Туркменские народные сказки - Проданный сон.

По своей структуре сказки о животных имеют много общего с анекдотом: они, как правило, коротки, без развернутого зачина, фабула простая, большое значение имеет диалог, а концовка часто заключает в себе остроумный ответ.

Звери участвуют и в волшебных сказках, но здесь они играют совершенно другую роль, из главных героев они становятся второстепенными, и встреча с ними является одним из этапов странствования главного героя — человека — в поисках чудесного. Тигр, лев, змея, кошка, собака, ворон, голубь и другие выступают в роли помощников героя. При этом обычно последний сначала проявляет свои добрые чувства по отношению к зверю, и тот в благодарность оказывает ему помощь.

Мир туркменской волшебной сказки тесно связан с мифологией иранцев и арабов, что явилось результатом культурных взаимосвязей народов. Обязательные персонажи волшебной сказки — пери, дэвы, драконы, птица Симург и птица Зумруд (по-туркменски Замыр). Роль этих персонажей в туркменской сказке не отличается от той, которую они играют в арабских и персидских сказках. Однако в их облике есть и некоторые специфически туркменские черты. Например, пери в иранской мифологии — это злые или добрые духи, появляющиеся в виде прекрасных девушек. В туркменской сказке пери — это красивая девушка, обычно попавшая в плен к дэву, иногда наделенная магической силой, а иногда и нет. Изображение пери просто как девушки-красавицы несомненно связано с влиянием классической среднеазиатской поэзии, в которой «пери» стало символом женской красоты. По иранским поверьям пери могут превращаться в голубей. Подобную аналогию мы можем проследить и в туркменской сказке «Проданный сон», где пери Гюлькахкас и ее подруги превращаются в голубей. С этим мотивом связано также и участие в сказке голубя как помощника героя, но без указания, что это превратившаяся в голубя пери («Пять каландаров»). В каком бы качестве пери ни фигурировали, как волшебницы или как просто красивые девушки, они всегда помогают герою и поэтому олицетворяют собой доброе начало в сказке. Даже «злая пери» из сказки «Сын Бахаветдина-Верблюда» действует по отношению к герою вполне доброжелательно.

Все злое, угрожающее герою, сконцентрировано вокруг образов дэва и дракона. Но если в иранском фольклоре дэв — это чудовище, обросшее шерстью, с рогами, огромными глазами и носом, с когтями на руках, ногах и коленях, с копытами и хвостом, то дэв туркменской сказки воспринимается скорее как человек, только огромный, прожорливый и глупый. Иногда дэв наделяется большим числом голов («Три сына падишаха»), в других случаях есть упоминание о хвосте («Кельдже-батыр»). Возможно, однако, что рассказчику нет надобности всякий раз описывать наружность дэва, так как предполагается, что слушателям она хорошо известна. Поэтому рассказчик останавливает свое внимание главным образом на описании мощи дэва: «Когда дэв поворачивает назад, небо покрывается тучами и дует ветер. Когда ему остается день пути сюда, шумят вершины деревьев, когда же дэв сюда доходит, дрожит земля, деревья трещат и ломаются» («Караджа-батыр»). Но несмотря на свою мощь, дэв обрисован в сказках в высшей степени добродушно. Он глуп, — неповоротлив, часто труслив, его легко обмануть и убить. Дэвы не только послушны (в сказке «Сорок небылиц» дэв по приказу падишаха отказался от своих злых намерений), но и склонны помогать людям («Три сына падишаха», «Караджа-батыр»). Точно так же двойственна и природа дракона, который рисуется в виде огромной змеи. Драконы могут людям вредить (в сказке «Сирота» дракон, улегшись, перекрыл реку, и жители города, чтобы получить воду, отдают ему на съедение девушек), но могут и помогать (в сказке «Овез-лентяй» дракон из чувства благодарности к Овезу помогает ему добыть чудодейственный перстень). Эпизодически в сказках появляется образ старухи-дэва, который весьма любопытен. Так, в сказке «Проданный сон» герою помогает своим колдовством старуха-дэв, живущая в черной юрте. Этот же образ встречается в сказке «Мачеха и падчерица»: поднявшийся ветер вырывает у девушки хлопок и уносит его в черную лачугу, где живет старуха-дэв. А в сказке «Караванбаши» есть следующие строки: «Потихоньку, полегоньку, мимо черной лачужки любезной госпожи-старушки с божьей помощью идут они, идут, едут они, едут, погоняют и погоняют — и наконец добираются до города, куда направлялись». Так описывается путь каравана. Кажется очевидным, что в лице старухи-дэва туркменской сказки соединились два образа — женщины-дэва (как жены или матери дэва) из восточной мифологии и образ бабушки-громовницы туркменской демонологии. Таким образом, возвращаясь к примеру, приведенному выше, следует понимать, что караван шел, минуя опасности и стихийные бедствия. Небезынтересно сопоставить с этим лакскую сказку «Красная корова» (сюжет, аналогичный «Мачехе и падчерице»), где ветер вырывает у девушки шерсть и уносит ее в «дом ветряной Чассажи». {12} 12 Сказки народов Дагестана, М., 1965, стр.110.

Народная мифология туркмен нашла свое отражение в популярной туркменской сказке «Ак-Памык» (букв. «Белый хлопок»). Героиня сказки Ак-Памык оживляет своих братьев, убитых дэвами, молоком верблюдицы Ак-Мая. Между тем «Ак-Маянын сюйди», что буквально значит «Молоко белой верблюдицы», — это одно из туркменских названий Млечного пути. В этой сказке интересен также факт смешения народных космографических представлений с мусульманскими. За то, что верблюжонок помог девушке, его мать, верблюдица Ак-Мая, превращает его в черный камень, и рассказчик восклицает: «Говорят, став черным камнем, он, бедный, и сейчас еще стоит по дороге в Мекку!» Здесь следует напомнить, что черный камень Каабы — главной святыни мусульман — имеет метеоритное происхождение.

Помимо животных, пери, а иногда и дэвов, героям туркменских волшебных сказок помогают мифические птицы Симург и Зумруд (Замыр). Эпизоды с их участием всегда одинаковы, разница только в более или менее подробном изложении. Герой спасает птенцов птицы Симург (или Замыр) от дракона (змеи) и ложится спать. Прилетает птица Симург и хочет убить героя, но птенцы рассказывают ей, что он спас их от смерти, и тогда в благодарность птица Симург помогает герою: переносит его в нужное место. По пути птице не хватает мяса, и герой сказки отрезает часть своей ноги. Птица догадывается об этом и не ест мясо, а впоследствии выплевывает его и исцеляет ногу героя. Точно в таком же виде эпизоды с птицей Симург встречаются в турецких, азербайджанских и других сказках.

Положительным героем туркменской волшебной сказки чаще всего бывает или младший сын падишаха, или сын бедняка, или сирота. Задача, стоящая перед ним, — это поиски и добывание разных необходимых ему вещей: коней, похищенных дэвом («Караджа-батыр»), прекрасной девушки («О сыне падишаха и сыне везира», «Пять каландаров»), птицы — сладкоголосого соловья («Три сына падишаха») или просто богатства («Сирота»). Чтобы достичь желанной цели, герой сказки отправляется в странствия, где его ждут разные препятствия и приключения. Сказка, как правило, оканчивается счастливо, но бывают сказки и с плохим концом («Как плешивый был батраком»). В некоторых волшебных сказках герои пускаются в путь не с заданной целью, а в силу сложившихся обстоятельств («Две сестры», «Два сына падишаха, рожденные от невольницы»), и тогда эпизоды сказки один за другим нанизываются на основной стержень — странствия героя, и в каждом из этих эпизодов у героя иная цель. Как пример характерна сказка «Сын Бахаветдина-Верблюда», где сначала сын отыскивает отца, потом идет куда глаза глядят, так как, нарушив наказы отца, он не может вернуться домой, потом в силу случайных обстоятельств путешествует с девушкой, которая принимает его за другого, и, наконец, начинает странствовать уже по приказу хана, посылающего героя на верную смерть.