Автор неизвестен - Эпосы, мифы, легенды и сказания - Байкала-озера сказки Том II разд.2

Давным-давно одна бедная семья имела быка. Как-то в лесу напали на него семь волков. Бык, защищаясь, пятился, пятился и задними ногами открыл дверь сарая. Жадные волки — за ним. Дверь сарая закрылась.

На другой день бедняк, ища своего быка, увидел его следы рядом со следами семерых волков и сильно забеспокоился. Что же делать? Решил найти хотя бы кости быка. Следы привели к сараю.

Бык услышал хозяина и замычал. Обрадовался бедняк, что жив его единственный бык, открыл дверь и увидел: бык с красными глазами стоит в углу сарая, выставив вперед рога. Около него валяются на земле пять волков, а двое сидят в другом углу и зализывают раны.

На обратном пути бедняк встретился с богачом. Тот удивился:

— Откуда идешь, бедняк, со своим единственным быком? Где ты нашел столько волчьих шкур? Отдай их мне на доху!

Бедняк переступил с ноги на ногу и ответил:

— Мой бык забодал в лесу семерых волков. Если бы вы отпустили своих быков в лес, разве не нашлись бы для ваших дох даровые волчьи шкуры?

Богач впопыхах прибежал домой, приказал работникам погнать быков в лес, надев на их рога стальные наконечники. Богач хвастался: «Мои быки добудут мне волчьи шкуры. Стану еще богаче».

И правда, его быки встретились в лесу со стаей волков. Но жадный богач перестарался. Когда быки с ревом кидались на волков, те отскакивали за сосны. Пытаясь забодать хищников, быки всаживали в деревья свои рога с острыми стальными наконечниками. В это время волки бросались на них и сваливали одного за другим.

Через три дня богач направился по бычьим следам в лес. Он взял с собою работников, чтобы содрали они с волков шкуры. Приехали в лес и нашли бычьи головы, воткнутые рогами в сосны, и ноги, валяющиеся на земле.

Однажды, позевывая от нечего делать, узколобый и широкозадый хан Олзой оповестил своих подданных:

— Кто соврет так, чтобы я не поверил, — тому чайную чашку золота!

Первый пожаловал придворный пекарь Маласхай:

— Великий, у моего деда есть длинный шест. По ночам мой баабай [3] Баабай — дедушка размешивает этим шестом звезды на небе, как я в пекарне размешиваю тесто в квашне…

— Удивил! — прищурился хитрый хан. — У моего баабая-хана был такой длинный чубук у трубки, что он прикуривал не от костра, а от самого солнца. Можешь проваливать!

Пожаловал ханский министр Сокто, похвастал:

— Повелитель, мой отец, запасясь навсегда водой, выкопал в горах ручей и принес его в бурдюке к своей юрте. И тут пил.

— Хи-хи! — заблеял по-козьи Олзой, — а мой отец привез на тысяче тэмэнов [4] Тэмэн — верблюд вот это озеро, что возле дворца… Проваливай!

Явился придворный портной Шагдур:

— Хан-отец, сегодня ночью так гремел гром, что распоролся шов у неба. Я сразу же схватил иглу, нитку-жилку и поставил заплату в десять верст длиной и пять шириной…

Бездельник Олзой усмехнулся — вранье портного понравилось, показалось забавным, но тут же хитрющий толстяк нашелся:

— Зашил, толкуешь, небо? Но зашил ты его худо — видишь, с утра сквозь дыру моросит дождь. Топай от меня на своих дырявых унтах. Сначала, хвастун, унты свои зашей, а потом берись за починку вечного неба!

Под конец прибыл пастух Тархас. Он подъехал ко дворцу на телеге, на которой гремела пустая бочка.

Хан удивился:

— Пастух Тархас, что за бочку ты приволок ко мне и почему она пустая?

— Приехал, великодородный, за долгом.

— Кто же тебе должен?

— Ты, многотяжкий, ты…

— Я? Тебе? Первый раз слышу!

— Ты, великожирный, забыл разве? Ты должен мне бочку золота.

Хан Олзой захрюкал от злости:

— Врешь, пастух! Брешешь, собака!

Но не смутился дотошный пастух Тархас:

— Великопузый хан! Так, значит, ты не веришь тому, что я говорю?

— Конечно, нет!

— Тогда, великосальный, как ты обещал всенародно, давай мне чайную чашку золота.

— Ах, да! — спохватился хан. — Верю, верю. Ты, уважаемый, сказал правду…

— Тогда, если я сказал правду, верни, великобрюхий, мне долг — бочку золота.

Рассвирепел узколобый и широкозадый Олзой. Припер его простой, дотошный пастух, как говорят, к стенке. Но делать нечего. Кругом народ стоит, смотрит, слышит разговор, усмехается. Толстяк-бездельник забил отбой. Лучше уж отдать чашку, но не бочку золота…

— Ладно, пастух. Четхур [5] Четхур — черт. с тобой. Я верю в то, что ты, забоди тебя бык, соврал… Верю.

И под громкий смех улусников Олзой-хан отдал смекалистому пастуху чайную чашку золота.

Ехал цыган. Заезжат в одну деревню, стучит в дом — никто не отвечат. Он в другой дом стучит — никто не отвечат. Чё тако? Всю деревню обошел, никого в избах нету.

На краю деревни маленька избушка стояла, цыган в нее зашел. Видит: на печке старик со старухой сидят, от страха дрожат, скукурючились. Цыган спрашиват: