Сборник - Китайские притчи

Все придворные с любопытством разглядывали старика, с удивлением слушали, как спокойно он разговаривает с императором.

– Говори! – сказал хуанди.

– Слушайте, – начал старик. – Ехал я однажды на осле в город. На дороге была яма, полная грязи. Я хотел ее объехать. Но осел упорствовал. Он не хотел поворачивать, чтобы обойти яму. И шагнул прямо в глубокую грязь. Но не сделал он и трех шагов, как споткнулся о камень и упал. Еле-еле мы выбрались из грязи. Переднюю ногу осел ушиб. Это бы еще ничего! Но и я захромал после падения! Тогда я как следует отлупил осла палкой и поехал дальше. В городе на базаре я купил что надо и двинулся назад. Подъехал к яме с грязью. Я нарочно направлял осла в эту яму. Но он не шел. Тогда я стал его бить. И все-таки он обошел яму и пошел по ровной, твердой дороге! Вы видите, какая у моего осла прекрасная память! Он не повторяет прежних ошибок.

– Так неужели ты думаешь, старик, что у моего визиря память хуже? – спросил император.

Визирь зло глянул на старика, а потом посмотрел на императора и расплылся в улыбке. Все воины, все придворные напряженно ждали, что скажет старик. А он сказал:

– О высокочтимый хуанди, конечно, у визиря память хуже, да кроме того, у него не хватает ума. Вы однажды запретили ему брать деньги из казны без вашего разрешения, а он все-таки берет. Казначей доложил вам об этом, вы наказали визиря, а он вскоре забыл и приказание и наказание. И опять берет. Ума у него совсем мало. Нет бы ему подумать, почему другие придворные не берут золото из казны. Конечно, ему далеко до моего осла.

Воины и придворные заговорили, загалдели. Раздались выкрики:

– Старик прав!

Тогда визирь вскочил и побежал. Но воины с копьями его остановили. Император решил, что старик – мудрец, и сделал его своим советником.

Одного чиновника назначили судьей. Уселся он в зале и начал разбирать судебное дело. Истец и обвиняемый стали приводить свои доводы.

– Оба вы говорите резонно, – сказал судья. – Поскольку истец прав, то присуждаю двадцать палочных ударов обвиняемому. Но и обвиняемый прав, поэтому присуждаю двадцать ударов палками истцу.

Объявив приговор, судья пошел из зала. Приказные бросились за ним и просили отпустить их домой.

– В чем дело? – спросил судья.

– С глазами плохо. Слепнем! – хором кричали приказные.

– А я вижу, у вас глаза в порядке. Почему вы кричите «слепнем»?

– Конечно, вы видите нас ясно, а мы как посмотрим на вас, так словно глупость глаза застилает…

Старый китайский мудрец шел по заснеженному полю и увидел плачущую женщину.

– Почему ты плачешь? – спросил он ее.

– Потому что вспомнила прошлое, молодость, былую красоту, ныне поблекшую, мужчин, которых любила. Бог поступил жестоко, даровав людям память. Он, видно, знал, что я буду вспоминать весну моей жизни и плакать.

Мудрец, уставившись неподвижным взглядом в одну точку, созерцал снежную равнину. А женщина вдруг перестала плакать и спросила:

– Что ты видишь там?

– Вижу цветущие розы, – отвечал мудрец. – Бог был великодушен, даровав мне память. Он, видно, знал, что зимой я всегда смогу вспомнить весну и улыбнуться.

У одного высокого китайского чиновника был единственный сын. Рос он неглупым мальчиком, но был неусидчивым, и чему бы его ни пытались научить, он ни в чем не проявлял усердия, и знания его были лишь поверхностны. Он умел рисовать и играть на флейте, но безыскусно; изучал законы, но даже писцы знали больше него.

Отец, обеспокоенный таким положением, отдал его в ученики известному мастеру боевых искусств, чтобы сделать дух сына твердым, как и полагается настоящему мужу. Однако юноше вскоре надоело повторять однообразные движения одних и тех же ударов. Он обратился к мастеру со словами:

– Учитель! Сколько можно повторять одно и то же движение? Не пора ли мне изучать настоящее боевое искусство, коим так славится ваша школа?

Мастер ничего не ответил, но позволил повторять движения за старшими учениками, и вскоре юноша знал множество приемов.

Однажды мастер подозвал юношу и передал ему свиток с письмом.

– Отнеси это письмо своему отцу.

Юноша взял письмо и пошел в соседний город, где жил его отец. Дорога в город огибала большой луг, посередине которого какой-то старик тренировал удар рукой. И пока юноша обходил по дороге луг, старик без устали отрабатывал один и тот же удар.

– Эй, старик! – крикнул юноша. – Будет тебе молотить воздух! Ты все равно не сможешь побить даже ребенка!

Старик крикнул в ответ, что пусть он сначала попробует его победить, а потом смеется. Юноша принял вызов.

Десять раз он пробовал напасть на старика и десять раз старик сбивал его с ног одним и тем же ударом руки. Ударом, который он до этого без устали отрабатывал. После десятого раза юноша уже не мог продолжать бой.

– Я бы мог убить тебя с первого же удара! – сказал старик. – Но ты еще молод и глуп. Ступай своей дорогой.

Пристыженный, юноша добрался до дома отца и передал ему письмо. Развернув свиток, отец вернул его сыну:

– Это тебе.

Каллиграфическим почерком учителя на нем было начертано: «Один удар, доведенный до совершенства, лучше, чем сто недоученных».

Один крестьянин всю жизнь работал на своем поле. Как-то раз он заметил, что посевы его хиреют, и понес на поле удобрения. Навстречу ему шел ученый; он шагал в своих прекрасных одеждах, задрав голову и ничего вокруг не замечая, – да и столкнулся с крестьянином. Вонючие удобрения вылились прямо на него. Оба стали ругаться и требовать возмещения убытков. Спорили, спорили, ни к чему не пришли и отправились к судье.

– Господин судья, – начал крестьянин, – вот из-за этого человека пропали все мои удобрения. Как мне теперь быть? Как кормить семью? Я должен был удобрить ими поле. А теперь урожай мой совсем захиреет и моя семья должна будет умереть с голоду.

Судья выслушал его и решил, что он прав. Затем он дал слово ученому.

– Как вы думаете, – сказал ученый, – сколько стоит эта одежда? А теперь он ее всю испачкал.

«Да, – подумал про себя судья, – она стоила тебе много денег и долгой работы. Ты дорого заплатил, чтобы иметь возможность шагать, высокомерно задрав голову. И теперь ты хочешь, чтобы этот бедный крестьянин возместил тебе убытки?» А вслух он сказал:

– Да, крестьянин должен тебе за это заплатить.

– Откуда я возьму деньги? – возмутился крестьянин. – Разве я не объяснил, что вся моя семья кормится благодаря урожаю, который теперь пропадет без удобрений?

– Тогда дай ему сто пощечин, – сказал судья ученому, – и это зачтется тебе как возмещение.