Антонио Дионис - Геракл

Ой, это будет не так просто и не так быстро! — приложила ладони к щекам Илахна. — А почему этот… эта работница в твоем платье?

Другого не нашлось! — отрезала царица.

Какому же мастерству его обучать? — деловито кивнула на Геракла Илахна.

Запомни, Илахна! — прервала девушку Омфала. — Не его, а ее! И чтобы я другой раз этого не повторяла!

Слушаюсь и повинуюсь, госпожа! — тихо произнесла девушка и присела, склоня голову. — Но как же к… ней обращаться?

Имя этой работницы — Гераклия, — недолго думала царица.

Гераклия! — удивленно повторила Илахна.

Геракл со страхом ожидал, что его ждет дальше.

Итак, Илахна, я оставлю Гераклию на твое попечение! — сказала царица. — Смотри, не обижай ее!

Пойдем со мной, Гераклия! — громко произнесла Илахна, не дожидаясь, пока за царицей закроется дверь.

Она хотела, чтобы Омфала оценила ее послушание. Однако, как только царица вышла, девушка отскочила от Геракла и воскликнула:

— Не приближайся!

Успокойся, о Илахна! — ответил Геракл. — Я не думаю приближаться к тебе!

Девушка как будто несколько успокоилась.

Скажи мне, ты раб или свободный человек? — спросила она.

Раб! — тяжело вздохнул Геракл.

Вот как! — удивилась Илахна. — А я подумала, что ты очередной любовник нашей царицы!

При этих словах Геракл быстро помотал головой.

Хвала Зевсу, это не так!

Это пока не так! — поправила его девушка. — Я нисколько не сомневаюсь, что Омфала не пройдет мимо тебя! Ведь ты такой мужчина! Мне удивительно, как ты не порвал ее платье, оно же тесно тебе как собачья конура! У тебя не мускулы, а бугры! Это просто чудо!

Геракл молча сносил поток похвал своей внешности.

Остальные девушки прекратили работу и столпились вокруг Геракла. Они начали тыкать в него пальцами и смеяться.

Сними эти тряпки! — сказала одна, наиболее смелая, а может быть, наиболее нахальная.

Геракл оторвал ее руку от платья, но в этот момент чья-то другая рука потянула за тесемку на плече Геракла и развязала ее. Платье повисло на другом плече.

Геракл подумал: «Я сегодня только и делаю, что раздеваюсь и одеваюсь!»

Девушки взвизгнули и быстро справились с оставшейся завязкой. Геракл предстал перед ними во всем своем мускулистом великолепии.

В его мозгу мелькнула мысль: «А не все ли равно? Пусть эти изголодавшиеся девушки смотрят на меня, ведь они сидят во дворце жадной Омфалы целыми днями и лишены мужского внимания. Но они молоды, и у них играет кровь… Ладно, ради их здоровья я потерплю!»

Но очень скоро ему надоели дурацкие тычки пальцами и хихикания девиц.

Послушай, Илахна! — взмолился герой. — Тебе приказала Омфала научить меня ткать или прясть? Так принимайся быстрей за дело, только избавь от твоих чрезмерно любопытных подруг!

Геракл на это никак не реагировал, но за те мгновения, пока Омфала наблюдала за ним, не замеченная девушками, умудрился ни разу не порвать нить.

Однако, он отвлекал от работы остальных мастериц! Нет, царица решительно не могла этого терпеть.

Это что такое? — вскричала она. — А ну-ка, все по местам!

Девушки повскакивали и с визгом бросились врассыпную. Они быстро заняли свои рабочие места и начали наверстывать упущенное.

Омфала подошла к Гераклу:

Ты что же, раб, решил совратить не одну Илахну, а всех одновременно?

Геракл оторвался от работы и поднял взгляд на царицу. На ней было новое платье. Он помотал головой.

Ты ошибаешься, госпожа, я выполняю твой приказ. И, взгляни, довольно успешно!

Геракл показал моток нити, который успел накрутить за это время.

Омфала раздумывала. Она оставила Геракла у девушек во-первых, ради шутки, во-вторых, чтобы помучить Геракла и немного сбить его мужскую гордость, и в-третьих, чтобы в это время выпроводить засидевшуюся и начавшую ее раздражать дурацкими мечтами Филомену.

Ведь известный Геракл — это ее раб! Почему несносная Филомена принялась так откровенно мечтать о нем, да еще в его присутствии! Омфала тогда испытала что-то похожее на ревность.

Теперь же, когда царица увидела успех Геракла у девушек-ткачих, у нее пропали все сомнения: она ревновала! А, следовательно, она поняла, что увлечена этим прекрасно сложенным и могучим рабом.

Омфала в душе разозлилась сама на себя. За долгую жизнь она видела и познала десятки мужчин. Хватало только одного ее желания, даже не желания, а одного намека, как любой мужчина бросался исполнять все ее прихоти.

У царицы было много любовников, но теперь она хотела только этого силача.

Но, как водится, она, вместо того, чтобы показать свое хорошее отношение к Гераклу, принялась бранить его:

Я не приказывала тебе искушать незрелых девчонок, которым ты годишься в отцы! Воздай должное богам, что я заплатила за тебя огромную сумму, иначе ты был бы давно четвертован и сожжен, как раб, ослушавшийся свою госпожу!

Геракл возмущенный вскочил со своего места и сорвал платье Омфалы. Бросив его на пол, он принялся топтать его ногами, крича при этом:

И очень хорошо, царица! Просто прекрасно! Я согласен на любые условия, делай со мной все, что хочешь, но в твои одежды я больше рядиться не буду! Ты можешь меня выпороть, можешь убить, ведь я всего-навсего твой раб, но я раб-мужчина, а не раб-евнух!

Царица выслушала длинную тираду и гневно прищурила глаза.

Хорошо, по крайней мере, что ты признаешь, что ты мой раб! Но рабов ждут соответствующие наказания!

Геракл в эту минуту уже пожалел о своих словах, невольно сорвавшихся с языка, но — что делать? — было поздно.

Ты уже давно заслужил свое наказание, — продолжала Омфала. — Следуй же за мной!

Сказав это, царица развернулась и пошла, гордо подняв голову. Геракл, как побитая собака, поплелся за ней.

Растоптанное Гераклом платье осталось лежать на каменном полу.

Они вышли из комнаты ткачих, затем из тронного зала. Долго-долго шли по длинным коридорам дворца, потом спустились в подвал.

Там горели факелы. Омфала сняла один со стены и пошла дальше, освещая себе дорогу. Геракл старался не отставать, чтобы не остаться в темноте.

Наконец, царица остановилась перед узкой дверью с железным засовом.

«Там меня ожидает палач!» — подумал Геракл.

Омфала достала ключ и отомкнула замок.

Распахнув дверь, она в первый раз за всю дорогу обернулась к Гераклу и процедила сквозь зубы:

Заходи!

Геракл повиновался и ступил в темноту, ожидая, что тяжелая дверь за спиной сейчас захлопнется и отрежет его от внешнего мира.

Дверь, действительно, захлопнулась, однако Омфала вошла следом за Гераклом. Сын Зевса недоуменно вытаращил глаза, но промолчал.

Между тем, царица заперла изнутри дверь. Геракл посмотрел ей в лицо. Оно было все так же холодно, губы плотно сжаты, глаза прищурены. Весь облик царицы говорил о ее решимости и сосредоточенности.