Ларс-Хенрик Ольсен - Эрик, сын человека

— Что ж, давайте, — с готовностью согласился Эрик.

Тьяльви — так, по-видимому, звали долговязого — хитро усмехнулся.

— Стартуем с этого места, — сказал он, — побежим к Иггдрасилю, вокруг него и снова вернемся сюда. Кто прибежит первым — тот и выиграл.

Эрик и Труд дружно кивнули. Тьяльви ногой провел на земле черту.

Эрик украдкой взглянул на соперников — ну уж с ними то он как-нибудь справится! — и, когда Труд скомандовала: «На старт, внимание, марш!», он сорвался с места и стрелой понесся к Иггдрасилю. Бежал изо всех сил и был так поглощен этой гонкой, что совсем позабыл о соперниках.

Внезапно он увидел их, бегущих ему навстречу. Они уже обогнули Дерево и возвращались к месту старта!

Эрик остановился как вкопанный и с открытым ртом изумленно уставился на них. «Не может этого быть, здесь какой-то обман!» едва сдержался он, чтобы не крикнуть. Сам мальчик был всего еще только на полпути к дереву.

— Догоняй! — насмешливо крикнул ему Тьяльви, проносясь мимо. Но Эрик уже даже не помышлял о беге, С трудом переставляя сразу же отяжелевшие, как будто налившиеся свинцом ноги, он потащился назад.

— Ну а что еще ты умеешь? — не унимался Тьяльви.

Эрик принялся размышлять. Ему вовсе не хотелось снова стать мишенью для насмешек.

— Играть в футбол! — вдруг вырвалось у него. Ну да, конечно, как же он сразу об этом не подумал?! С самого начала надо было предложить им сыграть. Здесь уж он не осрамится.

— Что это такое — футбол? — со скептической гримасой поинтересовался Тьяльви.

— Это… ну, знаешь… когда пытаешься попасть в ворота… — начал объяснять Эрик.

— Ага, тогда я сейчас сбегаю за луком и стрелами! — радостно воскликнул Тьяльви.

— Да нет, — улыбнулся Эрик, — ты не понял. Попадать надо мячом, а не стрелами. А играют в эту игру ногами, поэтому она так я называется — «фут-бол».

— А что такое мяч и в какие ворота надо попадать? — вмешалась Труд. Видно было, что ни она, ни Тьяльви не поняли ровным счетом ничего из сказанного Эриком, и мальчик принялся терпеливо объяснять им правила игры. Поскольку их было трое, они договорились, что кто-то один встанет в ворота, а остальные двое, отбирая друг у друга мяч, будут пытаться забить ему гол.

— Да, но где же мы возьмем мяч? — спросил Эрик, уже предвкушая, как он наконец сможет показать им, на что способен.

— Сейчас достану, — с готовностью отозвалась Труд и сорвалась с места.

Вскоре она вернулась, неся под мышкой круглую рыжебородую голову викинга.

— Вот, одолжила у Асгера! — весело крикнула она. Голова, вероятно, была отрублена совсем недавно: из шеи все еще сочилась кровь. — Я там поговорила с Бертилем, он очень обрадовался, когда узнал, что нам нужны головы, и сказал, что мы можем смело обращаться прямо к нему, если вдруг понадобятся еще. Он обещал, что сегодня еще не одна скатится с плеч. — Труд усмехнулась и катнула голову к Эрику. — Ну, начинай!

Увидев катящуюся к нему отрубленную голову, Эрик резко отвернулся. Он решил, что над ним просто-напросто издеваются. Нет уж, пусть даже не надеются, головой он играть в футбол не намерен!

— В чем дело? — насмешливо спросил его Тьяльви.

— Этим я играть не буду! — сердито буркнул Эрик.

— Но с ней же ничего не случится, — заверила Труд, — даже если мы ненароком выбьем глаз, вечером, когда вернем голову владельцу, у него наверняка вырастет новый. Все будет на месте, как сегодня утром.

Видя, что Эрик по-прежнему не решается начать игру, Тьяльви попытался было зубоскалить, однако Труд сгладила неловкость ситуации, предложив использовать в качестве мяча свиной пузырь, который, кроме всего прочего, несомненно, более упругий и легкий.

Кто вполне можно одолжить у Сэхримнира, А у него, по словам девочки, к утру новый вырастет, так же как и все то мясо, которое поедают викинги за своей ночной трапезой.

Эрик предпочел этот вариант. Труд с благодарностью вернула голову ее законному владельцу и сбегала за пузырем. Он действительно был легким и прочным и, хотя и оказался несколько неправильной формы, когда Труд надула его, однако вполне мог сойти за мяч.

Труд встала в ворота, и игра началась. Несколько освоившись с непривычным отскоком, Эрик сделал пару финтов, обыграл соперника и в конце концов с такой силой послал мяч в угол ворот, что девочке пришлось довольно далеко бежать за ним.

Эрик выделывал с мячом такие чудеса, что у Труд от восхищения глаза на лоб полезли, Тьяльви же, напротив, сразу приуныл, всем своим видом показывая, что игра представляется ему вовсе неинтересной. Внезапно, ни слова не говоря, он повернулся и пошел прочь.

— Что это с ним? — удивилась Труд и недоуменно пожала плечами. Чуть помедлив, она вдруг решительно взяла Эрика за руку и сказала: — Ладно, пойдем-ка со мной!

В эту самую минуту мимо них пробежал тот самый однорукий человек, которого Эрик уже видел раньше. Но на этот раз его преследовала не Фрейя, а два больших серых волка.

— Пошли прочь! — отчаянно кричал он, отмахиваясь от волков. Но те продолжали прыгать вокруг него.

Глядя на эту картину, Труд расхохоталась до слез.

— Разве ему не надо помочь?

— Помочь Тюру?! — Труд засмеялась еще громче. — Какой же ты смешной!

— Не понимаю, что здесь смешного.

— Тюр ни в чьей помощи не нуждается. Ведь он же, как и мой отец, бог войны. Волки Одина просто играют с ним!

Однако Эрика ее слова не убедили: Тюр, похоже, не притворялся и был на самом деле не на шутку испуган. Не долго думая, мальчик схватил мяч и, показывая его волкам, громко крикнул:

— Идите сюда! Смотрите, что тут у меня! — Волки застыли как вкопанные и уставились на свиной пузырь.

Руки Эрика дрожали от страха, но он призвал на помощь все свое мужество и стоял не шелохнувшись, глядя, как звери, по-видимому заинтересовавшись, медленно и осторожно приближаются к нему. Подойдя, они начали обнюхивать пузырь. Позволив им удовлетворить первое любопытство, мальчик резко повернулся и изо всех сил стукнул по мячу, так что он, описав в воздухе высокую дугу, улетел довольно далеко. Волки с веселым рычанием кинулись за ним. Стряхнув руки, Эрик повернулся к Труд.

— Ну вот, теперь пошли, — сказал он.

Труд метнула на него удивленный взгляд, а краем глаза он успел заметить, что и Тюр смотрит на него, разинув рот от изумления.

Эрик про себя усмехнулся. Впервые с того момента, как попал в Асгард, он почувствовал удовлетворение.

Долгое время они шли молча. Эрик то и дело ловил на себе взгляд Труд. Интересно, о чем она сейчас думает? Когда молчание уже стало невыносимым, он, чтобы завязать разговор, поинтересовался, почему Тюр однорукий. Отчего бы валькириям не приставить ему новую руку, ведь проделывают же они это с эйнхериями?