Кирша Данилов - Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым

Впервые у Шеффера, стр. 110-111. Обзор вариантов: Астахова, II, стр. 787. Дополнительно: «Народно-поэтическая сатира. Статьи, подготовка текста и примечания Д. М. Молдавского». Л., 1960, стр. 29-31, 434; А. М. Ивлева . Скоморошины (Общие проблемы изучения). -«Славянский фольклор», М., 1972; В. П. Федорова . Небылицы. -«Проблемы изучения русского устного народного творчества», вып. 1. М., 1975, стр. 90-95; Cz. Hernas . Wiek prefolklorystyki polskiej. 1700-1800. — «Pamiętnik literacky», 1963, z. 2, str. 306.

Былина об Агафонушке соединяет в себе два произведения разной жанровой принадлежности. Первая ее часть (до слов «Кишкою брюхо пропороно») — песня-пародия. Шутливый песенный рассказ о драке свекра со снохой изложен в пародийной эпической форме; за каждым эпизодом здесь легко вскрывается былинная первооснова, но эпические мотивы получают шутливую, насмешливую разработку. В песне происходит нарочитое снижение как всего эпического стиля в целом, так и образов богатырей.

Вторая часть, начинающаяся со слов «В то же время и в тот же час», — это типичная песня-небылица; произведения этого рода говорят обычно о совершенно нелепых и невозможных событиях как о реально происходящих; в них есть часто традиционный припев, отсутствующий в тексте Кирши Данилова — «А и небылица, небывальщина». Заключительная строка текста («А и то старина, то и деянье») вновь возвращает всей песне пародийный смысл.

Строки 3-7. Высока ли высота потолочная... А и синее море — в лохани вода. Пародия на эпический зачин «Высота ли, высота поднебесная» (см. былины «Про Соловья Будимеровича» и «Высота ли, высота поднебесная»).

Строки 8-19. А у белова города, у жорнова... Убили оне курицу пропашшую. Здесь пародийно переосмыслены типичные описания сражений, имеющиеся в былинах и исторических песнях.

Строки 21-26. Выбежал сильной-могуч богатырь... Сливныя коросты — то петельки. Все это место представляет острую пародию на идеализированные описания роскошного снаряжения и одежды богатыря в былинах. Обычно у богатыря — шуба соболиная, одна пола ее стоит пятьсот рублей, а всей шубе цены нет; такие же дорогие пуговицы и петли:

Впервые у Калайдовича, № 26. Обзор вариантов и исследований сюжета: Астахова, I, стр. 625-627; II, стр. 793-794; Пропп, стр. 87-98, 567-569. Дополнительно: Т. М. Акимова . Структура былинного цикла о Садко. — «Вопросы литературы и фольклора». Воронеж, 1973.

Былина о Садко относится к былинам новгородского цикла. В большинстве вариантов (их не так много) Садко, бедный гусляр, оказывается в разладе с новгородскими купцами и боярами; водяной царь, восхищенный мастерством игры Садко, предлагает ему побиться об заклад с купцами, что он поймает в Ильмень-озере золотую рыбку; с помощью водяного царя Садко выигрывает спор и сам становится богатым купцом.

Текст Кирши Данилова дает совершенно своеобразную разработку этой первой части. Здесь Садко изображается не как гусляр, а как «волжский сур» — вольный удалец, приезжающий в Новгород с Волги. По-иному мотивировано и обогащение Садко: Ильмень-озеро по-сказочному награждает его за привезенный им поклон от «сестры Волги». Картина артельной ловли рыбы воспроизводит черты новгородской действительности. Во второй части описывается конфликт Садко с купцами. Садко предстает здесь как обладатель несметных богатств, и в богатстве он состязается со всем Новгородом. В большинстве вариантов у Садко недостает денег, чтобы скупить все товары, он терпит поражение в споре и вынужден признать неколебимую торговую мощь Новгорода.

В тексте Кирши Данилова окончание более редкое — Садко полностью торжествует. Его заключительные слова о том, что «богат Новгород», звучат в данном контексте явно иронически: свидетельством былого богатства Новгорода остались лишь гнилые горшки.

Строки 7-9. Отрезал хлеба великой сукрой, А и солью насолил, Ево в Волгу опустил. Здесь отражен древний обычай мореплавателей и рыбаков — приносить в дар морю или реке хлеб с солью.

Строка 109. У тово ли Николы Можайскова. См. комментарий к песне «Садков корабль стал на море».

Строки 110-111. Те мужики новогородские Соходилися на братшину Никольшину. См. комментарий к песне «Про Василья Буслаева».

Строка 146. А и шод Садко, божей храм сорудил. Садко (Съдко, Сотко) упоминается в новгородской летописи как строитель каменной церкви Бориса и Глеба (середина XII века). На этом основании некоторые исследователи пытаются искать в былине отражение конкретных исторических фактов.

Впервые у Калайдовича, № 27. Варианты: Ист. песни XVII, №№ 30-63. Библиография литературы о песне, текстологический и исторический комментарий: там же, стр. 338-339. Дополнительно: В. П. Адрианова-Перетц . Древнерусская литература и фольклор. Л., 1974, стр. 65-71.

В основе этой песни лежат исторические факты. Михаил Скопин-Шуйский сыграл значительную роль в борьбе Русского государства против польских интервентов, в частности, в защите Москвы. Он умер внезапно, весной 1610 года; молва приписывала смерть Скопина отравлению на пиру у князя Воротынского.

Текст Кирши Данилова наиболее полон. Он включает повествование о подвигах Скопина по очищению Руси от врагов и рассказ о трагической гибели героя; вариант носит четко выраженный антибоярский характер. Текст Кирши Данилова выделяется среди известных записей ярким историзмом, хотя и на этом тексте лежит отчетливый отпечаток эпической обработки исторической темы, что характерно для большинства вариантов. Окончание песни выполнено в скоморошьем духе.

Строки 1-2. Как бы во сто двадцать седьмом году, В седьмом году восьмой тысячи. Т. е. по старому летосчислению — в 7127 (1619) году. Дата неточная: события, описываемые в песне, начались в 1609 году.

Строка 5. Литва облегла со все четыре стороны. «Литва» в данном случае — наименование польских интервентов. Другие наименования врагов — сорочина, черкесы, калмыки с татарами, башкиры, чюкши с алюторами, чудь — явились в результате эпической переработки исторической песни; в них есть отголоски сибирских впечатлений. Ср. тот же перечень в песне «Добрыня чудь покорил».

Строка 27. Он поход чинил ко Нову-городу. В 1609 году царь Василий Шуйский послал Скопина в Новгород для заключения союза со Швецией.

Строки 36-38. Во Свицкую землю, Саксонскую... Ко свицкому королю Карлосу. По прибытии в Новгород Скопин действительно начал переговоры о военной помощи с правительством шведского короля Карла IX. Шведский отряд под командованием Якова Понтуса Делагарди прибыл в Новгород весной 1609 года.