Карл Мунк - Один

Вода в озере по-прежнему была с зеленым оттенком, но сейчас к яркому изумруду прибавился холодный оттенок стали, а дна не было видно. В ветвях Иггдрасиля тревожно шумел ветер, было похоже, что скоро над деревом разразится гроза. Один не знал, есть ли в этом дурное предзнаменование, но в душу кольнула иголочка тревоги.

Отсеченная голова мудреца торчала из земли прямо за водопадом, как бы охраняя дорогу к дереву. Кожа на лице Мимира потемнела и потрескалась, теперь она больше напоминала древесную кору. Седые волосы на голове мудреца отросли и спускались прямо к воде, издалека они были похожи на текущие ручьи. Глаза мудреца были спокойно закрыты, он не видел Одина. Голова казалась совершенно мертвой и представляла собой очень неприятное зрелище. Будь на то воля Одина, он никогда не оставил бы ее здесь, но таково было завещание мудреца. Его голова, отделенная от тела, продолжала жить своей собственной жизнью, как будто стала продолжением Иггдрасиля. Когда приходило время, голова мудреца открывала глаза и начинала говорить, но такое случалось нечасто. Сейчас она молчала. Один попробовал позвать ее, но его голос потонул в шуме водопада, веки спокойных мудрых глаз остались закрытыми. «Значит, пока не пришло время», – подумал Один.

Кроме спящей головы Мимира под Ясенем появился еще один обитатель – чудовище, созданное больным воображением Локи, волк Хенрик. Волком его назвали лишь из-за того, что его пасть немного напоминала волчью, хотя по размерам не уступала пасти самого большого дракона. Шкура чудовища походила на шкуру тюленя, но была чрезвычайно твердой, лапы заканчивались острыми когтями. У Хенрика было тело гигантского тигра, а огромная пасть была утыкана двумя рядами острых зубов с волчьим оскалом. В довершение ужасной картины на морде этого чудовища злобно сверкали два ярко-голубых глаза.

Неизвестно с какой целью Локи создал этот кошмар, но, кажется, у чудовища была только одна цель – пакостить обитателям всех девяти миров. Хенрик окончательно перестал слушаться своего хозяина и попытался сожрать солнце в день летнего солнцестояния, чем вызвал ужасный гнев асов, и даже ваны приняли участие в его поимке. В конце концов, общими усилиями удалось изловить гигантского волка, но его создатель в очередной раз сжалился над ним и, заковав в серебряные цепи, подкрепленные самыми мощными заклинаниями, привязал Хенрика у дерева Жизни. Отсюда страшное чудовище не могло сбежать, пока кто-нибудь его не освободит от заклинаний Локи.

Один еще постоял немного на краю водопада, потом все-таки решил подойти к священному Ясеню. Может быть, когда он окажется рядом, спящая голова Мимира проснется и скажет, зачем Иггдрасиль позвал его. Он произнес заклинание, которому когда-то научил его Мимир, чтобы останавливать поток воды, закрывающий дорогу к Ясеню. Но ничего не произошло, вода по-прежнему бежала со скалы и с шумом обрушилась в озеро. Заклинание почему-то не подействовало.

Тогда Один присел на краешек скалы, в голове было совершенно пусто, он не знал, что делать дальше. Он нащупал маленький камешек у себя под рукой и зачем-то бросил его в воду. Камень упал на дно с тихим всплеском, на воде появилось несколько кругов, но они быстро исчезли. В том месте, где в озеро падал поток воды, постоянно образовывались водовороты, вода бурлила и пенилась. Один взял еще камешек и опять кинул его в воду, потом еще и еще. «Наверное, я проделал весь этот путь для того, чтобы сидеть на берегу озера и бросать в него камни», – подумал Один, сам удивляясь таким странным мыслям. Он бросил еще один камень и вдруг заметил, что вода перестала бурлить, а водопад теперь вливался в озеро, почти бесшумно стекая по скале. От брошенного камня по воде долго шли круги, это заинтересовала Одина. Камни вокруг него закончились, и ему пришлось подняться и перейти на другое место. Там он подобрал камешек и опять бросил в воды Источника, по воде пошли круги. Один всмотрелся в них, но вместо своего отражения увидел в воде отражение Мимира. Старик стоял в той же белой одежде, в которой он встретил Одина, когда тот впервые пришел к Источнику, в руках он держал посох. Присмотревшись получше, ас увидел за спиной Мимира дерево Жизни и человека, висящего на этом дереве, приколотым к нему Гунгниром. Кажется, человек был еще жив, хотя копье по косой проходило через весь его живот, из раны струилась кровь. Было видно, что несчастный ужасно страдает, не в силах освободиться, и даже смерть не приходит к нему. Видение было настолько явным, что Один сделал шаг вперед и протянул руку, чтобы выдернуть Гунгнир и освободить человека, но в ужасе заметил, что это же он сам висит на дереве Жизни. Глаза аса встретились с глазами его двойника, в них было столько страдания, что Один не выдержал и опустил взгляд. В следующий момент картинка исчезла, воды озера по-прежнему бурлили, а над Иггдрасилем собралась еще большая туча – вот-вот должна была разразиться гроза.

Один в растерянности вернулся к хижине Мимира. Если то, что он увидел в воде, действительно должно было произойти, то когда и как? Должен ли он сам принести себя в жертву? Зачем? Кажется, Иггдрасиль становится все кровожаднее.

Откуда-то снова прилетел Хугин и уселся на плече.

– Ну, что, узнал, зачем мы пришли сюда? – спросил ворон.

– Кажется, повисеть на дереве, – невесело ответил ас.

– Что?! – хрипло прокаркал Хугин.

– Ты не ослышался.

– А как ты узнал?

– Увидел отражение Мимира в воде и себя, висящим на Иггдрасиле.

– Один, кажется тебе лучше переночевать в хижине. Может быть, тебе совсем не нужно вешаться на дереве? Может, ты просто неправильно понял значение того, что увидел?

– Хугин, когда-нибудь я сверну тебе шею, если не перестанешь умничать, – пригрозил ему Один.

Ворон опять улетел, возмущенно каркая.

«Может быть, он и прав», – подумал Один и вошел внутрь хижины. Несмотря на то, что там уже давно никто не жил, она не казалась заброшенной, присутствие Мимира чувствовалось здесь даже спустя много лет. Один вошел в ту же комнату, в которой ночевал в ночь перед получением магических рун. Здесь тоже ничего не изменилось. В комнате было прохладно и темно, свет почти не проникал через пыльное окно. Один присел на лавку, он не знал что делать. Наверное, действительно, было бы лучше провести здесь ночь, скорее всего Мимир подаст еще какой-нибудь знак. Пустая глазница снова начала ныть, ас почувствовал слабость, есть совсем не хотелось. Он прилег на лавку, завернувшись в плащ, и моментально провалился в тяжелый сон.

Вначале он ничего не видел, потом стало жарко, и появилась каменная речка. Один стоял возле хижины Мимира и смотрел на нее. Вдалеке он увидел фигуру, закутанную в белый плащ. Лицо невозможно было разобрать из-за марева, поднимающегося от горячих камней. Фигура постепенно приближалась и, когда она подошла вплотную, Один узнал Мимира; старик выглядел так же, как в тот день, когда ас в последний раз видел его живым. Он прошел сквозь марево и оказался рядом с Одином, взял его за руку и повел в сторону Источника.