слове?

Что вам муки душевный излом?

Жизнь героя – реалити-шоу

Для скучающей жрущей толпы.

Зрелищ, зрелищ – и больше крови

Для умом и душою слепых.

Кто там следующий на заклание?

Развлеки народ на кресте,

И овацией потных дланей

Наградят за кровавый концерт.

Умирающие напрасно

За идею и за народ,

Вашей болью и вашей страстью

Причастится скучающий сброд.

И, смахнув набежавшие слёзы,

Выпьет залпом кровавый бокал.

Люди, люди – какие морозы

Превратили улыбки в оскал.

Превратили сердца в барабаны.

И в ритмичных ударах в груди

Слышу бой первобытных тамтамов…

Дикий зов кровожадных годин.

Вечер памяти хулигана…

Вечер памяти хрипуна…

Его голос – открытая рана.

Его песня – взрывная волна.

Они не оставили ран на земле.

Волна за волной уходя в поднебесье,

Они вознеслись, как возносится песня,

Оставив лишь память в мерцающей мгле.

Ни храмов, ни стен вековых городов.

Ни каменных ликов бессмертных богов.

Лишь память времён и восторг поколений

Оставил в веках золотой скифский гений.

Им чужда помпезность восточных держав

И амбициозность убогой Европы.

Их чистый природный воинственный нрав

Прокладывал в мире победные тропы.

Их богом был меч, и богиня огня,

Прекрасная чистая светлая Веста,

Незримо присутствуя огненной песней,