Дример М. - Истории о золоте и огне. Сказки и сказания

Пошёл тогда Ильфин в лес, к большому старому дереву. Попросил:

– Дедушка дуб, помоги, пошли мне живую душу, что могла бы мне помочь!

Выбежала тогда к нему из лесу маленькая лань. Поскорее переложил на неё Ильфин свой горб. Перестала лань тогда бегать, стала ходить шагом. Погрузил Ильфин на горб лани дрова, отправился обратно в город. Так он дальше долго работал.

Однажды тёмным осенним вечером возвращался с ланью домой, очень поздно. Слышит – рог в лесу трубит, собаки лают. Сказал лани:

– Бежим быстрее в город, пока нас не догнали.

– Ты беги быстро, я не могу, – сказала лань. Пошла дальше шагом.

Тогда побежал Ильфин что есть сил. Слышит женский голос сзади:

– Вон он, самый быстрый из оленей и ланей в этом лесу! Добудем его!

Тогда ночные всадницы и собаки догнали его, и больше горб Ильфина к нему не возвращался.

По ту сторону ночи жил в своем доме старый-старый хын. С ним – четыре брата-охотника. Добывали тнаков, приносили хыну; он мясо варил, между всеми делил, лучшему из охотников красный гребень носить давал.

Однажды ночью пришёл к дому зверь, стал дверь грызть, царапать. Тогда брат с красным гребнем и самыми длинными ногами вышел из дому в темноту. Не вернулся, луну его не было. Потом с дальней охоты остальные возвращаются, говорят хыну:

– Видели мы в холмах новый дом, там ушедший живёт, жена у него, ручной зверь во дворе.

– Зато красного гребня у него больше нет, – сказал хын. – Слишком длинные ноги для настоящего охотника, слишком далеко ушёл.

Всем им обрезал пальцы ног. Больше к холмам не ходили. Тнаков тоже не догоняли, стали ставить силки на птиц. Хын их варил, между всеми делил, давал красный гребень тому, кто приносил больше птицы.

На другой год опять ночью пришёл к дому зверь, стал дверь грызть, царапать. Тогда брат с красным гребнем и самыми ловкими руками вышел из дому в темноту. Не вернулся, луну его не было. Потом с дальней охоты остальные возвращаются, говорят хыну:

– Видели мы за рекой новый дом, живёт там ушедший. Люди к нему ходят, он возле дома сети плетёт, на лодке по реке плавает, сети ставит.

– Зато красного гребня у него больше нет, – сказал хын. – Слишком ловкие руки для настоящего охотника, пусть теперь с сетями и ковыряется.

Пальцы рук охотники себе связали. Сети ими плести не могли, силки для птиц тоже. Стали собирать съедки возле дома. Хын их варил, между всеми делил, давал красный гребень тому, кто приносил больше всех съедков.

На третий год опять ночью пришёл к дому зверь, стал дверь грызть, царапать. Долго грыз. Спросил тогда хын:

– Кто-нибудь выйдет этой ночью из дома?

– Нет, – ответили братья. – Мы ведь настоящие охотники.

Сидели до утра. Ушёл зверь. Хын с рассветом на ноги не встал, кожа с него сползать стала и мясо, один скелет остался. Дом тогда обвалился, крыша и стены охотника с красным гребнем придавили. А последний из братьев выбрался, красный гребень отыскал, на себя надел. Жил после этого в развалинах, собирал съедки, пока ночной зверь не нашёл и не съел его.

По ту сторону ночи, в стране трёглей, жили лесные гырки. Был у них один раб. Однажды уронил он себе на руку тяжёлую бочку, руку покалечил. Увидели гырки, что плохо он стал работать, выгнали его прочь в лес.

Шёл он по лесу, шёл – волки по следу пошли, воют. Побежал, добежал до берега крутого – внизу река глубокая течёт. Сел тогда на берегу, заплакал.

Вышла Неспящая Старуха, спрашивает:

– Что ты сидишь-плачешь на моём берегу?

Ответил ей раб:

– Выгнали меня гырки, волки по следу идут, впереди река глубокая. Переплыть попробую – потону в ней, здесь в лесу оставаться – не выживу.

– Посмотри, у тебя под ногами помощник лежит, – сказала тогда старуха.

Посмотрел раб – лежит у него под ногами маленький медный человечек. Подобрал его, исчезла тотчас старуха. Сказал тогда раб:

– Медный человечек, отгони от меня волков, пусть загрызть не смогут.

– Я тебе дом построю, в который волки не заберутся. Оставь меня на вон той дальней поляне, сам отойди и не мешай.

Оставил, отошёл. Сидит на берегу, слышит из кустов шёпот:

– Что медный человечек без надзора настроит? Спит он на поляне, волков поджидает.

Поспешил раб к поляне. Видит – стены дома уже стоят, крыша на нём, дверь. А медный человечек в великана превратился, окна прорубает. Закричал раб:

– Что ты такие окна большие делаешь? В них тепло из очага уйдёт, звери дикие пролезут!

Тотчас великан обратно в маленького медного человечка превратился. Остался бывший раб жить в недостроенном доме. Ходил по округе, съедки собирал. Месяц спустя сказал:

– Была бы у меня корова или коза, молоко бы давала, сыр бы я делал.

– Приведу я тебе скотину и птицу, – отвечает медный человечек. – Отнеси меня к опушке леса, сам отойди и не мешай.

Так раб и сделал. Сам к дому вернулся. Слышит из кустов шёпот:

– Что медный человечек без надзора приведёт? Диких волков, голодных рысей.

Поспешил раб назад по тропинке. Видит – навстречу ему медный великан идёт, лосиха за ним с лосёнком, тнака с детёнышем, птицы пешие-пёстрые идут. Закричал раб:

– Что ты диких зверей ведёшь? Я их не привяжу, я их не подою.

Тотчас великан обратно в маленького медного человечка превратился. Звери по лесу во все стороны бросились. Остался раб без скотины.

Ещё месяц прошёл. Сказал он тогда:

– Было бы у меня тырмовое поле, пёк бы я из тырмы лепёшки.

– Засею я тебе поле, – сказал медный человечек. – Отнеси меня на пустошь, сам отойди и не мешай.

Так раб и сделал. Сам к дому вернулся. Слышит из кустов шёпот:

– Зачем медный человечек без надзора пахать-сеять будет? Ушёл он уже далеко-далеко.

Поспешил раб назад по тропинке. Видит – распахана пустошь, всходы уже поднялись, алые и золотые, великан медный у края поля стоит. Закричал раб:

– Это же не хлеб!

Схватил великана за ногу. Тотчас тот обратно в маленького человечка превратился. Стал раб колотить его об камень, помял, сплющил.

Пошёл к берегу реки. Бросил смятую медь в воду, стал плакать, ждать, когда к нему снова выйдет Неспящая Старуха. Пришли на его плач голодные волки, загрызли и обглодали до косточки.

По ту сторону ночи, в стране гнуров, есть река с высокими обрывистыми берегами. За рекой невешня растёт, зелёный лес Ксайр поднимается.

Раз пришёл к реке ракр, видит – мост из досок через реку переброшен. Пошёл через мост, разломались под ним гнилые доски, упал ракр в воду. Вещи его водному народцу достались, сам еле-еле выбрался на уступчик над водой. Берег над уступом крутой, высокий. Видит ракр: водный народец высунулся, новый мост наколдовал.