Антонио Дионис - Геракл

Величайший из героев стал в рабстве у Омфалы величайшим объектом ее насмешек, которые терпел постоянно. Кажется, не было ни одного разу, чтобы царица, когда встречала Геракла во дворце, отпускала его просто так. Вечно у нее находилось в запасе несколько острот, от которых жутко страдало мужское самолюбие героя.

Не раз Геракл гадал, что же за этим может крыться — особенности характера царицы или же что-либо большее. Но некому было дать ответ на эти вопросы.

Царица не сразу стала выделять Геракла из числа остальных рабов таким странным образом.

Сначала служба Геракла, хоть и не была легкой, не отличалась от службы других рабов и слуг: надо было убрать в покоях, наколоть дров на кухне, перенести что-либо тяжелое. Были и другие работы. Геракл трудился с утра до вечера, не покладая рук, однако все стойко выносил.

Он хорошо зарекомендовал себя напряженной работой. Ему даже позволили держать в каморке его неразлучную спутницу — дубинку, поскольку Геракл так скромно себя вел и был таким предупредительным, вежливым и тактичным. Царица поверила, что он не способен представлять опасность.

Затем начались шутки, насмешки при каждой встрече, непонятные улыбки.

Однажды утром Омфала вызвала героя к себе, оторвав от работ на дворцовой кухне. Что делать? Если ты раб — ты обязан бежать по первому зову своего господина!

Геракл отставил в сторону метлу, которой в данный момент подметал кладовую (его часто использовали при уборке помещений, ибо царица хорошо помнила его подвиг по расчистке авгиевых конюшен), вытер рукой пот со лба и поспешил в покои Омфалы.

Царица встретила его непонятной улыбкой.

Ты звала меня, госпожа? — хмуро проговорил герой и опустился на одно колено.

Он обязан был звать Омфалу госпожой.

Да, Геракл, я звала тебя! — весело ответила Омфала высоким певучим голосом.

«Мужчинам должен нравиться такой голос», — подумал Геракл и вспомнил о своей жене.

Иолай по его просьбе недавно ездил в далекий Тиринф и привез оттуда радостную весть, что Деянира успешно разрешилась от бремени и родила мальчика, дав ему имя Гилл.

Всем сердцем рвался домой, к жене и сыну, Геракл, но не мог он покинуть службы у своенравной царицы.

Я слушаю тебя, госпожа, — так же хмуро сказал Геракл.

Омфала некоторое время молча любовалась мускулистым телом героя, его широкими плечами, согнутыми в почтительном поклоне.

Брось хмуриться, о знаменитый Геракл! — насмешливо сказала царица. — Посмотри, здесь моя подруга Филомена. Что она подумает, увидев твое хмурое лицо? Она решит, что я тяжело угнетаю тебя…

Сидящая здесь же Филомена мило улыбалась шутке своей царственной подруги.

Скажи, зачем ты хотела меня видеть, госпожа? — сказал Геракл. — И если нет конкретного дела, тогда позволь мне уйти. На кухне много работы.

Смотри ты, какой он суровый! — произнесла Филомена. — Эй ты, раб! — сказала она, обращаясь к сыну Зевса. — Правда, что тебя зовут Геракл?

Правда, — отвечал Геракл.

Все же не могу поверить, — жеманно сказала Филомена Омфале, — что ты заимела такого знаменитого раба. Шутка ли — сам Геракл!

Да, ты только что имела возможность сама убедиться в этом! — ответила царица.

И что же, он слушается тебя?

Еще бы! Я ведь его госпожа!

А ты знаешь, — Филомена понизила голос до шепота, — что этот Геракл показал себя настоящим тираном и деспотом по отношению к амазонкам?

Ну, конечно! Кто же не знает двенадцати знаменитых подвигов этого мужа!

Царица произнесла слово «муж» таким томным голосом, что Геракла помимо его воли пробрала дрожь.

Он унял ее и посмотрел на женщин. Они мирно беседовали и, казалось, совсем забыли о его присутствии.

А ты знаешь, — тихо произнесла Филомена, вдруг скосив зеленые глаза на Геракла, — говорят, бедной Ипполите пришлось несладко, когда Геракл лишал ее пояса…

Женщины захихикали.

Этих достоинств моего раба я еще не оценила, — многозначительно улыбнувшись, ответила Омфала.

Но выглядят они впечатляюще! — сказала Филомена и снова посмотрела на Геракла.

Сын Зевса покраснел.

Эх, хотела бы я побыть амазонкой, — вдруг проговорила Филомена так, как будто выдала свою самую заветную мечту.

Для чего? — спросила Омфала.

Хотя бы для того, чтобы подарить свой пояс такому вот настоящему мужчине!

У тебя опасные мысли! Ведь Ипполита, в конце концов, умерла!

Филомена вздохнула.

Все равно, я с удовольствием побыла бы в роли амазонки.

Но ведь нет ничего проще! Эй, раб! — обратилась царица к Гераклу. — Поднимись-ка на ноги!

Геракл встал. Филомена принялась в упор разглядывать тело Геракла, ничуть не заботясь о стыдливости.

Царица сошла с трона и приблизилась к герою. Ростом она доходила ему ровно до плеча.

Ты и в тронный зал приперся с этой своей дубиной? — укоризненно покачала головой Омфала. — Дайка ее сюда!

Геракл от неожиданности выпустил дубину. Омфала взяла ее и подтащила к себе.

Ого! А она, оказывается, тяжелая! — заметила царица.

Попытка Омфалы оторвать дубинку от пола одной рукой окончилась неудачей. Тогда царица, закусив губу, взяла дубину обеими руками и с трудом взвалила ее себе на плечо.

Со смехом повернулась она к подруге.

Ну как, похожа я на амазонку?

Филомена задумалась.

Пожалуй, нет! — ответила она. — Тебе чего-то недостает!

Я знаю, чего! — воскликнула Омфала и столкнула с плеча дубину.

Деревяшка глухо ударила о каменный пол.

Царица повернулась к Гераклу и приказала:

А ну, раб, сними с плеч львиную шкуру!

Геракл подумал, не ослышался ли он.

Кому я сказала? — строго произнесла Омфала. — Ты мой раб и обязан повиноваться!

Геракл тяжело вздохнул и стащил шкуру, оставшись в чем мать родила.

Правда, разница между его предыдущим видом и теперешним была небольшой — ведь шкура прикрывала только лишь спину и плечи героя.

Не торопись, подержи ее пока! — сказала Омфала.

Она подняла руки к груди и развязала тесемки платья. Легкая материя упала к ее ногам.

Геракл невольно отвел взгляд от стройного и еще подтянутого тела царицы.

Между прочим, вы представляете собой неплохую пару, — донесся до них голос Филомены.

Давай шкуру, раб! — услышал Геракл. — Что это, ты не смотришь на меня? А ты не подумал, что этим ты можешь оскорбить свою госпожу?

Геракл протянул царице львиную шкуру, не поворачивая головы в ее сторону, но Омфала не спешила брать шкуру из рук героя.

А ну, посмотри на меня, раб!

Геракл глянул на царицу и сразу опустил глаза. Омфала была прекрасна в своем первородном одеянии. Впрочем, Геракл слышал мнение, что абсолютно всем женщинам более всего к лицу именно такой наряд.

Подними глаза, Геракл! — сладким голосом сказала царица. — Не то я прикажу выпороть тебя!