Игорь Кузнецов - Русские были и небылицы

– Что, Фома, горька смерть.

– Ох, горька! – говорит.

Все думали, что барин помилует, потому что, видимо, Божья воля была на то, чтобы крепкая веревка да вдруг оборвалась. Нет, не помиловал, велел другую навязать. Опять повесили, и на этот раз Фома сорвался. Барин подошел к нему, опять спрашивает:

– Что, Фома, горька смерть.

– Ох, горька! – чуть слышно прохрипел Фома.

– Вздернуть его в третий раз! Нет ему милости!

И так счетом повесили барского человека три раза.

Клады таят под землею (в горах, городищах, курганах, оврагах и пещерах) несчетное количество золота, серебра и самоцветных камней – в деньгах, вещах: целые котлы бывают наполнены этими драгоценностями. На том месте, где зарыт клад, ночью в известное время года горит синий огонек или свеча; если ударить по свече и произнести заклятие, то она превращается в кубышку или в котел с деньгами. Поэтому, приметив блуждающий огонек, стараются искать вблизи клад, который (как только его найдут) выходит, по народному поверью, с треском.

Клады обнаруживаются обыкновенно при начале весны и на праздник Купалы. По русскому поверью, в ночь на Иванов день земля разверзается и клады просушиваются . В это время можно видеть, как в глубоких провалах и погребах висят на медных или железных цепях огромные котлы и бочки, полные серебра и золота; по краям котлов горят свечи; но все это тотчас же исчезает, как скоро пожелаешь подойти ближе…

Клады редко полагаются без заклятия. Чтобы укрыть их от поисков, тот, кто зарывает сокровище, причитывает вслух зарок или приговор: через какое время, как, кому и при каких условиях может достаться этот клад. Без соблюдения условий, требуемых зароком, клад не дается; чем усерднее будешь рыть землю, тем глубже станет он уходить вниз; один раз кажется, что совсем дорылся до сокровища, заступы уже стукнули о железную плиту или крышку сундука, но в то же мгновение со страшным гулом проваливается клад в преисподнюю, а из-под земли слышится неистовый, оглушающий хохот нечистой силы.

Даже если кому бы и посчастливилось набрести на клад, все равно он не в силах будет им воспользоваться. Едва он дотронется до него, тотчас почувствует во всем теле расслабление, словно руки и ноги перебиты, или, взявши золото, будет кружиться с ним около подвала и до тех пор не выйдет на дорогу, пока не положит добычи на прежнее место или и вовсе не вылезет из очарованного подземелья; при всякой попытке уйти оттуда не с пустыми руками земля начинает смыкаться и железные двери готовы с шумом захлопнуться; сами же деньги скользят из рук и прыгают промеж пальцев.

Клады могут принимать разные образы. В то время, когда исполнится срок их подземного пребывания или заклятия, они бродят по земле и показываются счастливцам то блуждающим огоньком, то золотою веткою, то петухом, золотою наседкою с цыплятами, барашком, теленком, быком или коровою, конем, волком, свиньей, собакою или кошкою, иногда даже в человеческом образе. Это наиболее удобная пора, чтобы овладеть кладом: стоит только ударить по нему наотмашь, чем попадя, – клад рассыплется звонкою монетою или оборотится кубышкою с деньгами.

Животные, в образе которых являются клады, имеют серебряную и золотую шерсть, а иногда просто белую, красную, рыжую или желтую. Белый цвет указывает на серебро, а красный, рыжий и желтый – на золото. В Калужской губернии рассказывают об одном крестьянине, который увидел белого коня. Лошадь то и дело забегала вперед и преграждала ему дорогу. Крестьянин ударил ее кнутом – и она разлетелась в груды серебряных денег. В другом рассказе встречается следующая любопытная подробность. «Когда мы рыли, – говорит кладокопатель, – вдруг словно из земли выросла собачка, вся желтая, с одним глазочком во лбу; и нам стало ясно, что в кургане есть золото».

С суевериями о кладах связывается много сказок и преданий; у каждого края свой герой или разбойник прежних лет, коему приписываются все находимые и искомые клады. В восточных губерниях клады принадлежат Пугачеву, на Волге – Стеньке Разину, на Украине – Гаркуше, в Средней России – Кудеяру и проч. Клад не всякому дается; хозяин клада, по смерти своей, бродит тихо вокруг и бережет его строго и чутко: либо вовсе не найдешь, либо найдешь, да не возьмешь, не дастся в руки; не поднимешь по тяжести; обмираешь, как не тронешь, ровно кто тебе руки и ноги перебьет; кружишь на этом месте и не выйдешь, ровно леший обошел, поколе не положишь клад опять на место; или если клад под землей, в подвале, глубокой яме, то взявший его не вылезет никак, перед тобою земля смыкается, железные двери с запором затворяются; либо выскочит, откуда ни возьмись, невидимка, схватит и держит на месте, покуда не выпустишь из рук клада; либо навалится на плечо ровно гора, так что языка не повернуть; либо ноги подкосятся, либо станут, упрутся, словно приросли к земле; или если и возьмешь клад и унесешь, то, сколько ни носишь его домой, берешь золото, а принесешь черепки; или же, наконец, возьмешь, да и сам не рад: вся семья подряд вымрет. Все это оттого, что клад кладется с зароком, что клад бывает почти всегда заповедный. Дается он тому только, кто исполнит зарок; избавляют же от этой обязанности только цвет папоротника или прыгун-скакун-плакун или спрыг-трава, железняк или кочедыжник; папоротнику и плакуну повинуются все духи, а прыгун ломает замки и запоры, побеждая всякое препятствие. Иногда клад бродит не только свечой, огоньком, но даже каким-нибудь животным или человеком; если, догадавшись, ударить его наотмашь и сказать: «Аминь, аминь, рассыпься», то перед тобою очутится кубышка с деньгами. Во время выемки клада всегда приключаются разные страсти, и черти пугают и терзают искателя; брать взаймы у клада иногда можно, если он даст, но к сроку принеси, иначе постигнет беда большая.

При смерти один старик рассказывал своим сыновьям, что на известном месте был когда-то зарыт клад, который может достаться человеку, родившемуся в детской рубашке и непременно с хвостиком. Дети этого старика решили попытать счастья, откапать указанный клад. Накануне дня Ивана Купалы они начали, как только наступила ночь, рыть клад. Долго рыли землю сыновья старика и, наконец, докопались до какой-то железной доски. Как только ударили они заступом об эту доску, как вдруг из-под нее выскакивает множество чертей и бросается на них. Испугались мужики и со всех ног бросились бежать. Когда через некоторое время они опять пришли на то место, то увидели, что оно сровнялось по-прежнему и ничего уже нельзя было заметить. Набравшись смелости, эти крестьяне опять начали рыть землю. Докопавшись до железной доски, они уже взяли лом, чтобы вывернуть ее. Но тут вылетел уже целый отряд вооруженных чертей на конях и с адским хохотом бросился на перепуганных до полусмерти крестьян. Кого-то из них Бог надоумил прочитать молитву, после чего все черти скрылись. «Ну, слава Тебе, Господи!» – сказали крестьяне. «Пойдем-ка лучше домой, а то если опять возьмемся копать, то уж, как Бог свят, нам всем придет карачун (смерть). Теперь уж Кудеяр (дух, который, по мнению крестьян, охраняет клады) нас не помилует, если мы решимся его тревожить». И с этими словами они удалились домой.