Е. Балабанова - Мифы и легенды народов мира. Центральная и Южная Европа

И на этот раз не дал он промаха: прямо в сердце попал он язычнику. Белиан свалился со скамьи и тут же умер.

Победив таким образом Белиана, Вольфдитрих вскочил на коня, намереваясь как можно скорее уехать из этого места, но оказалось, что перед замком, где накануне еще простирался прекрасный луг, теперь бурлило глубокое озеро: это превращение совершила своими чарами дочь Белиана, Марпали.

«Ну, уж если суждено мне погибнуть здесь жертвой коварства и хитрости этой злой женщины, то пусть же и она умрет вместе со мною», — подумал Вольфдитрих и, вернувшись в замок, схватил девушку, несмотря на все ее сопротивление, и поехал с нею прямо к озеру. На этот раз оказалось, что через озеро был перекинут мост; Вольфдитрих поехал по этому мосту, но когда доехал он до середины, то мост сломался и обрушился и впереди и позади него, уцелели одни только сваи, поддерживавшие его коня. Пораженный неожиданностью, Вольфдитрих и не заметил, как выпустил из рук дочь Белиана; она же, вырвавшись на волю, превратилась в сороку и, как бы дразня его, полетела через озеро.

Тогда Вольфдитрих, вонзив шпоры в бока своего коня, принудил его спуститься прямо в пенящиеся волны, и, к удивлению его, воды, вместо того чтобы поглотить его, стали опускаться под ним все ниже и ниже, пока наконец не открылся на месте озера опять прекрасный зеленый луг, по которому рыцарь беспрепятственно направился в обратный путь.

После долгого и утомительного странствия Вольфдитрих вернулся в землю лангобардов и застал там общую радость и веселье: люди рассказывали друг другу, что нашелся славный рыцарь, который отплатил за смерть Ортнита и убил дракона. Но вскоре, к удивлению Вольфдитриха, дошла до него и другая весть: рыцарь, убивший дракона, находился будто бы в Гарде и в эту минуту праздновал свою свадьбу с Либгардой, так как она поклялась, узнав о смерти Ортнита, что выйдет замуж за того, кто отомстит за него, и обещала передать своему супругу корону и власть надо всем государством.

Заторопился Вольфдитрих, услыхав такие вести, и скакал во весь опор, пока поздно вечером не приехал в Гарду. Остановившись перед замком, оставил он своего усталого коня во рву, окружавшем стены, а сам прошел в ворота, несмотря на сопротивление слуг, не хотевших допустить в замок такого запыленного, неведомого им путника. В замке, как странник, потребовал он себе питья, и королева выслала ему свой собственный кубок, наполненный вином. Выпив вино, Вольфдитрих отослал кубок обратно королеве, опустив на дно его кольцо Ортнита.

В замке действительно праздновали свадьбу, и посреди нарядных гостей сидела королева Либгарда, а рядом с нею один знатный граф, бывший прежде слугою Ортнита и в котором теперь народ признал победителя дракона, потому что он привез в Гарду голову убитого чудовища. Увидев, что королева, взглянув на дно кубка, залилась слезами, граф было вскочил, чтобы наказать дерзкого, осмелившегося нарушить свадебное веселье, но Вольфдитрих сам стоял уже в дверях зала и громко крикнул:

— Ты ли это тот рыцарь, что убил дракона и в награду за подвиг должен получить руку королевы? Чем можешь ты это доказать?

Граф в гневе отвечал, что не намерен разговаривать с бродягами и ворами; но тут встала с своего места королева и громко возвестила, что незнакомец вернул ей кольцо Ортнита, а сам носит все его вооружение, и что сделать это мог только победитель дракона. Тогда граф приказал принести и показать всем головы драконов, но при виде их Вольфдитрих воскликнул:

— Смотрите сюда все, рыцари и дамы! Конечно, он победитель, потому что у него в руках головы драконов! Да только вот в чем чудо: все головы без языков, а этого с драконами еще не бывало. Или ты, может быть, где–нибудь бросил языки?

Граф не знал, что отвечать ему на такие речи, а Вольфдитрих продолжал громовым голосом:

— Ты — обманщик! Вот языки драконов: я сам вырезал их, когда после ужасной битвы убил чудовищ в их пещере и отомстил за смерть Ортнита. Ты же нашел лишь в лесу их безжизненные тела!

С этими словами он снял шлем, и королева радостно воскликнула:

— Вольфдитрих, неужели ты мой избавитель?

Граф же при виде его узнал в нем своего победителя в Тервисе и поспешил скрыться из замка.

После этого в замке весело и радостно отпраздновали свадьбу Вольфдитриха с королевою Либгардою.

Но недолго жил Вольфдитрих со своею женою, радуясь своему новому царству: скоро стал он грустить и задумываться, и никто не знал причины его печали. Наконец раз ночью, когда в замке все спали, королева Либгарда стала настойчиво расспрашивать его о причине его грусти, и он признался ей, что сильно печалила его судьба его одиннадцати ленников, покинутых им в Константинополе. Засмеялась королева Либгарда.

— Чтобы утешить тебя, я могу дать тебе вместо них одиннадцать тысяч самых лучших воинов, — сказала она.

Но Вольфдитрих не переставал горевать и жаловаться, и наконец она согласилась, хотя и неохотно, снарядить для него большое войско из своих лангобардов и предоставить ему идти с ним на Константинополь.

Поспешно окончив приготовления, войско село на корабли и после непродолжительного плавания благополучно высадилось на берег невдалеке от Константинополя. Там Вольфдитрих привел в порядок свои войска и, поставив во главе их опытных предводителей, приказал им скрываться вблизи города, ожидая его зова. Сам же он накинул поверх кольчуги серое платье пилигримов и в таком виде поехал в город.

Поздно вечером подъехал он к крепостному рву и притаился под крепостною стеною. Недолго пролежал он тут, как услыхал уже плач и горестные жалобы своих ленников. Все они громко жаловались на свою судьбу и призывали святую Деву себе на помощь.

— Перестаньте плакать и жаловаться все вместе на свою судьбу, — сказал потом старший из них, Гербранд, — будем лучше молить Господа, чтобы он смиловался над верным Вольфдитрихом.

— Вы, постоянно кружащиеся по крепостной стене, — заговорил Вольфдитрих изо рва, — я слышу ваши горькие жалобы. Что дадите вы в награду тому, кто покажет вам Вольфдитриха целым и невредимым?

— Нет у нас никакого имущества, — отвечали они, — мы можем только плакаться на свою судьбу. Большую нужду терпим мы тут и молим Бога, чтобы Он всем нам послал скорее смерть. Много могли бы мы порассказать тебе о наших страданиях: мы закованы в цепи попарно и нам дают всего лишь по полхлеба на двоих да по глотку воды, и этим должны мы довольствоваться весь день.

— Слушайте же вы, странники по крепостной стене, — продолжал Вольфдитрих, — один пилигрим просит у вас четверть хлеба ради спасения самой близкой вам души, за которую обязаны вы раздавать милостыню.

— Если бы предложили мне поднять из гроба отца моего и мать, — отвечал ему Гербранд, — я и то не согласился бы отдать за это четверть хлеба. Только ради одной души решимся мы на это — ради души господина нашего, верного Вольфдитриха.