Туркменские народные сказки - Проданный сон.

— О дорогой, милый шах, погодите! У ваших дверей в надежде вас увидеть ожидают много бедняков, подобных мне, женщин и детей. Хорошо было бы, если вы сумели бы их до вечера всех отпустить. А вечером приходите ко мне домой, и там мы все напишем. Женщина, которая уже столько времени ждет своего мужа, может подождать и еще одну ночь. И кроме того, мой падишах, свидание с великим падишахом я считаю счастьем для себя.

Падишаху понравились слова женщины, он обрадовался и подумал: «Для меня свидание с такой красивой и умной женщиной, дочерью купца из Шама, тоже большое счастье. Возможно, что она откроет передо мной все свои тайны и исполнит все мои желания. Иначе она не указала бы мне свой дом и не пригласила бы к себе».

— Ладно, красавица, пусть будет так, как ты говоришь, — сказал падишах.

А женщина еще раз бросила кокетливый взгляд на падишаха и вышла. Шла она, шла — и пришла на базар к мастерам по деревянным изделиям. Тут она отыскала самого знаменитого мастера и обратилась к нему:

— Мастер-ага, мне нужны четыре сундука такого размера, чтобы в них мог поместиться человек.

— Вот, женщина, выбирай из этих сундуков, какие тебе понравятся, — сказал мастер.

Женщина выбрала четыре сундука, каждый из них взвалила на носильщика и, подмигнув мастеру, сказала:

— Мастер-ага, я не захватила с собой денег. Но на такой-то улице у меня есть дом, и если у тебя найдется время, приходи ко мне вечером, я отдам тебе деньги.

— Хорошо, можешь идти, — сказал мастер. — Вечером я свободен и непременно приду к тебе. Неужели я не поверю тебе в долг четыре сундука?

Женщина пришла домой и расставила сундуки по местам. Едва она успела отпустить носильщиков, как в дверь постучали. Гюльджехре встала, подошла и открыла дверь. Смотрит — а это кадий. Она ввела кадия в дом, помогла ему снять и повесила его парадные одежды. После этого кадий взял свой калам и написал приказ: «Немедленно освободить мужа такой-то женщины». Написав это, он тут же хотел было обнять Гюльджехре, но она сказала:

— Не спешите, мой кадий, сначала поешьте и попейте, я никуда не собираюсь уходить, и мы еще успеем насладиться.

В это время в дверь постучали.

— Кто это? — спросил кадий.

— Не бойся, — отвечала женщина, — это пришел мой полоумный брат. Он сейчас поест и уйдет.

— Что же мне делать, ведь он меня увидит? — испугался кадий.

Тогда женщина сказала:

— Выход есть, полезай в этот сундук.

Как только кадий влез в сундук, женщина тотчас захлопнула и крепко заперла крышку сундука. После этого женщина открыла дверь, и в дом, покашливая, вошел везир. Он прошел на почетное место, снял с себя одежды, уселся и стал писать приказ. Написав приказ, везир передал его женщине и сказал:

— Ну вот, моя милая, теперь иди ко мне.

Но едва он взял женщину за руку, как в дверь постучали.

— Погоди, — сказала женщина, — это пришел мой полоумный брат. Он только поест и уйдет, тогда мы займемся своими делами.

— Где же мне спрятаться? — спросил везир.

Женщина и его спрятала в сундук и заперла там. Потом она подошла к двери, открыла ее, и вошел падишах. Женщина сняла с падишаха его драгоценные парадные одежды, повесила их и сказала:

— Ну, мой шах, не напишете ли вы тот письменный приказ, о котором я вас просила?

— Конечно, — отвечал падишах и тут же написал приказ, поставил в его конце свою подпись, приложил печать и отдал женщине.

— Ну, женщина, теперь иди ко мне, — сказал падишах и хотел было обнять ее. Но она его остановила:

— Зачем торопиться, мой падишах? Поедим-попьем, а потом вместе ляжем.

И она завела беседу. Но тут вдруг постучали в дверь. Падишах испугался.

— Кто это? — спросил он.

— Это пришел мой полоумный брат, — отвечала женщина, — Он только возьмет кусок лепешки и уйдет.

— Все равно, — сказал падишах, — я не хочу, чтобы он меня здесь видел. Спрячь меня куда-нибудь.

Женщина спрятала падишаха в сундук, заперла крышку, а потом открыла дверь и впустила мастера. Она помогла мастеру раздеться, усадила его и поставила перед ним чайник с чаем. А этот мастер все дрожал от испуга и, запинаясь, повторял:

— Н-н-ну, женщина, г-где же денежки за сундучки?

— Мастер-ага, — сказала женщина, — я тебе не заплачу за твои сундуки. Ты их сделал на четыре пальца короче, и человек в них не может поместиться.

— А ну-ка, поглядим. Разве бывают сундуки длиннее этих? — сказал мастер.

Он влез в сундук и растянулся там во всю его длину. Женщина тотчас же заперла мастера. Потом она взяла приказы, пошла и освободила своего мужа из зиндана.

После этого они с мужем составили сундуки один на другой и в ту же ночь ушли в другую страну.

Четыре сундука остались в доме.

— Ай, ай! — стал кричать мастер, — если бы я не был дураком, я не сделал бы сундук на четыре пальца короче. Был бы он чуть подлиннее, я бы мог лежать, вытянув ноги, или же не лез бы в этот сундук, а ушел, забрав свои денежки!

— Кто это там кричит? — завопил кадий.

Тут и падишах, и везир стали оглашать дом воплями. На шум сбежались соседи и увидели, что стоят четыре больших сундука, а, кроме них, ничего больше нет. Из сундуков раздаются голоса: «Я падишах!» — «Я везир!». Тогда соседи решили: «Видно, в этом покинутом доме поселились духи. Нужно сжечь его!» Они притащили нефти и облили дом. Тогда кто-то сказал:

— Постойте-ка, откроем дверь! Я слышу голос, который повторяет: «Я — ваш падишах!»

— Это дух, — стали говорить люди, — Что делать падишаху в этом ящике? — И они принялись лить на дом еще больше нефти. Между тем какой-то человек сказал:

— Будь что будет, а я все-таки открою…

Он поднял крышку сундука, и оттуда выскочил голый человек. Потом выскочил другой, а следом — третий и четвертый. Так вот и шли они гуськом, друг за другом: за везиром — кадий, за кадием — мастер, а впереди всех с бородой, торчавшей, как птичий хвост, — падишах. Так они и идут по сю пору.

В старые времена жил один туркмен. Он скопил много золота, чтобы совершить хадж. Положил он это золото в кувшин и заткнул его горлышко.

В том селении жил ишан, и ему человек отдал свое золото на хранение. Через год пришел человек к ишану и сказал:

— Отдай мне золото.

Ишан отдал ему кувшин.

Когда человек вернулся домой и раскупорил горлышко кувшина, оказалось, что кувшин полон арбузной патоки, а золота нет. Человек взял кувшин и, плача, направился к ишану. Навстречу ему попался один умный туркмен.

— О человек, почему ты плачешь? — спросил он.

— Не спрашивай, почему я плачу, — отвечал тот. — Моего дела ты все равно не поправишь.

— Скажи причину, может быть, я тебе и помогу, — сказал тогда умный человек.

И этот человек рассказал:

— Я отдал ишану на хранение кувшин, полный золота. Через год я забрал у ишана свой кувшин, принес домой, открыл, а там оказалась арбузная патока. Золота нет. Теперь и не знаю, что делать — вот иду и плачу.