Константин Королев - Мифология Британских островов

Рассказ «Мабиногиона» таков. Всего семеро воинов остались в живых после битвы с ирландцами; умирающий от ран вождь попросил, чтобы ему, после того как он умрет, отрубили голову, отвезли ее в Лондон и похоронили лицом к Франции. Исполняя наказ вождя, воины отправились в Лондон и по пути испытали немало приключений. В Харлехе они остановились на отдых и сели поесть и напиться. «И прилетели три птицы и запели, и из всех песен, слышанных ими, ни одна не могла сравниться с этой. И птицы были далеко в море, но как будто рядом, и все время пели. И так для них прошли семь лет».

Валлийские фейри обычно играют на арфе, что нетипично для фольклора других стран. Иногда в валлийских преданиях упоминается скрипка, но при ближайшем рассмотрении оказывается, что на ней играет плененный смертный, а Тилвит Тег предпочитают арфу. В особо важных случаях звучит рожок, один или два раза слышны звуки волынки, но, несомненно, играющий на ней фейри забрел в Уэльс из Шотландии или из других дальних земель. На вершине Краги-Динас тысячи белых фейри танцуют под музыку множества арф. В лощине Кум-Пергум Тилвит Тег играют на арфах за струями водопада, а когда они идут горами, звук их арф слышен все слабее.

Люди, утверждавшие, что слышали музыку Тилвит Тег, описывали ее по-разному, но, как правило, довольно неопределенно: как сладостную неуловимую гармонию. Как говорит шекспировский Калибан,

… этот остров полон шумов И звуков, нежных, радостных, невнятных Порой. Сотни громких инструментов Доносятся до слуха. То вдруг голос —

Некий Морган Гвилим, видевший фейри у водопада Силепста и слышавший, как замирает вдали их музыка, сумел припомнить только последние такты, которые, по его словам, звучали так:

Эдмунд Дэниел из Арайла, «человек честный и правдивый», рассказывал Э. Джонсу, что часто видел фейри, которые после заката проходили через Кефн-Бах от Церковной долины к Хафодафелу. Они вприпрыжку шагали по воздуху, словно по невидимой извивающейся тропе.

Многим в той местности доводилось видеть и слышать фейри, причем иногда тех встречали несколько человек одновременно. Они чаще появляются ночью, нежели днем, и чаще утром или вечером, чем к полудню. Многие слышали их музыку и говорили, что она звучит негромко и приятно, но почему-то никто не может запомнить мелодии.

В легенде о Лоло ап Хью, самой распространенной среди валлийских сказок, утверждается, что известная мелодия «Прощай, Нед Паг» создана фейри.

Как-то туманным вечером, в канун Хэллоуина, скрипач Лоло ап Хью решился открыть тайну пещеры. Захватив с собой сколько мог унести хлеба и сыра и семь фунтов свечей, он рискнул войти в пещеру. Обратно он не вернулся, но много-много лет спустя, опять же в канун Хэллоуина, старый пастух, проходя мимо этого — как он выразился — «чертова омута на суше», услышал обрывки мелодии, отдающиеся эхом от скал вокруг пещеры. Он вслушался, и звуки постепенно слились в подобие мотива, какого пастух никогда не слыхал. Таким неровным был ритм, так повторялись нестройные, стонущие аккорды, словно играл злой дух. И тут в устье пещеры появилась хорошо знакомая старому пастуху фигура. Видна она была смутно, но старик сразу узнал Лоло ап Хью. Тот выплясывал безумные коленца под музыку собственной скрипки, а на груди у него болтался фонарик. «Вдруг луна ярко осветила желтое устье пещеры, и пастух на мгновение явственно увидел несчастного. Лицо его было белее мрамора, а глаза смотрели неподвижно, и голова болталась на плечах, словно отделенная от шеи. Руки водили смычком будто сами собой, без малейшего участия воли хозяина». Мгновение скрипач стоял на самой кромке пещеры, а потом, продолжая играть и приплясывать, исчез, словно растворившись в воздухе. Пастух рассказывал, что он не ушел, как ходят живые люди по собственной воле, а «был втянут в пещеру, как дым из трубы или рассветный туман». Проходили годы, несчастного скрипача не только перестали искать и оплакивать, но и почти забыли, а старый пастух еще жил в приходе довольно далеко от зловещих холмов. Однажды в холодный декабрьский день он с другими селянами отправился в церковь, и вдруг из-за алтаря послышалась музыка. Вся паства пришла в замешательство. Звуки пронеслись через церковь и медленно замерли вдали, слившись с воем ветра, свистевшего между колонн. Пастух сразу узнал мотив, который играл Лоло в устье колдовской пещеры. И по сей день тот, кто подойдет к пещере в Хэллоуин и приблизит ухо к камню, услышит мелодию «Прощай, Нед Паг» («Фаурвел Нед Паг») так же явственно, как слышится шум прибоя в морской раковине.

Говорят, что бывает в високосные годы ночь, когда звезда стоит прямо против устья пещеры, и тогда в ней видны бедняга Лоло и его товарищи по несчастью.

Эта легенда предлагает другой вариант «волшебной флейты». Здесь играют на скрипке, причем и жертва и музыкант — во власти фейри. Приношение хлеба, сыра и свечей — глубоко народная традиция.

FFARWEL NED PUGH

В Северном Уэльсе есть знаменитая пещера, которая, говорят, от входа на склоне холма тянется до самого Морда, к тысяче других потоков, на много лиг под горами, низинами и плоскогорьями, под почти забытыми источниками, питавшими в незапамятные времена Сихарт, крепость Глиндурдуи и замок Чирк. Предание говорит, что того человека, который отойдет хотя бы на пять шагов от устья пещеры, затянет вглубь и он пропадет навеки. Крестьяне, живущие в окрестностях этой пещеры, все еще чтят это предание: что вокруг опасного места «трава растет высоко и густо, как в диких прериях Америки или в предгорьях Альп, еще не тронутых человеком».

И люди, и животные боятся этого места. Однажды лисица, за которой гналась по пятам свора собак, повернула обратно, чтобы не приближаться к пещере, причем «шерсть у нее от ужаса встала дыбом, будто тронутая изморозью», и метнулась прямо в гущу собак, «будто что угодно земное — даже земная смерть — была легче, чем сверхъестественные тайны». Собаки же, гнавшие лисицу, не тронули хищницу, потому что от ее шерсти пахло фосфором и она светилась.

Более того, некий Элиас ап Айвен, который однажды ночью забрел к границе запретного места, был так напуган тем, что увидел и услышал там, что вернулся домой совершенно трезвым «единственный раз за двадцать лет, когда его видели трезвым, утром, днем или ночью». По его собственным словам, «тень его шла перед ним, тень, которая той ночью кружилась вокруг него, как охотничий пес».