Олдфилд Гоувей - Девять жизней кошки. Мифы и легенды

Интересно рассмотреть тот факт, который использует Барух в качестве доказательства небожественности вавилонских божеств. Явно кошки, сидящие на статуях богов, были священными животными, принадлежавшими храму. Даже из процитированного текста ясно, что они были хорошо кормленными кошками, а не голодными бродяжками; в противном случае «летучие мыши, ласточки и птицы» не стали бы делить с ними место. Они были на самом деле высоко почитаемыми животными и играли свою роль в той религии, которую исповедовали эти древние люди. Считалось, что каждая кошка призвана выполнить свою миссию, поэтому, когда человек, имеющий некоторую степень святости, умирал, кошка играла роль хозяйки его души всю свою оставшуюся естественную жизнь. Только так отделившаяся душа могла достигнуть Рая, и, так как никто не имел привилегий в приобретении этой желанной реинкарнации в качестве священной кошки внутри святого храма без выражения одобрения со стороны главной богини, аргументы Баруха не могут считаться убедительными. Даже сегодня бирманцы и сиамцы верят, что их прекрасные священные кошки хранят души мертвых, и, помня об этом, они вводят их в свои религиозные ритуалы. Много лет назад, когда хоронили члена королевской семьи Сиама, вместе с ним хоронили живьем и его любимую кошку. Крыша гробницы строилась с небольшими отверстиями, пробитыми в ней, и, если кошке удавалось убежать через одну из них, жрецы понимали, что душа принца переселилась в ее тело, и они с соответствующими почестями относили ее в храм.

Поклонение предкам все еще является побудительной силой в восточных странах. Вероятно, было в порядке вещей оказать уважение умершему монарху. Когда молодой король Сиама был коронован в 1926 году, во время его шествия к Тронному залу камергеры двора пронесли белую кошку. Старый король хотел бы, конечно, занять надлежащее положение на коронации своего преемника, и его бывшие придворные продемонстрировали верность ему. Наряду со священной кошкой проносили и шлифовальный камень, символизирующий твердость, корнишон на счастье и зерно для процветания.

Храмовые кошки Сиама, особенно с золотистыми глазами и с черным окрасом, играли свою роль в религиозных церемониях. Их часто закрывают в золотые клетки, перед которыми воскуривают ладан, и им делают съедобные приношения.

Миссис Крэн, специалист по сиамским кошкам, в «Слухах о кошках» описала так называемый храмовый знак, хотя она говорит, что ее информация очень скудна. На спине кошки можно найти две четкие отметины, говорящие о высокой породистости сиамских кошек, что является, как считается, отличительной особенностью настоящих храмовых кошек. Служители в храмах считают таких кошек особенно священными, но миссис Крэн не знает всей истории или имени бога, который «когда-то подобрал одну из них и оставил тень от своих рук навсегда на их потомках».

«Теневая» отметина не образует седла, а предполагает, что кто-то «руками, испачканными сажей, взял кошку со светлым окрасом и сжал ее шею довольно низко. Они не так часто встречаются». Но дополняет она: «Эти пятна, конечно, являются отличительными признаками, а не случайными отметинами».

Мы можем сравнить их с «Легендами о Торти и Белянке», приведенными в другой главе.

Еще одной характеристикой сиамских кошек является петля на хвосте, которая отмечается у них уже двести лет. Она также является предметом сиамских мифов, которые, кажется, никто не может рассказать полностью, но главное в том, что сиамская кошка имеет узел, завязанный на хвосте в качестве напоминания о чем-то, о чем она еще не помнит, хотя, кто его завязывал, нам никто не скажет, вероятно, какое-то божество.

Двести лет назад сиамских кошек можно было найти только в той части королевского города Бангкока, где жил монарх и его двор. Рассел Горджон, изучавший этот предмет, считает, что эта порода произошла от скрещения священной бирманской и аннамитской кошек, живших в религиозно закрытой и охраняемой бирманской и камбоджийской империи кхмеров, когда она сдалась под натиском сиамов и аннамитов в XVII веке.

Примерно в 1885 году жена британского консула купила двух кошек и вывезла их в Европу. В Англии немедленно возник спрос на них.

Происхождение священной бирманской кошки еще более неясно, чем ее потомка — сиамской кошки, и мы в долгу перед Расселом Горджоном за его доклад об этой породе, который оказался нам очень полезным. Он добыл эти сведения во время бирманской войны 1885 года, служа офицером в английской армии, оккупировавшей Бирму. Его положение позволило ему защитить некоторых kittahs (киттах), или жрецов, чьи жизни были в опасности, и взамен они удостоили его чести и раскрыли ему свои секреты и показали священные места.

Из его отчета мы узнали, что индийские брамины были заклятыми врагами кхмеров и их дорогих киттахов. С началом XVIII века они безжалостно преследовались и уничтожались, а те, кто сумел избежать преследований, скрылись в Северной Бирме, где укрылись в горах. Здесь в хаотичных лабиринтах крутых скал упорные киттахи нашли чудесный подземный храм Лао-цзы («жилище бога») и отправляли здесь свои ритуалы, тайные для всех, кроме представителей высших каст их собственного народа.

Горджон описывает храм Лао-цзы как «одно из величайших чудес Востока. Расположенный к востоку от озера Инкауджи между Магаунг и Сембо в почти безлюдной области среди высочайших вершин и непроходимых лабиринтов, он отделен от всего мира. Последние киттахи (жрецы) жили здесь до 1898 года, и мне была оказана высочайшая честь увидеть их и понаблюдать за их жизнью и за их священными животными. Во время последующего восстания и английской оккупации на базе в Бхамо (очень изолированная и отдаленная от Мандалея база) нам пришлось защищать киттах от нападения браминов, и мы спасли их от уничтожения и грабежа. Их Лама-киттах принял меня и подарил изображение священной кошки у ног затейливого божества, чьи глаза были сделаны из огромного сапфира, и затем они показали мне священных кошек. Их насчитывалось почти сотня». Затем он рассказывает следующую красивейшую легенду:

«Когда под злой луной варвар сиамец Тес пришел в горы Солнца, Мун-Ха жил в храме Лао-цзы. Мун-Ха, самый драгоценный из самых драгоценных, для которого бог Вонг-Хио сплел из золота бороду. Этот почтенный священнослужитель жил под пристальным наблюдением Цун Кьянце, богини с глазами из сапфира, которая заведует переселением душ, когда они исполняют свое назначение, и ее всевидящего взгляда никто не может избежать. Мун-Ха слушался оракула, предсказывавшего ему, какое решение принять, и этим оракулом был его кот Синх, которому горячо поклонялись киттахи.

Сидя рядом со своим великим хозяином, Синх жил в созерцании богини. Прекрасное животное! У него были глаза желтые, как золото, отражавшие металлическую бороду Мун-Ха, желтую, как янтарное тело богини с сапфирными глазами.