Народное - Курдские сказки, легенды и предания

«Горе мне, ― думает богатырь, ― сейчас он убьет меня». И бросился наутек, унося с собой дверь от дома. Запыхавшись, примчался он к братьям и сказал:

— Да разрушится наш дом, этот Ало хотел меня убить, велел жене принести столб, говорит: хочу рассчитаться с ним. Я был в таком страхе, не помню, как и дверь унес.

Утром узнали соседи, что вернулся Ало, да еще с мешком золота. Пришли они к нему, спросили:

— Ало, откуда у тебя столько золота?

— Что вам говорить об этом! Вы ведь сидите дома, ничего не ведаете. Были у меня две коровы, зарезал я их, шкуры высушил, разрезал на мелкие куски величиной с монету. Потом отвез в город и продал каждый кусок на вес золота.

— Да ну? Не может такого быть, ― недоверчиво отозвались соседи.

— Не стану же я вас обманывать, ― успокоил их Ало.

Поверили соседи Ало. И все, у кого был скот, зарезали его, высушили шкуры, разрезали на мелкие куски и отвезли в город продавать. Да только высмеяли их горожане и всех до одного выгнали из города. Рассердились соседи, задумали отомстить Ало и решили:

— Утопим Ало в море и разделим его золото между собой.

Пришли они к Ало и говорят:

— Ало, ты разорил нас, и мы решили утопить тебя в море.

— Что ж, ― отвечает Ало, ― топите, без меня мир не разрушится.

Связали нашего Ало и повели к морю. В пути Ало и говорит:

— Да разрушится ваш дом, столько я вашего скота погубил, а вы молча тащите меня топить. Разве так ваши сердца успокоятся?

— А что ты предлагаешь, Ало?

— Вы бы с музыкой меня топили, вот и было бы вам и радостно и весело.

Оставили соседи связанного Ало на берегу, а сами пошли за зурной и дафом. Тем временем пастух гнал стадо овец к морю. Увидел он связанного человека, подошел поближе и услышал, как тот кричит:

— Не хочу я брать дочь падишаха, не хочу!

Подумал пастух: «Этот сын осла, видно, сошел с ума. Его на дочке падишаха женят, а он артачится».

— Слушай, парень, чего это ты раскричался? ― спрашивает пастух.

— А что мне делать? Влюбилась в меня дочь падишаха, ― отвечает Ало, ― насильно меня женят, а я пе хочу. Вот и решили меня утопить за ослушание.

— Парень, давай обменяемся одеждой. Я не прочь жениться на дочке падишаха, а ты бери мое стадо.

— Это другое дело, ― обрадовался Ало.

Обменялись они одеждой, связал Ало пастуха, а сам погнал стадо.

Вернулись соседи с дафом и зурной, слышат ― связанный кричит:

— Я хочу жениться на дочке падишаха, не топите меня!

— Мы тебя сейчас женим на дочке падишаха, ― успокоили его соседи и с размаху бросили пастуха в море. Пусть пастух себе тонет, а Ало со стадом возвращается домой.

— Жена Ало сейчас в трауре, ― решили соседи, ― зайдем к ней утром за золотом.

Пришли они утром, смотрит ― у Ало во дворе целое стадо овец. Удивились соседи: ведь они вчера утопили Ало в море, а он, живой и невредимый, сидит дома. Спросили:

— Ало, бог тебе судья, мы же тебя утопили! Откуда у тебя это стадо?

— Да разве вы мне плохого хотели, когда бросали в море? ― говорит Ало. ― Жаль только, один я там был, был бы со мной еще кто-нибудь, мы вдвое больше овец пригнали бы.

Пошли все жители деревни к морю, да и бултых в воду ― жадность их доконала. Осталась в деревне одна старуха с внучкой. Вот и говорит она внучке:

— Внученька, сходи и ты, пригони овец, иначе нам ничего не достанется.

Внучка бросилась в море, только и слышно: буль-буль-буль. Старуха спрашивает у Ало:

— Ало, сынок, скажи, что она говорит?

А Ало ей отвечает:

― Она спрашивает, безрогих или криворогих овец гнать?

Замахала старуха руками:

— Нет, нет, криворогих не надо, пусть гонит безрогих…

Снова в воде что-то забулькало.

— Теперь что она спрашивает? ― не унимается старуха.

— Она говорит, собрала стадо, теперь иди ты, помоги ей, бабушка.

Подобрала старуха платье и бултых в воду, одни круги пошли но воде.

Остались Ало со своей женой жить да поживать. Пусть они радуются своему счастью, да исполнит бог и ваши желания.

* Зап. в июле 1977 г. от Гулизара Мамад (см. № 108).

Когда-то жили-были муж и жена. Мужа звали трусливый Сулейман. Боялся он выходить на улицу, днем и ночью сидел дома, поэтому жили они в бедности, ничего у них не было, разве что немного масла да чуть-чуть муки. Однажды приготовила жена три гаты, сложила их в подол и вышла из дому. Одну гату положила у самого порога, другую ― подальше от порога, а третью назад принесла.

— Раб божий, ― сказала она мужу, ― встань, выйди, сегодня гата посыпалась с неба. Смотри, вот я принесла одну из них, иди и ты принесешь. На несколько дней вам хватит. Ну почему ты не идешь?

— Как же я выйду? Я боюсь, ― отвечал муж.

Но все же встал и, дрожа всем телом, с опаской ступил на порог.

— Где же гата? ― спросил Сулейман.

Жена ответила:

— Вон там, смотри.

Вытолкнула она мужа на двор и захлопнула за ним дверь. Потоптался он под дверью, поднял гату, походил вокруг дома, а тут и вечер наступил. Бродил, бродил Сулейман в темноте и провалился в яму. А там сука ощенилась. Щенята заскулили, собака залаяла, затрясся Сулейман от страха и кое-как выкарабкался из ямы.

— Жена, ради бога, открой мне дверь, ― взмолился он.

— Ей-богу, не отопру, ― рассердилась жена.

— Тогда дай мне мою старую саблю. Она висит на стене.

Просунула ему жена саблю в щель. Сулейман поточил ее о камни и опять стал бродить возле дома. В темноте он опять наткнулся на щенят. В испуге он всех их перебил, затем опомнился, посмотрел на свою саблю, а она вся в крови. Испугался он, побежал к дому:

— Жена, открой дверь, я врагов убил! Не веришь, взгляни на мою саблю.

— Ты хочешь сказать, что потому и не выходил из дому, что у тебя много врагов? ― рассмеялась жена.

Открыла она дверь, смотрит — и вправду сабля в крови. Испугалась жена. Ничего у них не было, кроме коврика, на котором они молились.

— Бери коврик, и бежим, ― сказала она мужу.

Взяли они свой коврик и пустились в путь. Долго ли шли, коротко ли, дошли до незнакомого города. Говорит жена своему трусливому мужу:

— Это город Ахмад-аги. Ступай сейчас к нему в дом и скажи, чтобы высылал слуг: мол, следом, за тобой едет твоя жена, весь коч 396 396 Коч ― здесь ― род, племя. и стада овец.

— Да разве это возможно? ― удивился Сулейман.

— Иди, иди, ― настаивает жена.

Пришел он в дом Ахмад-аги. Тот его и спрашивает:

— Кто ты?

— Я Сулейман-ага. За мной следом движется мой коч, и жена с ним. Пошли слуг им на подмогу, стадо мое надо пригнать.

Велел Ахмад-ага своим слугам идти навстречу жене Сулейман-аги. Искали, искали слуги этот коч, но никого не нашли, кроме нищей женщины. Спросили ее:

— Сестра, ты не видела коч Сулейман-аги?

— Да будет проклято имя Сулейман-аги и сам он! Оставил он меня здесь одну со всем добром, напали на нас разбойники, слуг перебили, и все наше добро разграбили, скот угнали. И меня раздели. Пришлось мне вырядиться в лохмотья своей служанки.