Ларс-Хенрик Ольсен - Эрик, сын человека

Во всех дворах и крепостях, которые ты видишь тут, живут асы и асини со своими слугами и скотом. Вон то, — показал Тор, — Фенсалир, там живет Фригг.

А этот большой двор там вдали — мой дом, Бильскирнир. Луг перед ним зовется Трудвангар.

Около моря стоит крепость Ньерда — Ноатун. Ньерд очень любит свой дом, ему нравится жить там, вдыхать морской бриз и слушать шум прибоя.

Возле Вальгаллы стоит старая крепость Бальдра — Брейдаблик. Бальдр — один из сыновей Одина, теперь он уже умер. Нанна, его жена, также умерла, и с тех пор Брейдаблик пустует. Сын их, Форсети, живет вон там. — Тор указал рукой на дом с блестящей на солнце крышей. — Крыша его дома покрыта серебром, а столбы золотые. Это очень красивый дом.

Те тучные поля, что лежат к югу отсюда, зовутся Альвхейм. Там живет Фрейр со своей женой Герд. Вообще-то Герд — дочь великана, но она необычайно красива. Хотя, разумеется, и не так прекрасна, как Фрейя. С той никто не может сравниться в красоте.

Фрейя живет вон в том доме. Ее владения зовутся Фолькванг.

Я мог бы продолжать и дальше, но, мне кажется, тебе это уже порядком надоело. Кроме того, ты не сумеешь запомнить всего прямо сейчас. Всему свое время, попозже ты будешь знать Асгард как свои пять пальцев. А теперь мы направимся в Вальгаллу. Мне думается, там нас уже заждались.

До слуха Эрика давно доносились странные звуки — какое-то дикое рычание, глухие удары, грохот, крики я вопли. По мере приближения к Вальгалле они становились все громче. Эрик недоумевал, что бы это могло быть, но спустя некоторое время все объяснилось. Колесница въехала на вершину небольшого холма, и их взорам предстала широкая равнина, истоптанная, как футбольное поле. Вся она была заполнена людьми, которые и издавали эти звуки.

Здесь собрались одни мужчины — высокие, сильные, похожие на древних викингов: длинноволосые, в звериных шкурах, в шлемах, с мечами и блестящими разноцветными щитами в руках. На некоторых были надеты кольчуги, на других — грубая домотканая одежда, третьи были обнажены до пояса, и их мускулистые тела лоснились от пота, ибо никто здесь не бездействовал. По сути дела, больше всего это походило на какую-то немыслимую свалку сражающихся людей, на настоящее поле битвы. Однако, кто здесь был за кого и из-за чего дрались эти люди, было совершенно непонятно. И что самое странное, похоже было, что всем воинам по душе эта жестокая сеча — большинство из них весело улыбались, хотя и были ужасно изувечены и кровь ручьями хлестала из их ран. Когда кому-нибудь удавалось нанести противнику ловкий удар, он громко смеялся, но — удивительно! — противник также смеялся вместе с ним, причем не менее радостно.

Тор остановил колесницу невдалеке от поля битвы, так чтобы Эрик смог получше все рассмотреть. Мальчик был совершенно потрясен кровавым зрелищем. Казалось, эти люди просто забавляются, калеча и увеча друг друга до неузнаваемости.

Рядом с самой колесницей очутился высокий черноволосый воин, несколько похожий на Тора. На нем было одеяние из шкур, в одной руке он сжимал меч, в другой — красный щит. Противник его был чуть ниже ростом и вооружен длинным копьем. «Ну, вот я до тебя и добрался!» — крикнул человек с копьем, громко смеясь и вонзая свое оружие в живот черноволосому с такой силой, что острие копья вышло у того из спины. — «Не совсем так, приятель!» — гаркнул в ответ черноволосый, изловчился и рубанул со всей силы мечом но боку противника, который никак не мог вытащить копье из тела. Тот, разрубленный чуть ли не пополам, продолжал хохотать. «Что ж, сегодня у тебя уже лучше получается!»

— сквозь смех прокричал он. «Я еще и не так могу!» — похвастался черноволосый, снова взмахнул мечом, и отрубленная голова копейщика упала, как головка цветка, срезанная со стебелька. Алая кровь ручьями текла из ран обоих.

Эрик отвернулся; его едва не стошнило.

— Не принимай это так близко к сердцу, — попытался успокоить мальчика Гор, кладя руку ему на плечо. — Ничего с ними не случится, просто они так тренируются.

Чуть обернувшись, Эрик уголком глаза увидел, что безголовый воин продолжает пытаться извлечь копье из тела черноволосого. Он поставил ногу ему на живот и потянул, однако копье, по-видимому, засело крепко, и дергать ему пришлось изо всех сил. Внезапно копье поддалось и вылетело из раны так резко, что безголовый не удержался на ногах и с размаху сел на землю.

Черноволосый расхохотался, на глазах у него даже выступили слезы. «Возьму-ка я, пожалуй, твою голову, пока ее не подхватил кто-либо другой», — сказал он, поднял ее с земли и сунул под мышку. И оба бойца, обнявшись и что-то напевая, направились к Вальгалле.

Чуть поодаль рубились тяжелыми мечами еще двое воинов. Каждый пытался парировать меч противника своим щитом, однако удары наносились с такой силой, что вскоре оба щита разлетелись на куски.

Рядом с ними бешено размахивал мечом какой-то однорукий воин. Натиск его был столь неистов, что он вскоре зарубил своего противника, подобрал собственную отрубленную руку и сразу же вступил в бой с новым. Невдалеке сражался воин на одной ноге. В левой руке он держал отрубленную ногу, в правой громадную дубину, которой орудовал с такой легкостью, будто это была детская игрушка.

Возле самой колесницы воин с тяжелым двуручным мечом обрушил свое страшное оружие на голову противника и разрубил его надвое от макушки до пят.

Эрик почувствовал, что не в силах больше смотреть на эту бойню, и закрыл лицо руками.

— Да ладно тебе, герой! — сказал Тор. — Им же это все нипочем — ведь это же эйнхерии. Как я уже говорил, они тут просто разминаются, а придет вечер, и все у них заживет.

— Но кто эти люди и почему они с таким наслаждением убивают друг друга?

— Это павшие в бою викинги. Они живут в Вальгалле уже многие сотни лет. Каждое утро они надевают свои доспехи, выходят на это поле и сражаются здесь до вечера. Тогда они возвращаются в Вальгаллу — кто сам, а кого и приносят, — валькирии заживляют их раны, и эйнхерии пьют и едят всю ночь напролет. Да, ночью отрубленные головы им особенно нужны на плечах, а то ведь за столом без них никак не обойтись! — хохотнул Тор.

Эрик покачал головой.

Тор же как ни в чем не бывало продолжал:

— В Вальгалле каждый вечер повар Одина Андхримнир варит для них вепря Сэхримнира. Вепрь этот огромен и продолжает все время расти. Андхримнир отрезает от него большие куски и кормит до отвала всех эйнхериев. Когда они наедаются, вепрь снова оказывается целым. Так повторяется каждый день.

По крыше Вальгаллы бегает большая коза по имени Хейдрун, о которой я тебе уже рассказывал. Она обгрызает листву с ветвей Иггдрасиля, простирающихся над Вальгаллой. Вымя ее при этом наполняется не молоком, как у обычных коз, а медом, который затем стекает в громадный жбан, установленный в Вальгалле. Этот-то мед и пьют по ночам эйнхерии, и его с избытком хватает на всех.