Дмитрий Шеппинг - Древние славяне

Милый на войну пошел,
своей милой наказал:

«Через семь годов приеду
и колечко подарю».

Семь лет замуж не спешила, —
скоро, мол, приедет милый.

Год седьмой к концу приходит,
девка во поле выходит.

А навстречу ей — солдат, —
крепок, строен и усат.

«Что же в девках все сидишь, —
так красу всю проглядишь».

«Семь лет замуж не спешила:
скоро мой вернется милый».

«Аня, милый твой женился,
я был на свадьбе, там напился.

Что молчишь, али не знаешь,
что ему ты пожелаешь?»

«Пожелаю столько счастья,
сколь травинок в этой чаще.

Столько лет на свете этом,
сколько листьев красным летом».

«Ой, разумно отвечаешь,
что ж еще ты пожелаешь?»

«Поцелуев пожелаю,
сколько в небе звезд гуляет.

Пожелаю ночек добрых,
сколь костелов в свете гордых.

Сколько на деревьях веток, —
столько пожелаю деток».

Засмеялся тут солдатик,
Ане перстень показал.

Аня перстень свой узнала,
мил ее поцеловал.

И повел ее, повел
через черный бор в костел.

Руки их священник взял,
штолой накрепко связал.

Сжал Андульке крепко руку,
слезы проняли Андульку.

«Что ж глаза на мокром месте,
аль не мил жених невесте?»

«Как не плакать мне слезами —
слова не сказала маме.

И подружкам не сказала,
дружками их не позвала».

Как на праздник шли мы,
одиннадцать было нас,
эй, одиннадцать было нас.
Как с праздника шли мы,
десять было в этот раз,
эй, десять было в этот раз.

Стойте, подождите,
в Нитре смертный бой кипел,
в Нитре смертный бой кипел,
сосчитаем, братцы,
может, кто не уцелел,
может, кто не уцелел.

Одного нет с нами,
ох, товарищ мой убит,
ох, товарищ мой убит,
пал он на границе,
рядом сабелька лежит,
рядом сабелька лежит.

Товарищи, други,
пал я в дальней стороне,
пал я в дальней стороне,
моей острой саблей
вы могилку ройте мне,
вы могилку ройте мне.

Выложите златом
и заройте там мой прах,
и заройте там мой прах,
пусть поплачет люба
на моих похоронах,
на моих похоронах.

У молодки Наны
Муж, как лунь, седой…
Старый муж не верит
Женке молодой:

Разом домекнулся,
Что не будет прок, —
Глаз с нее не спустит;
Двери на замок.

«Отвори каморку —
Я чуть–чуть жива:
Что–то разболелась
Сильно голова —

Сильно разболелась,
Словно жар, горит…
На дворе погодно:
Может, освежит?»

— Что ж, открой окошко,
Прохладись, мой свет!
Хороша прохлада,
Коли друга нет!

Нана замолчала,
А в глухой ночи
Унесла у мужа
Старого ключи.

«Спи, голубчик, с богом,
Спи да почивай!»
И ушла тихонько
В дровяной сарай.

— Ты куда ходила,
Нана, со двора?
Волосы — хоть выжми;
Шуба вся мокра…

«А телята наши
Со двора ушли,
Да куда ж? — к соседке
В просо забрели.

Загнала насилу —
Разбежались все…
Я и перемокла,
Ходя по росе».

Видно, лучше с милым
Хоть дрова щепать,
Чем со старым мужем
Золото считать.

Видно, лучше с милым
Голая доска,
Чем со старым мужем
Два пуховика.

Как от мельницы к леску
тропку протоптали,
тот, кто тропку протоптал,
мельничиху целовал.

Постучал он в воротй:
Старый мельник дома?
Что же, парень, не войдешь?
Мельник занят, мелет рожь.

Только мельник услыхал,
в горницу вернулся,
со стены топор схватил,
парню голову срубил.

К речке мельничиха шла
за водой студеной,
там головушку нашла,
кровью руки облила.

Ох, головушка, скажи,
где ж осталось тело?
Тело в горнице твоей,
на дубовой на скамье.

Мельник, мельник, горе мне,
что же ты наделал?
Тому, кто меня любил,
с плеч головушку срубил.

Отрубил я, отрубил,
в воду ее бросил,
чтобы каждый знал в краю,
кто любил жену мою.

Ох вы, парни–молодцы,
жен вы не любите,
я красу жену любил,
за нее и жизнь сгубил.

Что так сильно застучало,
что так страшно затрещало?
То комар упал с небес,
перешиб себе хребет.

Комарика убеждают,
лекарей к нему сзывают.
Не поможет мне отвар,
нужен ксендз мне, пан фарар.

Комарика убеждают
и в аптеку посылают.
Мне не нужно порошка,
нужны заступ и кирка.

Уж как в землю опускали,
все–то мухи зарыдали,
рой пчелиный пел хорал,
что преставился комар!

Брали замок турки,
Тот зволенский замок.

Никого людей нет,
Лишь слуга остался.

«Ты скажи, слуга, нам:
Где твой пан и пани?»

«Не могу поведать —
Может пан услышать:

Заперся он с пани
В той высокой башне,

А ключи от замка
Скрыты под порогом».

Первый раз стреляли —
Верх у башни сбили.

А еще стреляли —
Пана там убили.

Как убили пана,
Пани полонили.

Да повезли пани
В поле, в лес широкий.

Глянула на замок
Через ров глубокий:

«Ой вы, стены, стены,
Каменные стены!

Где тот, кто вас строил
На беду, на лихо?»