Е. Балабанова - Мифы и легенды народов мира. Центральная и Южная Европа

Проехав еще немного, услыхал он в лесной чаще такой шум и топот, какого никогда еще не приходилось ему слышать ни в одной битве; оказалось, что там происходила борьба дракона со львом: дракон напал на льва и хотел его растерзать. Вольфдитрих живо соскочил с коня и поспешил напасть на дракона, но после недолгой битвы меч его разлетелся в куски при ударе о твердый хребет чудовища; дракон же успел захватить обоих своих противников — льва пастью, а Вольфдитриха хвостом, и потащил их к себе домой, чтобы отдать на растерзание своим птенцам.

Птенцы сейчас же сожрали льва, но оказались не в силах укусить одетого в доспехи человека, и принялись играть им, подбрасывая его туда–сюда, пока у него не захватило дух и он не лишился сознания.

Но вот наступил вечер и положил предел этой игре. Старый дракон заснул вместе со своими птенцами, и Вольфдитрих понемногу пришел в себя. Поднявшись на ноги, стал он обшаривать пещеру, служившую логовом драконам, и нашел наконец меч, в рукоятке которого светился крупный драгоценный камень. Это был меч «Роза» и принадлежал он Ортниту; тут же неподалеку лежали и останки самого Ортнита, заключенные в хорошо знакомую Вольфдитриху броню.

Как только утро засерело на небе, Вольфдитрих принялся рубить найденным мечом детенышей дракона и перебил их всех полусонных; но старый дракон проснулся–таки от шума, и Вольфдитриху опять пришлось вступить с ним в ожесточенную схватку.

Нелегко далась ему победа, но все же в конце концов он убил и старого дракона.

Покончив с чудовищем, Вольфдитрих отрезал языки у убитых драконов, похоронил тело Ортнита, а сам надел его вооружение и кольцо, бывшее у него на пальце.

Сев на своего верного коня, Вольфдитрих снова пустился в путь. Но скоро он потерял дорогу и долго блуждал среди диких и неприступных гор, пока не подъехал наконец к высокому замку. Это был замок Фалькениц; он принадлежал жестокому язычнику — королю Белиану. У Белиана была дочь Марпали, девушка необычайной красоты. Множество славных витязей приезжало к королю Белиану — привлекала их молва о красоте его дочери, но король Белиан всех их убивал и головы убитых выставлял на стенах своего замка. В то время как Вольфдитрих подъехал к замку, над стенами его насчитывалось до пятисот отсеченных голов, некогда принадлежавших славным витязям. Но Вольфдитрих так устал и проголодался, что тем не менее въехал во двор замка.

Король Белиан с дочерью видели, как въезжал он во двор, и оба вышли к нему навстречу и приняли его радушно и ласково. Молодая девушка усадила Вольфдитриха и стала с ним беседовать. Никогда еще ни один язычник и ни один христианин не нравился ей так, как Вольфдитрих.

— Скажи мне, славный витязь, как тебя зовут? — спросила она.

— Я — король Пильгерин из Трои, — отвечал ей Вольфдитрих.

Обрадовалась девушка, услышав это имя.

— Ну, значит, мне нечего тревожиться, — сказала она. — А я опасалась, уж не Вольфдитрих ли ты из Константинополя; отцу моему, Белиану, предсказано, что Вольфдитрих победит его в игре в метание ножей.

Король Белиан пригласил Вольфдитриха за свой стол, велел подать ему вина и еды.

— А завтра, — сказал он, — мы посмотрим, кто из нас искуснее в метании ножей.

Дочь Белиана пожалела прекрасного витязя и, желая спасти его, упросила отца не заставлять его состязаться с ним, если витязь согласится сегодня же стать ее мужем, и когда король Белиан, по обычаю своему, перед отходом ко сну подал гостю последний кубок, она сама опрокинула кубок и пролила вино, прежде чем Вольфдитрих успел прикоснуться к нему: то было чудодейственное питье, при помощи которого Белиан лишал своих противников силы и ловкости.

Но Вольфдитрих был христианин и не мог решиться жениться на язычнице, а потому ему все–таки пришлось состязаться в игре с королем.

На другой день утром язычники очертили на дворе круг и принесли две низенькие скамейки и шесть ножей. Каждый из соперников получил по скамейке и по три ножа.

— На беду твою Бог твой привел тебя сюда, — сказал язычник Вольфдитриху.

Бойцы разошлись по своим местам. Вольфдитрих не надеялся уже сохранить свою жизнь.

— Царь небесный, помоги мне уйти отсюда живым, — молился он. — Ты один только можешь меня спасти!

Белиан взял в руку первый нож.

— На этот раз береги свое темя! — сказал он, со злобою метнув нож в витязя, и срезал ему два завитка волос как раз на самой маковке.

— А теперь береги свои ноги, — сказал Белиан, беря другой нож.

Вольфдитрих подскочил на месте, и нож, пролетев между его ног, вонзился глубоко в землю.

— Кто научил тебя этому прыжку? — воскликнул Белиан. — Так прыгать умел на свете один только герцог Берхтунг. Уж не Вольфдитрих ли ты? Если так, то

скажи прямо, и я сделаю тебя господином над моими замками, землями и людьми: Берхтунг был моим товарищем в течение целых тридцати двух лет, и ради него я готов даровать тебе жизнь.

— Никогда не знал я герцога Берхтунга, — спокойно отвечал ему неустрашимый витязь.

— Неужели Магомет покинет меня? — воскликнул Белиан. — Никогда еще не бывало со мною, чтобы я промахнулся два раза кряду.

— Берегись же, я намечу теперь прямо в сердце, — продолжал он, взяв третий нож.

Но он промахнулся и по третьему разу: Вольфдитрих и тут сумел уклониться от удара.

— Ну, теперь мой черед, — сказал Вольфдитрих, — берегись же! Первым ножом попаду я тебе или в правый глаз, или в левую ногу.

— Горе мне! — воскликнул язычник. — Как мне укрыться от такого удара? Помоги же мне, Магомет!

Вольфдитрих бросил первый нож. Сам смотрел он ему в глаз, а целил в ногу и прорезал ее насквозь.

— Вот видишь, я не дал промаха, — смеясь сказал он Белиану. — Как думаешь, кто научил меня этому?

— Теперь я вижу, что ты, должно быть, какой–нибудь знаменитый князь, — почтительно отвечал ему Белиан.

— Зовут меня Вольфдитрихом, и я твой враг.

— Как? Ты тот самый греческий король Вольфдитрих, которому суждено лишить меня жизни?! Пощади же и не убивай меня! — молился Белиан, — Я уступлю тебе все свое царство и отдам в жены свою дочь.

— Не нужно мне ни твоего царства, ни твоей дочери, — отвечал Вольфдитрих. — Сегодня должен ты заплатить мне за гибель стольких славных рыцарей. Тут дело идет о твоей жизни! Береги же на этот раз свое темя!

Вольфдитрих взял второй нож, злобно метнул его в язычника и пробил ему щит и темя.

Белиан закричал так громко, что вопль его отозвался во всем замке. Он громко призывал на помощь Магомета и укорял свою дочь, пролившую питье.

— Берегись, теперь намечу я тебе прямо в сердце! — сказал Вольфдитрих, берясь за третий нож.