Е. Балабанова - Мифы и легенды народов мира. Центральная и Южная Европа

— Сестре вашей предстоит носить корону, и если доживем мы до этого, то будет она богаче всех на свете, — отвечал он им, но позволил Кримхильде взять с собою свою свиту из бургундских воинов и дам.

Стали они готовиться в дорогу. С Кримхильдой поехали граф Экеварт с пятьюстами воинов и тридцать две молодые девушки.

Дружески простились они с хозяевами и родными и тронулись в путь. Гунтер послал своих людей провожать их и распорядился, чтобы всюду в его владениях был готов для них ночлег.

Вперед же были посланы гонцы, чтоб известить короля Зигмунда и королеву Зигелинду, что сын их Зигфрид едет к ним с женою, дочерью богатой королевы Уты.

Обрадовались Зигмунд и Зигелинда и стали готовиться к торжественному приему. Зигелинда сама поехала им навстречу и, встретив их за день пути до Ксантена, вместе с ними вернулась в город. Приезд молодых праздновали здесь таким роскошным пиром и такими щедрыми подарками, каких не видывали и на Рейне.

И сказал тогда король Зигмунд своим родным:

— Пусть знают все мои друзья, что Зигфрид отныне должен принять мою корону!

И в Нидерландах все с радостью услыхали эту весть.

И Зигфрид принял владения своего отца и стал вместо него править землями и городами, повсюду чиня суд и расправу.

Так мирно жил он с Кримхильдой в своих владениях, и наконец, на десятый год, родился у него сын и был он назван в честь дяди Гунтером.

В то же время родился сын и на Рейне у короля Гунтера и жены его Брунхильды и был назван Зигфридом.

Так мирно жили в своих владениях короли, но никого не было могущественнее и богаче Зигфрида: владел он землею Нибелунгов и их сокровищем, — сокро–вищем, каким до него никто не обладал и которое он сам отвоевал своей рукою у подножия горы, положив на месте множество могучих воинов.

Не раз задумывалась жена Гунтера о том, как это Кримхильда вдруг стала так важна и знатна и почему это вассал их Зигфрид так долго не является к ним на службу и не платит им дани. Наконец стала она просить короля Гунтера вызвать в Вормс Кримхильду и ее мужа. Неохотно выслушал ее Гунтер.

— Как могу я вызвать их? — отвечал ей Гунтер. — Они живут слишком далеко от нас, и я не решусь просить их приехать.

Хитро отвечала ему на это Брунхильда:

— Как бы ни был богат и могуществен вассал короля, он не смеет не исполнить того, что приказывает ему его господин.

Улыбнулся Гунтер, слушая ее речи: не считал он то службой, что Зигфрид приезжал к его двору.

— Господин мой, — продолжала Брунхильда, — сделай так, чтобы Зигфрид с Кримхильдой приехали: ничто на свете не могло бы быть для меня приятнее! Мне до сих пор сладко вспоминать доброту и обходительность твоей сестры.

И так долго упрашивала короля Брунхильда, что он наконец сказал:

— Тебе легко убедить меня: для меня самого не может быть приятнее гостей, и я пошлю к ним гонцов звать их к нам на Рейн.

Отобрал Гунтер тридцать человек из своей дружины и послал их в Ксантен к Зигфриду звать его с женою в Вормс на празднества, которые намеревался он устроить для них в конце зимы, до поворота солнца.

Через двенадцать дней послы Гунтера прибыли в город Нибелунгов. Сильно обрадовалась Кримхильда приезду бургундов, особенно увидев между ними родственника своего Гере: приятно было ей получить вести о своих милых родных на Рейне.

Радушно и ласково приняли в Ксантене послов Гунтера, но прежде чем согласиться ехать в гости на Рейн, Зигфрид собрал совет из преданных ему мужей.

— Король Гунтер с братьями прислал гонцов звать меня к себе на празднества, но земля его далеко, а просит он, чтобы ехала со мною и моя жена. Скажите же, милые друзья, как ей туда ехать? Ведь я должен служить им мечом, и мне, может быть, придется побывать ради них в тридцати землях.

Отвечали ему его советники:

— Если хочешь ты ехать на Рейн, то послушайся нашего совета: возьми с собою тысячу человек своих воинов для того, чтобы мог ты с честью присутствовать на празднествах.

Сказал тут и Зигмунд Нидерландский:

— Если намерены вы ехать на празднества, то и я готов ехать вместе с вами и возьму с собою сотню воинов, чтобы увеличить вашу свиту.

И решил тогда Зигфрид пуститься в путь через двенадцать дней. Большое горе ждало их на Рейне.

Королева Зигелинда в то время уже умерла; сына своего Зигфрид оставил дома, да и хорошо сделал. Старик же Зигмунд поехал с ними. Конечно, если б знал он, что ждало их на празднествах, он предпочел бы не видеть их. Никогда еще во всю его жизнь не выпадало ему большего горя.

Вернулись домой гонцы Гунтера и возвестили ему о скором приезде гостей.

— Завтра рано утром прибудут наши гости, — сказал Гунтер Брунхильде. — Никогда еще никому не бывал я так рад, и надо нам хорошенько их встретить. Желал бы я, чтобы ты выехала навстречу к моей сестре, как некогда выехала она к тебе. Не ждать же нам их здесь, в замке.

Согласилась Брунхильда и, наскоро все приготовив, замкунды наутро толпою спустились к Рейну встречать дорогих гостей.

Встреча была радушная и радостная, и Брунхильда крепко обнимала и целовала Кримхильду, — ни вражды, ни злобы не было еще в то время между ними, и, когда начались празднества, обе королевы были неразлучны и повсюду появлялись вместе.

Как–то раз перед вечерней на дворе дворца рыцари забавлялись военными играми, а женщины смотрели на них из окон зала. Обе королевы сидели вместе, беседуя о двух доблестных рыцарях.

— У меня такой муж, которому должны быть подвластны все земли, — сказала Кримхильда.

— Это было бы так, если бы на свете жили только ты да он, — отвечала ей Брунхильда, — но пока жив Гунтер, этого не может быть.

— Ну, посмотри же, как прекрасен он в сравнении с другими рыцарями, — точно луна перед звездами, — отвечала ей Кримхильда. — И этому, конечно, я вправе радоваться.

— Как ни прекрасен и как ни отважен твой муж, а все же должна ты признаться, что уступает он Гунтеру, твоему благородному брату.

— Без основания не стала бы я хвалить своего мужа, — отвечала ей Кримхильда, — своими доблестями и подвигами он заслужил себе великий почет, и, поверь мне, Брунхильда, ни в чем не уступит он Гунтеру!

— Не сердись, Кримхильда, но и я говорю это не без причины: когда обоих их я увидала в первый раз, Зигфрид тогда же сам сказал мне, что он вассал, а потому и я с тех пор считаю его вассалом.

— Неужели же мои братья выдали бы меня замуж за вассала?! — воскликнула Кримхильда. — Не говори так, Брунхильда, прошу тебя по дружбе!

— Не перестану я так говорить, — настаивала Брунхильда, — не отказываться же мне от стольких прекрасных рыцарей, что вместе с королем своим обязаны нам службой! Я удивляюсь только, почему так долго не получаю от него я дани.