Димитри Меекс - Повседневная жизнь египетских богов

Во время своего путешествия по небу, от восхода до заката, солнце проходит несколько этапов, то есть воплощается в нескольких хеперу , наиболее важные из которых обозначаются именами Хепри, Ра и Атум. По ходу рассказа об уже не раз упоминавшейся тяжбе Хора и Сета верховный бог именуется без какой-либо системы в этих обозначениях Ра, Ра-Хорахти, Атум, Ра-Атум или Хепри, причем боги не испытывают сомнений в том, что говорят об одном и том же божестве. {235} 235 Lefebvre G. Romans et contes égyptiens de l’époque pharaonique. P., 1949. P. 183, n. 14; 192, n. 61. Тот факт, что каждое из наиболее важных божеств может обрести хеперу только во взаимодействии с другими, подобными ему, показывает, что в таком случае подлинная полная сущность солнечного бога ускользает от всех них и постижима для них лишь в некоем приближении. Каждой из этих форм солнечного бога соответствуют свои иру , ощутимые и узнаваемые отличительные признаки солнца в его движении: скарабей, сокол, старец с бараньей головой и многие другие. По сути, хеперу и иру настолько неотделимы друг от друга, что оба эти термина могут выступать в тексте в качестве синонимов. Ни одна форма не может безраздельно принадлежать только одному божеству: даже самое известное проявление каждого из них может, с разными целями, время от времени передаваться другому богу. Исида превращается в Сохмет, чтобы наилучшим образом расправиться с врагами своего супруга; Сет принимает облик Анубиса, чтобы обмануть стражей гробницы Осириса. {236} 236 Vandier J. Le Papyrus Jumilhac. P., 1962. P. 114 (II.23, III.13–14).

Если то, что люди узнают божество в первую очередь по его внешнему обличью ( иру ), а хеперу могут постигать лишь посредством духовной и религиозной практики, очевидно, {237} 237 Об этом: Assmann . Liturgische Lieder an den Sonnengott. S. 43, Anm. 20. то менее ясен вопрос, в каком аспекте боги воспринимали друг друга в своей собственной среде. Мы заметим, что дифференциация их внешних обличий, о которой шла речь выше, связана по своей сути с иру . {238} 238 Assmann . Sonnenhymnen in thebanischen Gräbern. S. 204 (156, 26); 206, Anm. ‘p’. Тем не менее каждый бог мог обладать тайными хеперу или иру , неизвестными остальным. {239} 239 Fischer-Elfert H. W. Literarische Ostraka der Ramessidenzeit in Übersetzung. Wiesbaden, 1986. S. 29 (3); Assmann . Sonnenhymnen in thebanischen Gräbern. S. S. 307, Anm. ‘c’. Это предполагает, что в мире богов можно было обнаружить два уровня их проявлений — но только в том случае, если божественные существа, о которых идет речь, хотели этого сами. Сама природа таких проявлений, так же как и своеобразная «игра в прятки», которую она порождала, показывают, что тело божества невозможно обнаружить, не бросив на него взгляд. Собственно говоря, некоторые ситуации и подводят богов к тому, чтобы скрываться от чужих взглядов, именно потому, что их тела созданы, чтобы быть видимыми. Неузнаваемость бога при его появлении затрудняет его идентификацию и вызывает некоторое потрясение, которое подчеркивает его значимость и становится чем-то вроде откровения. Такое появление божества происходит с большой помпой, и присутствующие при нем вопрошают: «Что за бог появился здесь?» Вновь прибывший объясняет: «Я разорвал свою пуповину, я заплел свою бороду, я проявляюсь в качестве Хапи!» {240} 240 СТ. IV. 110g, 112df = Barguet . Textes des Sarcophages… P. 482–483 (заклинание 317). — то есть бога разлива Нила. Все это не является очевидным для свидетелей его появления; однако тексты поясняют нам, что Ра «распределил свое обличье среди (других) богов». {241} 241 СТ. IV. 120a = Barguet . Textes des Sarcophages… P. 484 (заклинание 317). Если мы понимаем эти слова правильно, речь идет здесь о возникновении облика божества, под которым оно становится видимо всем остальным. {242} 242 В соответствии с построениями Дж Бэйнса: Baines J. Fecundity Figures. Warminster, 1985. P. 117. Нечто подобное происходит и в случае с Исидой, обезглавленной собственным сыном. Демиург, увидев богиню, превратившуюся в безголовую статую, спрашивает Тота: «Кто эта вновь прибывшая, что не имеет головы?» И Тот отвечает: «Мой прекрасный господин, это Исида… Хор, ее сын, обезглавил ее». В обоих этих рассказах схема «узнавания божества» одинакова: по поводу него, как некоего «нового пришельца», задают вопросы те, кто стал свидетелями его появления. Ответы на них, содержащие описания его новых отличительных черт, позволяют его опознать. Этот диалог утверждает связь между атрибутами божества и его именем, в результате чего оно занимает свое место в «системе координат» сообщества богов. {243} 243 См. другой сходный пример в: Vandier . Le Papyrus Jumilhac. P. 117 (VI. 11 sq.). Ср. ниже (глава «Пространство и место», раздел «Потусторонний мир и связь с ним», диалог посланца Хора и стража врат подземного мира) эпизод, когда внешность и имя оказываются недостаточно надежными идентификаторами мифологического персонажа и он, чтобы быть опознанным, получает еще один атрибут, а именно головной убор. Именно на этой схеме основываются ситуации обмена вопросами и ответами между усопшим, стремящимся попасть в загробный мир, и перевозчиком, который должен помочь ему пересечь отделяющее его от этого мира водное пространство (Тексты саркофагов, гл. 395–398: Barguet . Textes des Sarcophages… P. 344–355). В ответ на вопрос перевозчика усопший должен вспомнить название ладьи и каждой ее детали, связывая их с теми или иными качествами богов, чтобы придать им материальное существование. Поскольку неназванные детали ладьи не будут существовать, без этого останется несуществующей и вся ладья и по этой причине перевозчик задает усопшему новые вопросы и выслушивает ответы на них. В ходе этого диалога усопший фактически создает судно, на котором его перевезут в загробный мир; кроме того, отвечая на вопросы, он описывает и самого себя, называя собственное имя и перечисляя свои качества. Таким образом, он приобретает новую индивидуальность и доказывает свою способность опознавать иру , индивидуальности других существ, населяющих мир богов. Тем самым он доказывает свою способность жить в сообществе богов.

В описанных случаях божество желает или испытывает потребность в том, чтобы его узнали, и благодаря этому происходит данный процесс узнавания, подобный предъявлению богом «удостоверения личности». Божеству достаточно избежать этой процедуры, чтобы сохранить такой облик, который будет недоступен постижению даже собственных сородичей; это бывает необходимо как для защиты в случае угрозы, так и для обмана остальных. Особенно искусна в приемах такого рода Исида. Боги знают об этом и принимают меры к тому, чтобы не быть обманутыми, но часто это бывает напрасным. Пример такого рода мы встречаем в рассказе о тяжбе Хора и Сета. {244} 244 Это следует из предания о борьбе Хора и Сета: Lefebvre . Romans et contes égyptiens. P. 189–190. Чтобы пощадить Сета и предотвратить воздействие Исиды на собрание богов, и без того склонившееся в ее пользу, решено созвать суд на острове, куда доступ для Исиды будет закрыт. Только один плот служит для сообщения собрания с внешним миром. {245} 245 Заметим, что эта ситуация сходна с уже упоминавшейся (прим. 14 выше). Перевозчик Немти получил четкий приказ не переправлять на остров ни одну женщину, похожую на эту богиню: при этом в запрещении подчеркиваются возможное сходство странницы с Исидой и способность богини принимать разные обличья. Тогда Исида приняла облик бедной старухи. Немти конечно же не доверился ей и сослался на то, что ему запрещено перевозить каких бы то ни было женщин. Отметим сдвиг, произошедший в формулировке запрещения. От сходства с Исидой акцент смещается на принадлежность к женскому полу вообще, как будто перевозчик знал, что богиня может появиться в любом женском обличье. Но Исида хорошо знала о жадности перевозчика и подкупила его золотым кольцом. Перевозчику следовало бы быть осторожнее, поскольку всем было известно, что старуха — это обличье, иру , которое Исида принимает для демонстрации своего вдовства, но также и магических способностей. {246} 246 Об этой детали см.: Hayes W. С. Ostraka and Name Stones from the Tomb of Sen-Mut (№ 71) at Thebes. N.Y., 1942. No. 149. Vº 4. Cf.: Koenig Y . Le Papyrus Boulaq 6. Le Caire, 1981. P. 77, n. ‘b’; Baines . Fecundity Figures. P. 125. Сходная сцена обнаруживается в: Bakir А.-М. The Cairo Calendar No. 86637. Le Caire, 1966. P. 23 (R° XIII. 9—10), но, кажется, она не связана с мотивом тяжбы. Прибыв на место суда, Исида оставляет это скромное обличье и превращается в прелестную юную девушку. Поскольку все боги считаются юными и прекрасными, Исиду в данном случае делает неузнаваемой не это обличье само по себе, а отсутствие в нем каких-либо специфических ее черт. Сет, закоренелый бабник, заметив ее издали, не мог не влюбиться в нее без памяти. Исида пользуется этим, чтобы высмеять его перед равными ему богами и ослабить его позиции в обсуждаемом деле. Перевозчик Немти был жестоко наказан за непослушание. Его лишили пальцев на ногах и заставили отдать золото, побудившее его совершить оплошность. {247} 247 См. также ниже, в разделе «Тела искалеченные, тела расчлененные». Такое наказание показалось бы чрезмерным, если бы оно следовало за неспособность опознать кого-то, кто сделал себя неузнаваемым. Однако Немти ставится в вину прежде всего то, что он поддался подкупу, несмотря на то, что узнать Исиду действительно было в его силах.