Валерий Демин - Тайны Евразии

«…Гори, гори, костер, ярко… Огонь – горячий, дым – горький… Совокупляться сладко, рожать горько… От костра переду [женскому лону] жарко, от ветра спине холодно… От мужчины переду [женскому лону] жарко, от земли спине холодно… У птицы ума много, у медведя ума много… Почему я не птица, почему я не медведица… Солнце каждую ночь войдет в землю и выйдет… Мой старик был хороший работник, мой старик был, как солнце [космизированное представление об акте совокупления. – В. Д. ]… Разве вы забыли его, разве вы не его дети?.. Мой старик – горячий сверху, чтобы Чалде стало жарко… Он делал так, а я делала так… (Старуха сделала непристойные действия.) Теперь старика нет – я стала, как мерзлая земля… Эй, совокупляющиеся, зачем сидите? Идите сюда, будем плясать… Если бы моя vulva имела зубы, она бы откусила penis…»

Любопытен и весьма характерен пассаж шаманской песни насчет зубастых женских гениталий. Это – устойчивый матриархальный образ, зафиксированный в фольклоре разных народов. Так, у одного сказителя из племени южноамериканских индейцев была записана легенда о сексуально распущенной ведьме-шаманке: у нее была зубастая vulva, и ею она перегрызала деревья, на которых от нее пыталась спастись очередная жертва. В смягченном варианте данный сюжет известен и в русском фольклоре: например, в сказке о Терёшечке ведьма перегрызает дуб, на котором прячется мальчик. Зубастые женские гениталии – это типичный архетип коллективного бессознательного, если пользоваться терминологией Карла Юнга. Данный, на первый взгляд противоестественный, образ хранится в подсознании каждого человека в виде латентного воспоминания о родах, во время которых каждый новорожденный испытывает такие же муки, как и его мать-роженица. Данный факт установил экспериментальным путем известный американский психолог (чешского происхождения) Станислав Грофф: у многих сотен добровольцев, испытуемых с помощью применения галлюциногенных препаратов, возникал один и тот же навязчивый образ зубастых гениталий.

В XVIII веке активно продолжилось фронтальное географическое и этнографическое изучение Сибири. На ее карте оставалось все меньше и меньше белых пятен. С благословения Петра Великого, но в основном уже после его смерти, состоялась Великая Северная экспедиция, главной целью которой являлось скрупулезное и детальное исследование оптимальных путей из европейской части России в Америку, Китай, Японию, другие страны Юго-Восточной Азии. Экспедиция распалась на ряд этапов, и в ней участвовало несколько морских и сухопутных отрядов – каждый выполнял конкретную задачу.

Наиболее трудные и трагичные испытания выпали на долю двух экспедиций под командованием капитанов-командоров Витуса Ионассена Беринга (1681–1741), выходца из Дании (которого на русской службе звали просто Иваном Ивановичем) и его помощника Алексея Ильича Чирикова (1703–1748), который в ходе 2-й Камчатской экспедиции 1733–1743 годов осуществлял самостоятельное плавание на пакетботе «Святой Павел» в районе Алеутских островов и западного побережья Северной Америки (рис. 118).

Для исследования собственно Северного морского пути и побережья Северного Ледовитого океана были сформированы четыре самостоятельных отряда: им надлежало изучить условия плавания вдоль берегов Сибири и возможности сквозного прохода кораблей от Баренцева до Чукотского моря. На долю всех четырех отрядов, возглавляемых молодыми моряками-лейтенантами, выпало немало славных дел и открытий. На картах Русского Севера и Сибири остались имена Степана Малыгина, Дмитрия Овцына, Семена Челюскина, Василия Прончищева, братьев Харитона и Дмитрия Лаптевых. Однако нас интересует их выдающийся вклад не столько в историю географических открытий, сколько в историю русского духа и пассионарности, без которых, собственно, никаких открытий никогда бы и не состоялось.

Рис. 118. Экспедиции Витуса Беринга и Алексея Чирикова

Точно такая же пассионарная одержимость была присуща и тем русским подвижникам и предпринимателям, которым мы обязаны недолгой, но достославной историей освоения и колонизации Русской Америки. Сибирская Америка – так она именовалась в старину, ибо считалась естественным продолжением Сибири. У русских первопроходцев, избравших однажды курс «встречь солнцу», и в мыслях не могло быть, что существует какая-то граница их безостановочного продвижения на Восток. Дойдя до тихоокеанской оконечности Евразии, русские пассионарии, не задумываясь, проследовали дальше к американским берегам и островам. При этом чисто исследовательские задачи плавно перерастали в решение торгово-хозяйственных проблем.

Рис. 119. Григорий Иванович Шелихов

Такие замечательные первопроходцы, как российский купец-мореход Григорий Иванович Шелихов (1747–1795) (рис. 119) и первый правитель русских поселений на американском континенте, предприниматель и организатор «от Бога» Александр Андреевич Баранов (1746–1818) (рис. 120), вполне обоснованно считали Русскую Америку неотъемлемой частью и естественным геополитическим продолжением Российской империи, последовательно, горячо и не без успеха убеждая в своей правоте и императрицу Екатерину Великую, и ее правительство. Как ни странно, матушка-царица не горела особым желанием и не слишком торопилась превратить Россию в тихоокеанскую державу. Сохранились ее собственноручные заметки на прочитанных документах (как и все остальное, написанное государыней, не слишком согласующееся с нормами грамматики и орфографии): «Многое распространение в Тихое море не принесет твердых полз». Но тут же – гениальное примечание, приоткрывающее секрет, почему эту великую немку, до конца дней своих не научившуюся правильно говорить и писать по-русски, так любили российские подданные: «Военные люди в Сибир равно нужно; сто человек тамо то, что тысечи здесь» [выделено мной. – В. Д.]. (Читая приведенный рескрипт, невольно вспоминаешь вздох сожаления В.О. Ключевского: матушка-царица ухитрялась делать в слове из трех букв четыре ошибки – вместо «еще» она писала «исчо».)

Рис. 120. Александр Андреевич Баранов

Матушка-императрица тоже души не чаяла в своих «детках» и, как полагается настоящей матери, кого журила, а кого хвалила – особенно сибиряков (нижеприводимый текст, в отличие от предыдущих, отредактирован и приведен в соответствие с нормами русской орфографии, хотя синтаксис и оставляет желать лучшего):

«…Как естественные произведения, растения и животные, так и люди в России и Сибири не схожи ростом и лицом; сибиряки смуглы, самые восточные из них похожи на китайцев; русские, например, нижегородцы, не имеют ничего общего с сибиряками. На берегах Волги жители рослы и стройны; белокурые ярославские красавицы не имеют ничего общего с сибирскими женщинами, особенно иноплеменными. Жители Ярославля, Архангельска, Вологды трудолюбивы и веселы, новгородцы слывут сутягами, украинцы незлобливы, галичане слывут простыми и прямодушными. Казанские татары отличаются своими торговыми способностями. Сибиряки умны, любознательны и предприимчивы [выделено мной. – В. Д .]. Москвичи любят удовольствия и наряды; много погулявши по улицам, они возвращаются домой, довольные своим днем. Честность и верность архангельцев всеми признана…»

Читать дальше